Единственная. Твоя (СИ) - Мун Эми

А на плечо вдруг легла теплая ладонь.

— Ну-ну, — тихонько пробормотала Олеся. — Развела тут сырость… Все перемелется, дитя, — тяжело вздохнула. — Мука будет…

— Вы же ничего не знаете, — шепнула Любава, вытирая мокрые щеки. — Мне просто… Мне кошмар приснился, вот.

Олеся тихонько фыркнула, но спорить не стала.

— Вот, выпей, — опять протянула ей флягу.

Любава схватилась за угощение и осушила в несколько жадных глотков.

— Спасибо, — вздохнула, вытирая губы.

Странно, вчера вроде другой вкус был… А впрочем, неважно. Глухая тоска не исчезла, но хотя бы стала терпимее.

Может, совсем уйдет?

Любава по привычке поймала пальцами кулон и чуть не вскрикнула — да он горячий! Как так?

— Можно глянуть? — склонилась к ней Олеся. — Не бойся, трогать не буду.

— Да я и не боюсь… Трогайте, пожалуйста.

— Э-э-э, милая. Ты такими предложениями не разбрасывайся, — покачала головой женщина и отстранилась. — Это твой оберег. Твоя сила. Прячь его лучше, а другим в руки не давай.

Любава поежилась. Странные слова! Да и Олеся выглядела немного странно. Вчера в темноте Любава толком не разглядела ее, а теперь успела заметить и синие чем-то знакомые глаза, и густую седину в белокурых локонах.

Женщина оказалась в возрасте, несмотря на гибкую фигуру и белозубую улыбку. Лет, наверное, к пятидесяти. А бегала ночью по лесу, как молодая…

— …Ну, довольно рассиживаться, — кивнула на выход Олеся. — Рада, должно быть, с ума сошла, да и остальные тоже… Ищут тебя с самого утра.

Ох, точно! Любава представить боялась, какой сейчас переполох в деревне. И поэтому без разговоров покинула их ночное пристанище.

— Ничего себе, — пробормотала, оглядывая поляну.

В солнечном свете та оказалась еще прекрасней, чем виделась ночью. Всюду цветы, изумрудная трава, а идолы густо украшены вьюнками. Тихое гудение шмелей и щебет птиц наполняли воздух сладкой мелодией, а под ногами дрожали бриллиантовые капельки росы.

Но Олеся не разрешила налюбоваться вдоволь — потянула ее за руку.

— Идем же, дитя, — повторила строго. — Заждались тебя дома…

— Да, конечно. Ой! Мишка!

Ее пушистый друг не собирался составить им компанию. Пока Любава осматривалась, он тоже выбрался из-под елей и теперь медленно брел прочь. Уши прижаты, лапы заплетаются… Будто его на аркане отсюда уводили.

— Ему пора, — вздохнула Олеся. — Не печалься, вы еще встретитесь.

— Но…

— Оставь, Любава, — уже строже повторила женщина. — Или ты на медвежьем загривке в деревню въехать решила?

Нет, конечно. Просто так жаль отпускать… Хоть бы минуточку еще погладить мягкую шерсть и погреться в теплых медвежьих объятьях, ужасно похожих на те, из сна…

Любава крепко зажмурилась и тряхнула головой.

— Пойдемте быстрее, — первая поспешила к деревьям.

Олеся за ней пошла.

Но до деревни добраться они не успели. Буквально через пять минут послышался глухой шум голосов, протяжная перекличка, и в какой-то момент к ним навстречу высыпали с десяток людей. Среди них была ее сестра Дарья, Рада, и… Варвара?

Любава стиснула кулаки и попыталась выровнять дыхание. А у самой внутри так и вскипело — чуть пар из ушей не пошел.

Завидев ее, соколица вся подобралась. Зыркнула неприязненно, словно гадость увидела, и скривила клюв.

— Нашлась пропажа… — зашипела тихонько. И, переведя взгляд на Олесю, добавила. — Ну спасибо, матушка…

Матушка?!

Любава перевела потрясенный взгляд на Олесю, и с глаз как пелена спала. Вот кого ей женщина напоминала! Варвару! Те же синие глаза, тонкие черты лица и светлые волосы!

— Любава! — кинулась к ней Дарья. — Ох, напугала ты всех! Ночью гроза была, а ты… ты где была, а?!

— Под елкой, — пробормотала Любава.

А сама все смотрела на двух женщин, мерявшихся взглядами. На мать и дочь, но таких разных, будто не родных вовсе.

