Кровавые ягоды калины (СИ) - Порохня Нюша

— Вот черт! — Прохор отшвырнул молоток и спрыгнул с крыши. — Точно что-то происходит! Пошли-ка проверим.

— Если бы оно воскресло, на кривой осине, опали бы листья, — сказал Корней, и мужчины посмотрели на одинокое дерево, с изогнутым стволом. — Мы бы знали.

— Да. Это так, — Прохор медленно пошел к осине. — Но эти странные бабы с деревни, разговоры их о болоте…

— Да сказок местных наслушались, вот и несли невесть что…

— Зачем? — Прохор остановился возле зеленого дерева, шелестящего листочками. — Зачем им это?

Он коснулся ствола осины и неожиданно все листья исчезли, серой дымкой растворившись в воздухе, лишь прозрачная пыль осталась витать возле голого ствола.

— Оморочка! — взревел Корней. — Нас оморочили!!!

Лицо Прохора стало каменным, будто высеченным из гранита.

— Что ж, пора на охоту.

Вооружившись топорами, освященными древними рунами, братья пошли к болоту, готовясь к самому худшему.

— Помогите! Помогите! — срывающийся от боли голос, заставил их остановиться.

— Кто тут? — Корней раздвинул еловые лапы и увидел истекающего кровью мужчину. У него отсутствовал глаз, а лицо было искажено адской болью.

— Что случилось с тобой? — Прохор присел рядом с ним на корточки и внимательно уставился на его лицо.

Мужчина с трудом разлепил единственный глаз и вдруг отшатнулся:

— Это вы! Прочь! Прочь от меня!

— Кто ты? — грубо спросил Прохор, недоуменно сдвинув брови.

— Ваша погибель! — ощерился тот, являя ужасную картину желтых зубов, окрашенных кровью. — Поздно! Все поздно!

Он захохотал, качаясь по траве, а братья переглянулись.

— Это ты, Его из могилы поднял? — Корней схватил мужчину за шиворот и поднял, отчего тот завыл как собака.

— Я! Я! Теперь никто его обратно не загонит!

— Оставь его, — сказал Прохор и поднялся. — Вша это глупая. Не до него сейчас.

Корней отпустил его, брезгливо вытерев руки о рубаху, и угрожающе произнес, склонившись над мужчиной:

— Беды ты наделал, тварь эдакая. Но сам от нее смерть и найдешь.

Братья пошли дальше, оставив его выть под пушистой елью.

* * * Танька бежала так, что ее светлые волосенки парили на ветру как белый парус, цепляясь за ветви деревьев. В голове пульсировала лишь одна мысль — Валя в опасности! Чем она могла ей помочь, Танька не знала, но оставить подругу в беде она не могла. Когда перед ней появилась фигура Лиды, Танька не успела остановиться и влетела в нее со всей мочи, отчего та даже не шелохнулась.

— Далеко собралась, недалекая? — прошипела Лида, меняясь в лице и превращаясь из молодой женщины в жуткое, злобное существо. — А ну-ка стой… Поговорим…

Танька лежала на твердой кочке и чувствовала, как ноют ее бока после падения. Жуткая Лида таращила на нее свои ужасные глаза и улыбалась так, словно собиралась съесть. Хотя может, так оно и было?

— Не о чем нам с тобой говорить, — Танька поднялась и сделала два шага назад. — Иди куда шла.

— А я тебя ждала, — промурлыкала Лида, клацая зубами. — Лезете куда не надо, вот и пришла пора расплачиваться.

— Куда это мы лезем? — спросила Танька, стараясь тянуть время, ища выход.

— Я бы за Корнея замуж вышла, детей от него родила, — Лида играла с ней как кошка с мышью. — Ну, как от него… Нет, конечно. Разве даст он отменное потомство для нашего рода…

— Так в чем дело? Ко мне чего прицепилась? — Танька ещё отступила назад.

— А я смотрю, ты не сильно удивилась, — прошипела Лида, готовясь к прыжку. — Что вы знаете? Что?

— Отвалила бы ты, подруга… — Танька растерянно огляделась и, сообразив, что помощи ей ждать неоткуда, кинулась на Лиду, целясь ей в глаза. Оборотень отшвырнул ее одной рукой, и ударившись о ствол дерева, Танька услышала хруст своих костей.

