Анжелика и принц (СИ) - Кальк Салма

- Анжелика.. .моя племянница собиралась выходить замуж в том же платье, в котором была в день помолвки. После смерти отца она была в трауре.

- Вот! Ещё и траур! На тебя посмотрят, как на кусок идиота. Скажут, не утерпел, на родича покойного наплевал. А что там, сколько ждут-то нормальные люди?

- По-разному, бывает, что и не ждут, - сказала Антуанетта.

Вообще она права, конечно.

- Хорошо, месяц с половиной, - пусть так.

Может быть, за тот месяц с половиной она покажется ему более привлекательной?

- Ок. И про платье и всю положенную хрень к нему не забудь. Но ты, или кто там, кому ты скажешь, отвечает на все мои вопросы. Я жила совсем в другом всём, сечёшь, нет? В другом доме, ела другую еду, носила не эту вот маскарадную херомантию, как у вас тут, а нормальную удобную одежду. И в жизни у нас всё было устроено по-другому.

- Это разумное требование, госпожа Анжелика.

- И ещё. А если откажусь - ну, быть этой вашей девицей де Безье?

- Вы умрёте, - быстро ответил Анри.

Вот ещё, слушать капризы этой невыносимой девицы!

Она помолчала немного, потом кивнула.

- Ок. Уговорились. Я буду Анжеликой де Безье. Давай руку.

- Что? - не понял Анри.

- Руку, говорю, давай.

Он протянул ей правую руку, она взяла своей правой рукой. Ладонь у неё была твёрдая, ничуть не похожая на мягкую ладошку той, покойной Анжелики.

- И что теперь?

- А теперь разбей, - кивнула Орельену.

Тот не понял сначала, но потом догадался, что она от него хочет, и разбил их рукопожатие ребром ладони.

- Что за странный обычай? - поднял брови Анри.

- Так делают, когда что-то важное, - сообщила Анжелика.

- Хорошо. Но вы должны следить за собой, начиная с сегодняшнего дня. Я допускаю, что вы могли быть привычны к более вольному содержанию, чем то приличествует благородной девице. Но теперь ни у кого даже и мысли не должно возникнуть, что вы способны не только вольно разговаривать, но и утратить целомудрие.

- Что? - вытаращилась на него девица, а потом как захохочет!

- Что с вами? - холодно поинтересовался Анри.

- А губу закатать не хочешь? Целомудрие! Три раза! Да я давно не девственница.

Что? Анри подозревал, что вытаращенными глазами и разинутым ртом похож на выброшенную на берег рыбу, но не мог поделать с собой решительно ничего. Она - не -девственница?

- Ты б сразу сказал, что девственница нужна, я б домой пошла, - сообщила она.

Тьфу. Антуанетта смотрит в полном ужасе, Жан-Филипп и Орельен хохочут не хуже этой девки, служанка Жакетта стоит у двери и прикрыла глаза.

- Благодарю вас за компанию, госпожа Анжелика, - и это было всё, на что он оказался способен, прежде чем встать и выбежать наружу.

И даже не посмотрел, пошли за ним друзья или нет.

16. Лика. Ревизия

Лика дождалась, пока гости отвалят восвояси, а слуги уберут со стола. Осталась Жакетта, но её никуда не денешь, и Антуанетта, она тут, похоже, тоже вместо мебели. Жакетта попросила позвать сюда портного - потому что надо подгонять весь гардероб. Да, именно что весь - у них тут всё должно сидеть, как влитое, не болтаться и не сваливаться. То есть разожраться можно, затянут, а похудеть - нельзя.

Пока девчонка ходила, тётка - ну, хочет быть тёткой - пусть будет, но тётка из неё никакая - начала выполнять задание сверху, то есть рассказывать об этикете. И это оказалась та ещё херня!

Одной никуда не ходить. Наедине с мужчинами не оставаться. Лика уточнила - даже с женихом? Антуанетта подумала и сказала - с женихом можно. Голоса ни на кого не повышать. Смотреть в пол. Позволять мужчинам за тобой ухаживать - открывать двери, подавать предметы. Если что-то упало - не бросаться поднимать самой, а попросить. Не говорить пошлостей, двусмысленностей и грубостей. И никаких пошлых и грубых шуток. Научиться вышивать - это полезно. И вообще, благородная дама может вышивать, читать книги, слагать стихи, заниматься музыкой, танцевать, прогуливаться в компании камеристки или компаньонки, выезжать верхом с охраной. И ко всем на «вы», иначе трындец, всё, уже не благородная дама.

