Падение темной планеты (ЛП) - Карвен Анна
Она обхватила пальцами его член, чувствуя выступающие гребни на плоти, которые тянулись по всей его длине. За исключением нескольких поразительных различий, люди и кордолианцы были очень похожи и абсолютно совместимы.
Сера больше не могла спорить с этим фактом.
Зал посмотрел на нее с голодом, тлеющим в его золотистых глазах. Теперь, когда она была под ним, он повлек ее за собой, наполнив одним мощным движением. Принц вошел глубоко, и Сера ахнула. Он схватил ее ладони и положил их на свои рога, сжимая ее пальцы вокруг них. Зал обхватил руками ее зад, притягивая к себе, и Сера обвила его сильными ногами.
Затем он трахнул ее, сначала медленно и глубоко, а потом все быстрее и сильнее, когда она обхватила его ногами. Его напряженные мускулистые руки опустились по обе стороны ее тела, и она обвила руками его шею, скользнув пальцами вниз, чтобы обвести четкие очерания его спины.
Его движения стали более интенсивными, а его жар растворялся в ней, заставляя ее кожу стать скользкой от пота. С другой стороны, кордолианцы, похоже, не потели.
Но принц был теплый, и он занимался с ней любовью так, словно скоро наступит конец света.
Хотя может так оно и было.
Теперь ей было все равно.
Время расплывалось, и она растворилась в ритме их любовных ласк, их тела двигались вместе, как одно целое. Она позволила ему взять верх, и он удовлетворенно хмыкнул, время от времени целуя ее то тут, то там, покусывая за ухо, вдыхая ее запах. Его клыки царапали ее кожу, но он никогда, никогда не вредил ей, его движения были дикими, но контролируемыми.
Зал трахал ее с дикой силой, которая нарастала, шаг за шагом, пока он не вернул ее к этой блаженной пропасти. Принц, очевидно, больше не боялся, что она была какой-то нежной девицей, потому что с силой врезался в нее бедрами, а она впилась ногтями в его спину, еще сильное обвиваясь вокруг него своим телом.
Принц вернул ее на грань оргазма и тоже был там, низкий, рокочущий рык вырвался из его горла, когда он погрузился в нее глубже. Рычание превратилось в громкий рев, когда он задвигался быстрее, сильнее, увлекая ее к пропасти.
Они оказались почти у грани.
Больше.
Это было так хорошо. Сера не хотела, чтобы это кончалось, но ей нужно расслабиться. Зал привел ее к этому. Этот мужчина брал ее, делал своей, и она была безнадежно в нем потеряна.
Почти.
Он поднял ее на вершину, полностью удовлетворяя ее потребность.
Вот оно.
Принц прижал ее к себе, обхватив сильными руками, и дрожь пробежала по его телу.
Сера была ошеломлена, утопая в ощущениях.
Зал навалился на нее всем телом, запустил руки в ее волосы и заглянул в глаза. Сера потерялась в водоворотах расплавленного янтаря.
Затем он кончил, закрыв глаза, и выражение блаженства отразилось на его изящных чертах.
Крик Серы смешался с его собственным, когда он закричал на кордолианском, крепко прижимая ее к себе.
Он поднял лицо вверх и выдохнул. Так они и замерли на какое-то время, не веря своим чувствам.
Затем одним быстрым движением он перевернулся, поменяв их местами, так что она оказалась сверху.
Выражение его лица больше не было непроницаемым, оно смягчилось, и он недоверчиво покачал головой
— Ты прекрасна, Сера Аквинас, — пробормотал он, глядя на нее из-под полуопущенных век.
— Ты тоже, Зал, — ответила она. Уставшая, она прижалась щекой к его обнаженной груди и закрыла глаза, прислушиваясь к биению его кордолианского сердца.
Их сердца бились в едином ритме.
Они дышали одним воздухом.
Они трахались одинаково.
В конце концов, люди и кордолианцы не так уж сильно отличаются друг от друга.
