Брак во имя Альянса (СИ) - Штерн Оливия

       - Не надо пугаться,- безэмоционально прошелестел он, развернулся и снова вышел, закрыв за собой «дверь».

       Я, отдышавшись, с подозрением уставилась на «ванну». Может быть, стоит в нее залезть, как она поскачет по комнате, взбрыкивая и расплескивая воду? А потом внезапно рассмеялась, представив, как все это выглядело с точки зрения медиума – перепуганная я со спущенными штанами, убегающий унитаз... Надо сказать, он просто мужик-кремень, или мужик-айсберг – ну, если, конечно, вообще мужик в общепринятом смысле этого слова.

        Вздохнула, снова стянула комбинезон, белье… Его бы в утилизатор, но где его здесь взять? Сложила все на пол, рядом с хрустящими упаковками новой одежды, и храбро полезла в ванну. Теплая вода включилась сразу же, полилась упругими струями. И, надо признать, теплый душ – это как раз то, что мне было жизненно необходимо. Слабость постепенно уходила, а ей на смену пришел очень здоровый голод. Ведь ела я последний раз давно.

       Я закрыла глаза, представив себе, что по-прежнему на Земле, и по-прежнему работаю в кафе, и пришла после смены домой. Сейчас я замотаюсь в махровый халат, улягусь в кровать и буду лениво листать новостные ленты. Потом – спать, а утром снова в кафе.

       Хорошо там было, что уж. Но понесла меня нелегкая на «Содружество»…

       Стоило выбраться из ванны, как откуда-то на меня подуло теплым воздухом. Волосы растрепались и запутались, но высохли. А когда я потянулась к пакетам с новой одеждой, снова едва не взвыла от неожиданности: напольное покрытие попросту занималось тем, что поглощало, медленно пережевывая, мое несвежее белье и комбинезон. Комбинезон! А как же документы, которые я предусмотрительно положила в карман?

       Я цапнула комбинезон за рукав в попытке вытащить его из хватки зеленых бархатистых десен – но не тут-то было.

       - Отдай документы! – рявкнула что есть сил, но корабль и не думал слушаться, продолжая тянуть одежду на себя.

       - А ну отдай, сволочь!

       Зато меня хорошо услышал медиум Аэдо. Вновь убрал «дверь» и неторопливо вошел в ванну. Я только глянула на него – мне померещилось, что даже «соты» вместо лица у него побагровели. Но, конечно же, он и не думал отворачиваться. Стал у стены, вроде как с интересом меня разглядывая. Я же зло подумала, что – кому видно, тому и стыдно – и не думала отпускать свой комбинезон.

       - Пусть отдаст! – дернула на себя что есть сил.

       - Зачем? – ну хоть бы маленькую, крошечную эмоцию… но нет. Недвижимое спокойствие, порожденное машиной.

       - Там… карманы! Там мои документы!

       - Тебе они не понадобятся больше.

       - Все равно! Да сделай же что-нибудь!

       Аэдо пожал плечами, и как раз в этот миг зеленые челюсти дернули комбинезон с такой силой, что я невольно его выпустила. Шмяк! И синяя манжетка исчезла в жадной пасти. Я так и стояла, задыхаясь и не зная – то ли разрыдаться, то ли смеяться.

       - Ну, знаешь ли…

       И, наконец, сообразила, что стою голая посреди ванной, и что медиум Аэдо тоже присутствует. Я торопливо схватила пакеты с одеждой и прижала их к груди. Не то, чтоб я сильно стеснялась, но все же, все же…

       - Может быть, выйдешь?

       - Зачем? – совершенно равнодушно. И в самом деле не понимает? А все туда же, жену ему подавай…

       - Если ты не понимаешь, зачем выходить, то мне непонятно, зачем ты женился, - отчеканила я.

       Медиум снова пожал плечами и неторопливо вышел прочь. А я надорвала упаковку, про себя ругая на чем свет стоит прожорливый пол, извлекла простые, но удобные трусики и пластичный топ. Было похоже на обычный хлопок, хотя – уже и нет уверенности, что в этом корабле трусы от меня не убегут ночью… Также я добыла что-то, похожее на пижаму: довольно плотные, но мягкие штаны и футболку с длинным рукавом. На самом дне пакета оказались мягкие туфли то ли из зеленого пластика, то ли из того же материала, что и половое покрытие. Я вдруг представила себе, что и эти тапочки могут от меня сбежать – ну, примерно как унитаз – и стало совсем смешно.