- Вы умеете танцевать? - спросила Антуанетта.

- А кто не умеет-то? - не поняла Лика. - Только в этом вот, - она показала на серое платье, в которое её обрядила Жакетта, - не потанцуешь особо, в нём ни согнуться и ни повернуться.

А потом оказалось, что танцы тут тоже какие-то замороченные - под их дурные наряды. Нужно учить специальные шаги, знать их последовательности и уметь импровизировать. Короче, как с аккордами в музыке. Ну не должно же быть сильно сложнее? Понятное дело, надо пробовать.

Но сначала хорошо бы одеться. Это серенькое платье её покойная предшественница носила лет в четырнадцать, оно было не только меньше по размеру, но и короче. Антуанетта сказала, что это недопустимо - открывать ноги благородной даме.

- А верхом как? Там хочешь - не хочешь, а ноги все увидят? - не поняла Лика.

- А верхом в дамском седле, - сообщила Антуанетта.

Вашу ж мать! Лика видела в кино такое диво - тётка сидит на коне боком, как будто на диван с краю присела, а ноги свешивает на одну сторону того коня. Акробатика, так её растак!

Короче, ещё родная педуха раем покажется по сравнению со всем вот этим.

Пришла Жакетта, привела мужика. Мужик был толст и плешив, и одет в штаны и куртку коричневого цвета, прямо как известный смайлик.

- Госпожа Анжелика потеряла память после болезни, она вас не помнит, скорее всего, -говорила девчонка мужику. - Госпожа Анжелика, я представляю вам господина Кристофа, это замковый портной. У него под началом несколько швей, три белошвейки и даже одна кружевница. И сапожник.

- Очень приятно, - кивнула Лика, надо же когда-то начинать быть воспитанной. -Наверное, мы с вами встречались, но я вас не помню.

- Госпожа похудела после болезни, на ней не держится даже корсет. Юбки спадают, -продолжала живописать масштабы бедствия Жакетта. - Ей не в чем выйти из комнаты, кроме вот этого старого платья, которое ей коротко.

- Сейчас посмотрим, - кивнул господин Кристоф. - Госпожа, извольте встать. Где корсет и прочее?

Жакетта метнулась в спальню и принесла корсет и прочие части зелёного платья. Дальше повторилась процедура одевания, только мужик тщательно осматривал каждый предмет, то и дело прикладывал к ней мерную ленту вроде обычного портновского сантиметра и отмечал себе в маленькой книжечке какие-то цифры - наверное, чтобы подогнать по ней.

- И нам бы ещё каких-нибудь сеточек на голову, понимаете - волосы пришлось остричь, -вздохнула Жакетта.

- О да, их необходимо прикрыть. Госпожа, что это? - бедняга переменился в лице и смотрел на неё, как на таракана в тарелке супа. - Что с вашими ушами?

- Это... того... лекарство, - выдала Лика первое, что пришло ей на ум.

И подумала, что для непривычных здешних мужиков её усаженные металлическими шипами уши могут выглядеть устрашающе.

- Магический амулет, его принёс господин Орельен, и он ускорил выздоровление.

Снимать пока нельзя, - подхватила Жакетта.

Умница девка! Надо ей того, премию дать. За сообразительность. Кто там ей вообще деньги-то платит?

Портной изумился, покачал головой, но вроде поверил. А потом он велел Жакетте брать зелёное платье со всеми запчастями и нести в мастерскую, и он сейчас пришлёт своих девушек, чтобы забрали остальное - что там ещё нужно подгонять.

Хорошо, что после завтрака оставили воду - это нужно запить, иначе капец.

- Скажи, сюда могут зайти посторонние? - спросила Лика у вернувшейся Жакетты.

Та выдала пришедшим с ней трем девушкам ворох каких-то одёжек и сказала, что она сейчас принесёт ещё одно платье, и этого пока хватит. А с парадным платьем разберёмся чуть позже, раз свадьба будет не через неделю, то успеется.

- Не должны, - уверенно сказала Жакетта. - В любом случае, сначала постучатся и спросят, можно ли войти, - подхватила платье и ушла.