— Пойдем же, чего застыла, — пихнула под бок Дарья и, обвив шею руками, зашептала в самое ухо. — Сейчас пух и перья полетят… Давно пора.

Не боялась Варвара ни черной волшбы, ни злости Данияра. Но от презрительного взгляда матери страх дергал за нервы острым коготком.

А ведь не маленькая уже! Да и кто перед ней — обычная травница! Ведунья, чья сила в сотни раз меньше, чем у нее — Варвары!

— Я смотрю, ты совсем бессмертной себя возомнила, — холодно обронила матушка.

Варвара только подбородок выше задрала:

— А я ничего и не делала!

— Не лги!

От громкого окрика поднялся ветер. Сердито зашумел листьями.

Но ее так просто не испугать!

— Я. Ничего. Не делала! — продолжила гнуть свое. — А вот ты что здесь забыла, а?! Никто не приглашал!

— Ты мне станешь указывать?! Не посмотрю, что на сносях — косу-то повыдергаю.

Варвара тихонько сглотнула. А ведь может… Не как ведьма — как мать!

— Я к тебе недавно заходила, — бросила торопливо. — Если надо еще чего…

Но Олеся рукой махнула:

— Мне твои подачки сто лет не нужны. Запомни, Варвара — чем дальше в болото лезешь, тем больше грязи хлебнешь. Гляди, как бы поперек не вышло. Одумайся, пока не поздно, беги на поклон к Деване, чтобы она помогла все как было вернуть.

А у нее аж дыхание встало. Вернуть?! И уступить мужа гадине городской?! Никогда! Не для того она на путь скользкий ступила, спуталась с теми, о ком вообще лучше не говорить. А ведь плату они потребуют!

— Мой он! — взвизгнула, наступая на побледневшую веду. — Слышишь?! Никому не отдам! Пусть только забрать попробует, я…

— Что ты сделаешь? — ударило в спину. — Опять мавок своей ворожбой растревожишь?!

Она чуть не села там, где стояла.

А Данияр бесшумно вынырнул из-за спины. Навис сверху — взъерошенный и мрачный. А во взгляде одно ледяное равнодушие. Ни крупицы былого тепла. Исчезло оно, стоило Любушке ресницами взмахнуть.

Варвара только зубы стиснула.

Да хоть бы и так! Все равно Данияр ее! С ней и останется!

— Мавки сами по себе бродят, — пропела елейным голосом. — Им никто не указ…

Глаза мужа сверкнули лютым гневом:

— Не указ, говоришь…

И вдруг как схватит под руку! Не больно еще, но уже на грани.

— …Если с девушкой хоть что-то случится, — прорычал сквозь зубы, — зверя я сдерживать не стану. Поняла?!

Под сердцем шевельнулся страх. Неужели способен?! Над медведем-то она не властна… Не подчиняется ей зверь!

Варвара упрямо поджала губы — бред это все! Данияр сколько угодно может беситься, но он не убийца.

— Пугаешь? — выдавила сквозь напускную улыбку. — А как же твои клятвы беречь и заботиться о жене своей до смерти? А?

— Клятву я давал честной женщине. А оказалось — все обман, верно?!

В груди больно кольнуло, но Варвара взгляда не отвела. Ну и пусть он догадался, что судьбу она перекроила, что с того? И ничего она наново делать не будет, никто ее не заставит! Со временем придет смирение, а там и интерес вернется. Все для этого сделает!

— Не обман! — возразила твердо. — Судьба нам вместе быть!

А в глазах мужа мелькнуло острое, как бритва, презрение.

— Не трогай девушку, — повторил Данияр с нажимом. — А лучше вообще не смотри в ее сторону!

— Уедет, так и смотреть не буду!

Мужчина смерил ее тяжелым взглядом и, развернувшись, пошел прочь.

Вслед за ним и матушка.

— Эй, а ты куда?! — ахнула Варвара, а та лишь улыбкой снисходительной одарила.

— Погощу у вас маленько. Или ты против?

Варвара чуть не взвыла от досады. Но пришлось недовольство свое оставить при себе. Матушка имела на это право, да и потом… Ее в соседней комнате поселить надо будет, вот Данияр обратно в супружескую постель и вернется.

Нет худа без добра!

А что касается Любушки — чтоб ей пусто было… Загостилась девка. Пора и честь знать.

Глава 14

Любава рассеяно вертела в пальцах телефон.

Связи нет, а сообщение прийти умудрилось… Странно!