Дожить до рассвета (СИ) - Морозова Мария

Линдер Герн осуждающе покачал головой, сокрушаясь то ли от нашего неаккуратного обращения с трупом, то ли от того, что этот труп вообще позволил себе такое хулиганское поведение. Сегодня его вотчина здорово пострадала. Да и профессиональная гордость тоже. Подумать только, самолично осмотренный труп, и вдруг равк. Впору записываться на курсы повышения квалификации.

— Духи, почему он вообще превратился? — пробормотала себе под нос.

— Потому что его укусил другой равк, — ответил Раэн д'Эстар.

— Уверены? — глянула на него подозрительно. — Это не самопроизвольный оборот?

— Мертвец обращается в равка спонтанно только если похоронен под землю. Я знаю, мне приходилось пару раз учувствовать в зачистках.

Мелвин восхищенно присвистнул. Зачистки гнезд нежити были делом невероятно опасным. Туда брали только самых сильных, хладнокровных и умелых плетельщиков с серьезным опытом полевой работы. А значит, д’Эстар был именно таким. Хотя… Я даже и не думала в этом сомневаться. Особенно после сегодняшнего.

— Герн, что по вскрытию? — спросила мрачно.

— Я никогда не работал с равками, — обескураженно поднял руки судмед. — Изнутри, да и снаружи это был совершенно обычный мертвый мужчина. Из всех травм, больших и маленьких, у него были только те, что получены незадолго до смерти. Синяки, царапины и укус.

— Скорее всего, это был укус равка, — констатировал д'Эстар.

— Значит, где-то по Эрнефъяллу шатается еще один, — от этой перспективы меня чуть не замутило.

— Духи… — позеленел Мелвин.

— Сын аптекаря был равком. Отец, видимо, заметил, что с ним происходит что-то не то и запер. Может быть глупо надеялся вылечить. Но не смог.

— Тогда становится понятным прах под ногтями, — кивнул Герн. — Частички плоти равка разложились. Крематории здесь не причем.

Я на секунду зажмурилась и с силой потерла виски.

— Так, Герн. Приберитесь здесь. Вызовите санитаров не из болтливых и полностью уничтожьте останки. Составьте список того, что нужно отремонтировать, и отдайте Хельге. А мы должны еще раз обыскать аптеку и поискать следы нежити.

Набросила порванный мундир и быстро пошла на выход из морга. Духи, только бы никто не обратил внимание. Иначе правда о случившемся в подвале Управления может вылезти наружу, а это значит, что к вечеру из города рванутся толпы людей, напуганные слухами об армии равков.

— Мелвин, пойдете с нами, раз у вас других дел нет. Найдите мне Соррена. Через двадцать минут встречаемся внизу.

Подчиненный кивнул и помчался к себе.

— Хочу отметить один неприятный факт, — тихо сказал д’Эстар, пристраиваясь рядом так, чтобы разорванный рукав не бросался в глаза окружающим. — Обычно на превращение в равка требуется около трех суток. Тут с момента укуса до оборота времени прошло в три раза меньше.

— Откуда они взялись? — досадливо поморщилась я. — У нас на севере вообще не бывает нежити. Здесь кремируют умерших, а не закапывают. В мерзлых почвах это просто невозможно.

— Официально, да. Но первым равком вполне мог стать какой-нибудь криминальный труп, закопанный под землю, — пожал плечами мужчина. — Лето ведь прошло.

Да, тут он прав. Это зимой криминальным трупам было некуда деваться и их иногда просто прятали в снегу, поздней весной радуя следователей Управления вот такими вот «подснежниками». А летом, когда грунт становился мягким, тело запросто можно было похоронить так, чтобы никто не нашел.

— Хельга, — скомандовала я, врываясь в приемную, — подготовь приказ об усилении патрулей, особенно в темное время суток.

— Причина? — поинтересовалась девушка, вставляя лист в печатную машинку.

— Пока без причины. Если хотят, пусть считают это приступом самодурства.

Открыв кабинет, я кивнула мужчине, приглашая его внутрь. Подошла к стене, где прятался шкафчик с маленькой нагревательной плиткой и чайным набором. Попорченные нежитью нервы призывали забиться в угол и немного поистерить для снятия стресса, но я могла позволить себе только травяной чай.