       Поэтому, когда медиум Аэдо снова зашел в ванную, он застал меня скорчившейся в углу. По щекам текли слезы – но это не были слезы горя. Я и не помню, когда так смеялась последний раз. Пусть сейчас этот смех и мешался с тихой истерикой по поводу того, куда я попала и чего ожидать в дальнейшем.

***

       Не знаю, что со мной случилось. Почему-то, еще на Земле, я искренне полагала, что буду до одури, до трясущихся рук и потеющих ладоней бояться девиран. Позже, когда меня одурманили и словно куклу передали заказчику, хотелось умереть, лишь бы не это… Но все внезапно оказалось совсем не так, как я могла бы рисовать себе в воображении. И неожиданно для самой себя я перестала бояться. И даже ненависть – я ведь должна их ненавидеть, за то, что убили Алекса? – даже ненависть получалась вялой и совсем никчемной. Выходило, что я нарочно напоминаю себе о том, что должна ненавидеть… А кого ненавидеть? Безликое существо непонятной природы и породы, которое зачем-то уволокло меня к себе на корабль, которое меня успокаивало, утешало и носило на руках. В душу незаметно просочилось сомнение: а насколько велика вина медиума? Должна ли моя ненависть к нему полыхать так же ярко, как факел в ночи?

       «Должна-должна», - твердила я себе.

       Но уже не получалось. Возможно, вся причина была во мне самой, вероятно, я просто впала в апатию, не имея больше сил бороться. А, возможно, все дело в том, что медиум Аэдо не сделал мне ничего плохого – ну, за исключением того, что выпросил меня у Альянса.

       «Посмотрим», - решила я, шагая за ним по пружинящему полу, который, как я поняла, и сожрать способен.

       Аэдо неторопливо шел впереди, указывая дорогу среди хитрого сплетения коридоров. Он шагал совершенно как человек, если судить по колыханию черной ткани мантии. Порой мне даже казалось, что левую ногу он ставит не так уверенно, как правую, и это могло означать либо то, что он страдал от боли – либо то, что левая нога была заменена протезом. А еще плечи. И то, как он меня нес на руках, оставило впечатление, что там, под тканью, очень сильное, тренированное тело. Но человеческое ли? Очень вряд ли.

       А еще я постоянно ловила себя на ощущении полного покоя и легкости на сердце, когда смотрела в спину медиума. Совершенно неуместное состояние, в то время как я должна ненавидеть всех девиран до единого и желать им всех возможных мучений.

       Наконец коридоры закончились, и мы вышли в очередную округлую и зеленоватую комнату с большим панорамным окном с видом на соседние девиранские корабли, блестящие в свете далеких звезд. Там, у окна, я увидела небольшой столик, на котором был сервирован обед. Столик… похоже, был частью пола, да и пухлые кубики-стулья тоже.

       - Ты говорил, что живешь здесь один, - невольно вырвалось у меня.

       Не знаю, зачем. Возможно, мне хотелось уличить Аэдо во лжи и тем самым доказать самой себе, что ему нельзя верить, и что надо продолжать ненавидеть.

       - Один, - последовал спокойный ответ, - но я сделал себе специальную модель альхьес, которая может взять на себя функции прислуги и которая подчиняется только моим приказам. Ты его тоже увидишь.

       Я кивнула, и стало даже немного стыдно – но я тут же себя одернула. Марго! Ты здесь не по своей воле, так что нечего играть в доброжелательность. Они убили Алекса, в конце концов.

       Медиум аккуратно опустился на стульчик (стульчик тут же отодвинулся от стола так, чтобы рослому девиранину было удобно сидеть, и колени не упирались в столешницу).

       - Прошу, - зазвучал искусственно синтезированный голос, - тебе надо поесть.

       - Надеюсь, не отравите, - буркнула я, тоже занимая свое место.

       Мне померещилось, что стульчик недовольно шевельнулся подо мной, но тут же услужливо замер. Да уж, кибербионический корабль – то еще удовольствие.