Звездный ветер (СИ) - Гусина Дарья

— Говорят, климатические настройки сбиваются из-за нарушений магнитного поля, — равнодушно сказала Маша, проходя через очередного комфонного голо-субъекта. — А виртуалы? Лучше привыкай. Мода на них на спад не идет.

— Зачем? Зачем передвигаться по городу с торчащей из комфона голограммой? — недоумевала Айви.

— Я же говорю, мода. Киборги не всем по карману, — Маша покосилась на Кавендиша, но тот шел с каменным лицом, корпусом защищая «хозяйку» от грубых толчков пешеходов.

— Давайте где-нибудь посидим, — взмолилась Айви, тоже покосилась на Томаса и уточнила: — Давай, Маш.

Они зашли в любимую кофейню Айви и со единодушным вздохом облегчения опустились за столик. Айви осмотрелась и поморщилась. Заведение было полно людей и… голограмм.

— Просто невыносимо, — сказала Айви, нажимая на иконку черничного пирога на столе. — Что тебе, Томас?

— Кофе. Черный. Четыре кусочка сахара, — Кавендиш подумал, что даже несмотря на сытость, отказываться от чашечки натурального кофе в дорогом заведении не стоит. К тому же, его немного тянуло в сон.

— Еще и сладкоежка… Нет, Маш! Когда я улетала на… в университет, встретить голограмму в рост человека в городе было редкостью. Какая-то глупая мода!

— Знаешь, почему численность человечества уменьшается? — рассеянно сказала профессор Бронски, пролистывая пальцем меню и вызывая над столом голографии отдельных десертов. — Не только из-за бесплодия. Люди разучились общаться. Мы все обитатели Сети, ограниченные во времени и разбросанные по Кластеру. И то, что мы путешествуем в космосе, нас не объединяет. Но есть одно «но». Друзья нынче — это тоже часть статуса. Насколько ты популярен? Скольким людям ты нравишься? Кто готов гулять с тобой по улицам, провожать на работу, сидеть в кафе? Даже в форме голограммы. В наши дни близкие родственники иногда не стремятся к общению, если у тебя индекс популярности меньше семи. Не знаю, кто первым имитировал компьютерной программой живых людей, но сейчас ее можно скачать в Гуглакси приложениях и задать все желаемые параметры: пол, возраст, рост, особые черты. Вначале голо-друзей можно было отличить по их… красивой внешности. Поэтому к программе был написан скрипт неидеальности. Теперь по улицам гуляют веснушчатые, курносые, широкоскулые, сутуловатые и в меру кривозубые голограммы. В меру. Никому не нужен уродливый друг. И все же я их различаю. Вон там, — Мария почти незаметно указала на столик у окна, — сидит девушка, собеседник которой вполне реален. Они спорят. Кажется, обсуждают день свадьбы. А вот там, — профессор как бы невзначай повела рукой в сторону двери, — молодая особа общается с выдуманным другом. Как мило. Говорить с программой — это то же самое, что разговаривать с самой собой.

— Хорошо, что у меня есть сестра, которая не отказывается поболтать и погулять. Я тебе готова простить даже твой ужасный банный веник! — воскликнула Айви.

Наконец сестры попрощались, и Кавендиш с облегчением вздохнул. Они приехали по новому адресу мисс Бронски. Квартира была невелика, но уютна. Томасу досталась комната с видом на озеро с утками. В его квартире в восьмой зоне из окна можно было наблюдать лишь кирпичную стену офисного здания. Айви прошлась по квартире, равнодушно осматриваясь. Ее вещи уже привезли.

— Том, — сказала она. — Я пойду погуляю. Пройдусь по району. Никогда здесь не бывала.

Кавендиш шагнул к двери.

— Ты останься дома, пожалуйста, — попросила мисс Бронски. — Я только в магазин и парк. Со мной ничего не случится.

В ее голосе была мольба. Технически она могла бы и приказать. У нее даже фраза была специальная, кодовая, для полного подчинения кор-платы. Но она не приказала, попросила. Поэтому Томас кивнул. После ухода Айви он принял душ, с удовольствием осмотрел кухню, оборудованную немного старомодными, но надежными девайсами. Кавендиш любил готовить, Лиз иногда называла его «мой шеф». Ее любимым блюдом были креветочные тарталетки. Но это было в другой жизни, жизни «до».