Вода за минуту вскипела, и быстро разлила ее по двум чашам. А пока чай остывал, открыла шкаф с запасной одеждой. Отвернулась к д’Эстару спиной и начала стягивать порванный мундир. Если совесть есть — отвернется и не будет пялиться, нету — только тратить лишнее время на уговоры.

— Расскажите про равков, — попросила я. — Не уверена, что все, прочитанное в книгах — правда.

— Никто не знает, откуда берется так называемый «нулевой» обращенный. Есть версии, что это дефекты потоков в мертвом теле или вирус, попадающий в него из почвы. Но таким равком становится только тот мертвец, которого похоронили под землю. Процесс превращения занимает три дня. После того, как тело полностью перестроится, равк выходит из-под земли, чтобы добывать себе пищу, попутно заражая других людей. Его зубы ядовиты, и яд превращает укушенных в себе подобных. Гибнут от ультрафиолета, поэтому ведут ночной образ жизни, днем прячась в полной темноте.

Мне вспомнились показания свидетелей, которые видели младшего Кронберга после убийства.

— Если сын аптекаря стал равком, почему не напал ни на кого? Он даже отца не загрыз, а просто придушил.

— Первые несколько часов после обращения равк дезориентирован. Тело привыкает к новым для него рефлексам, псевдоразум приспосабливается к окружающей обстановке. Именно в этот момент они наиболее уязвимы, не нападают и не сопротивляются.

— Значит, аптекарь начал обращаться вчера вечером, а к утру уже дошел до нужной кондиции — застегнула новый мундир и обернулась.

Д’Эстар смотрел прямо мне в глаза.

Я тихо фыркнула и сунула ему в руки чашку.

— Кронберги явно не были «нулевыми», — произнесла я, делая глоток горячего пряного напитка и чувствуя, как уходят остатки напряжения.

Мужчина кивнул, соглашаясь со мной.

— Значит, все еще хуже, чем я предполагала. У нас в Эрнефъялле вполне может случиться эпидемия.

— Я бы не рекомендовал вам пока рассказывать об этом. Но могу заверить, что Равена поможет вам, если возникнет необходимость.

— Буду иметь в виду, — допила обжигающий чай и отставила чашку. — Может быть нам повезет, и аптека Кронбергов откроет тайну их превращения.

— Пойду с вами на обыск.

— Даже не сомневалась.

В приемной подписала приказ, и мы с д’Эстаром, к которому я даже начала привыкать, отправились вниз. Там уже ждали Мелвин, Соррен и Юнсен.

— Автомобиль у крыльца, шеф, — отрапортовал Мелвин, с лица которого уже сошла зеленца.

До аптеки доехали быстро. Можно было бы и пешком пройти, но не хотелось привлекать лишнего внимания горожан такой процессией.

Аптека встретила нас темными окнами, нетронутыми плетениями печатей и парнем, который терся у опечатанных дверей и заглядывал в витрины.

— Аптека закрыта? — спросил тот, завидев меня.

— Закрыта, — ответила хмуро.

— Совсем закрыта? — он аж пританцовывал от нетерпения, явно не обращая внимания ни на мой мундир, ни на стоящих за спиной мужчин.

— Боюсь, что да, — начала я раздражаться.

— Но мне очень нужно, — плаксиво протянул парень.

— Иди отсюда, — буркнул Соррен, снимая печати с дверей. — Тут полно других аптек.

— Вы не понимаете. Мне нужна именно эта.

Я присмотрелась к настырному недорослю. Худой, бледный, руки трясутся, а глаза бегают из стороны в сторону.

— С вами все в порядке? — спросила вкрадчиво. — Если нет, мы могли бы помочь вам.

Парень поднял глаза и странно вздрогнул, будто только сейчас понимая, с кем именно разговаривает. Потом растерянно оглядел моих людей в форме и промямлил:

— Приболел… немного. Пришел за лекарствами, а тут все закрыто… Наверное, и правда другую аптеку поищу.

Он развернулся и быстро пошел прочь. А я тихо спросила у д’Эстара:

— Он не похож на укушенного?

— Нет, — хмыкнул мужчина. — Скорее на страдающего похмельем.

— Запаха вроде бы не было, — пробормотала, провожая парня подозрительным взглядом.

— Шеф Райс, — поторопил меня Соррен. — Мы готовы.