— Поиграюсь с тобой, и съем, дура, — весело произнесла Лида и по ее подбородку потекла слюна. — А потом и за Корнея возьмусь, хорош он очень… Тело крепкое, страстью полное…

Она резко замолчала и Танька с недоумением уставилась на большой топор, торчавший из ее лба. Две тонкие струйки крови потекли вниз по ложбинкам носогубных складок и Лида упала, неуклюже кренясь набок. Ее белый платок окрасился красным, и кусочки мозга брызнули на большие лопухи.

— Ой, мама! — завизжала Танька, вскакивая на ноги, и тут же упала снова, столкнувшись с Прохором.

— Спасибо не скажешь? — он наклонился и выдернул топор из головы Лиды. — Она бы тебя сожрала и костей бы не осталось.

— Спасибо, — Танька улыбнулась, и ее тут же вырвало в зеленые заросли.

* * * — Отец Сергий! Отец Сергий! — закричал бородатый мужчина в грязной рубахе, увидев скорченное тело Григория Плясова. — Сюда!

Толпа народа ломанулась к кричавшему мужчине и по ней пробежал испуганный шепоток.

— Гриша, как же так, Гриша, — отец Сергий упал перед Плясовым на колени и потряс его за плечи. — Кто это сделал с тобой? Кто, Гриша?

— Колдуны с заимки, — прохрипел Григорий, цепляясь за батюшку. — Они, ироды, ребенка на болото потянули…

— Дождемся ночи! — донеслось с толпы. — Смерть колдунам!!! Они детей наших жрут! — Смерть колдунам! Смерть колдунам!

Батюшка Сергий помог подняться Григорию Плясову и обратился к народу:

— Братья и сестры! Нам нужно бороться с нечистью, поселившейся на нашей земле! Ибо они сожрут всех детей! Мы должны собраться и стать единым целым!

— Господь с нами! — закричала какая-то женщина, размахивая платком. — Сами ляжем, а тварей этих убьем!!!

— Сжечь заимку! — зазвучало с толпы. — Сжечь заимку!

— Сжечь! Сжечь! — вторили голоса. — Подожжем нечистую силу!

Глава 11

Я стояла словно каменное изваяние, зная, что уже никогда не выберусь из этого чужого для меня мира. Что сейчас сделает это ужасное существо, не имело значения, ведь все, что бы оно не сделало, принесет мне боль и жуткие страдания. И ради чего все это? Я мысленно откостерила Таньку за ее неуемное любопытство и тут услышала:

— Ну что, тварь, готова поделиться своей кровью со мной?

Господи, как он оказался сзади??? Я ощущала его зловонное дыхание, и меня сковало от дикого страха. Мерзкое чудовище готовилось напасть, и я почувствовала, как по моей шее потекла теплая слюна, отчего волна омерзения захлестнула меня.

— А ну-ка отойди от нее! — раздался звонкий голос Таньки и я радостно встрепенулась, но тут же острые клыки впились мне в шею.

Боль стальными тисками охватила меня, и я закричала, дернувшись вперед, но цепкие лапы этого зверя держали очень крепко. Я билась в этих руках, ощущая запах своей крови и захлебываясь от собственного крика, но тут хватка ослабла, отчего я упала на землю и поползла, не оборачиваясь, чтобы не видеть окровавленную морду монстра, приготовившегося к финальному прыжку.

Но меня никто не преследовал, острые когти не рвали мое тело, и я все-таки посмотрела через плечо. Монстр стоял ко мне спиной, а за ним я увидела Корнея и Прохора, которые явно собирались прикончить его. Танька суетилась за их спинами, выискивая меня глазами, и я махнула ей рукой.

— Братья! — хрипло прорычало существо и оскалилось. — Молодцы что пришли ко мне, покончим со всем сразу. Вот только я доем свой завтрак…

Оно повернулось ко мне и сделало шаг, но тут же рухнуло на землю с торчащим топором между лопаток.

— Беги сюда! — поманил меня пальцем Корней. — Быстрей, пока он не встал!

Я вскочила на ноги, не обращая внимания на боль, и побежала к ним, замечая, как дергаются руки этого чудовища в человеческом обличье.

— Да он тебя покусал! — запричитала Танька, разглядывая мою шею, и тут же обратилась к Прохору: — Она в такое же не превратится?

— Идите отсюда! — рявкнул он, и мы вытянулись в струнку. — На заимке нас ждите!

— Хорошо, — закивала Танька, и мы быстренько понеслись прочь от этого неприятного места, оставив мужчин разбираться с монстром.

Стало хмариться и небо заволокло свинцовыми тучами. Погода словно предчувствовала беду, надвигающуюся на это место. Запах смерти поселился в этом лесу, щекотал ноздри, и мы как две гончие собаки чувствовали его всем своим существом.