Он увидел Айви в окно. Мисс Бронски бродила по парку. Покормив уток, она направилась к зданию супермаркета. Том вздохнул и пошел к двери. Том догнал Айви почти сразу, она как раз входила в магазин. Кавендиш остался внизу, приготовившись терпеливо ждать. Но девушка появилась у касс через десять минут. В ее руках был… плюшевый мишка. Условно-живая кассирша монотонно пыталась пробить игрушку шесть раз и справилась лишь на седьмой. Какой-то валлиец с характерным акцентом позади мисс Бронски принялся выкрикивать в ее адрес оскорбления в стиле «если видишь, что задерживаешь других, смирись и отойди». Айви выслушала, вздрагивая в особо выразительных местах, и только бросила, отходя от касс:

— Передайте вашей маме, что она вас плохо воспитывала.

Девушка быстро пошла к выходу. Валлиец взревел и, бросив покупки у кассы, рванулся за ней, обещая повыдергивать «тупой блондинке» ноги. Кавендиш вырос перед ним и оттащил здоровяка в закуток с ячейками, в уголок, который его кор-плата указала как «слепое пятно» на мониторах супермаркета. Томас никогда не разговаривал с такими представителями человеческой фауны, а просто молча бил. Вот и теперь он с удовольствием «сыграл» на болевых точках хама, словно на музыкальном инструменте. И прошептал на ухо корчащемуся бугаю:

— А еще передай своей маме, чтобы не волновалась за сыночка — произведена небольшая корректировка воспитания.

Он успел добежать до дома и подняться на этаж, пока Айви брела через парк.

— Вот, — смущенно объяснила она, войдя, наткнувшись на его «компьютерный» взгляд и показывая игрушку. — Нас с сестрой в детстве был мишка. Мы его потеряли на планетолете… при очень печальных обстоятельствах. Теперь когда мне плохо, я всегда покупаю плюшевого медведя. Они копятся, мишки… я их потом детям раздаю.

— Ситуация ясна, — отозвался Кавендиш.

— Да? — Айви грустно улыбнулась. — А мне вот ничего не ясно.

Она пошла в свою комнату. Том подумал и пошел к себе. Розетка была над его кроватью. Можно спать и подзаряжаться — ребята из Отдела все предусмотрели. Он лег и, засыпая, прокручивал в памяти день, в первый раз после аварии не обращая внимания на «муравьев» в позвоночнике.

… Айви Бронски явно собиралась на вечеринку, а Томаса, по всем признакам, брать с собой не планировала. Он попробовал прочитать ей нотацию о безопасности своим самым «компьютерным» голосом, но она провалила его благое начинание, подскочив к нему в расстегнутом на спине платье и с одним спущенным чулком, притопывая от нетерпения:

— Застегни.

Томас медленно повел вверх молнию, остро почувствовав, что уже три месяца находится в статусе монаха. Поспешил он радоваться хорошей работе. Лучше бы его в горячую точку послали, на какую-нибудь бунтующую против тирании Кластера планету.

— И бусы застегни.

Бусы были тяжелыми для такой хрупкой, нежной шеи — крупные пластины терманита глубокого черного цвета с золотистой искрой, дорогая, очень модная бижутерия.

— Распоряжения?

— Принимай все сообщения, поступающие на вирт-борд, — велела мисс Бронски.

— Что отвечать? Где вы? С кем? Уровень безопасности?

— Уровень безопасности… нормальный уровень, уровень — свидание, — нетерпеливо сообщила девушка. — Один чиновник в большой корпорации, он мне нужен, — девушка хищно улыбнулась. — Понял?

— Так точно. Инструкции, мэм. Безопасность.

— Да знаю я твои инструкции! Буду осторожна. Отдохни тут без меня, пиццу закажи. Я заметила, ты любишь с корнишонами.

Том промолчал. Айви вдруг чмокнула его в щеку и выпорхнула из квартиры. Кавендиш покачал головой и отправил рапорт в Отдел, пусть сами разбираются. Он же не может насильно навязать свое присутствие хозяйке. Томас видел из окна кухни, как мисс Бронски садится в чей-то личный турболет. Ого! Наш кавалер из привилегированных! Мало кому разрешают передвигаться по центральной части Л-Полиса на собственном транспорте.

Почтовый кибер принес посылку. Лондонополис всегда отличался консервативностью. Только здесь вы могли получить серую коробку из переработанного картона с грубыми печатями. На коробке не было ни голографического чипа содержимого, ни прочей маркировки предпросмотра. Том повертел ее в руках и со вздохом поставил на столик в прихожей.