Глава 7
Сера, должно быть, задремала, потому что, когда очнулась, Зал расчесывал длинными пальцами ее волосы.
Она издала низкий стон и снова закрыла глаза. Ей было тепло и уютно в спальном коконе таинственного инопланетного корабля, и она никогда в жизни не чувствовала себя такой довольной.
Никто никогда так не обнимал Серу. Она никогда не просыпалась с кем-то рядом.
Обычно именно она выскальзывала из дома рано утром.
— Мне нравятся твои волосы, — пророкотал Зал, накручивая на палец локон. — Они очень красивые. Как и ты.
— Я не идеальна, — осторожно сказала Cера, понимая, что он заставляет ее чувствовать себя сентиментальной, но не зная, к чему это приведет.
— А кто таковым является? Если бы ты стала совершенной, то не была бы человеком. Если бы я назывался совершенством, то не был бы кордолианцем.
«Но ты само совершенство», — подумала она. По крайней мере, физически он им был. Интересно, какие эмоциональные шрамы принц скрывает?
— Похоже, тебя не беспокоят мои шрамы, — заметила она. — Или рисунки.
— В моей культуре шрамы — это знак чести. Они символизируют болезненное исцеление, и нет ничего более благородного, чем это.
— О! — Его ответ удивил и согрел ее. Сера слишком привыкла к жалостливым взглядам посторонних или к вопросам, что с ней произошло. Зал ничего этого не сделал. Он просто принял то, что они были частью ее.
— И знаки вашего племени прекрасны. Они гораздо сложнее того, на что способны кордолианцы.
— Мои татушки? — Она рассмеялась. — «Племя», к которому я принадлежу, не одобряет подобных вещей. Татту — это мое личное дело.
— Но ведь они символичны?
— Не знаю, как на вашей планете, но на Земле, если оставить что-то заброшенным достаточно надолго, природа поглотит это и заменит уродство красотой. Эта идея пришла мне в голову после того, как я увидела выдолбленное бомбоубежище, которое было завоевано природой и заросло виноградными лозами. Именно тогда я поняла, что даже сломанные вещи могут трансформироваться.
— Разница в том, что на вашей планете все растет. — Взгляд Зала стал далеким. — А на моей планете все заморожено, даже общество.
— Но вы же здесь, ребята, верно? Я бы не назвала это «замороженным». — Сера протянула руку и наклонила его подбородок так, чтобы он снова посмотрел на нее. — И давай будь со мной откровенным. На самом деле ты здесь не из-за «женщин»? Я имею в виду, что ты кажешься достаточно опытным, и это комплимент, между прочим.
Зал покачал головой.
— Все не так, как ты думаешь. У меня было не так много женщин, как ты могла посчитать. Я говорил правду раньше. Я бы не стал лгать тебе, Сера. Наша раса вымирает. По какой-то причине женщины больше не рождаются. Наши ученые, какими бы могущественными и знающими ни были, не смогли найти причины этого. Иногда мне кажется, что богиня решила наказать нас и оставила всех своих дочерей с собой в бесконечном пространстве, не давая им пересечь его. — Печаль прозвучала в его голосе. — Мы были благородной расой, но это проклятие уничтожило наш народ.
— Нет. — Cера откинула с его лица выбившуюся прядь волос и заправила ее за острое ухо. — Посмотри на себя и генерала, рискующих всем, чтобы защитить мир, который ты едва знаешь, потому что решил выбрать надежду. Я не знаю, как вы, ребята, поняли, что люди подходят вам, но если это правда, то ваш народ выживет.
— Но сначала мы должны убедиться, что не уничтожим Землю. Боюсь, я привел всю вашу цивилизацию на грань катастрофы.
— Ну и что, если так? Ты же собираешься вытащить нас из нее, правда? Мы были беззащитны на протяжении веков, Зал. Если не кордолианцы, то какие-нибудь другие инопланетные виды рано или поздно найдут нас. Я начинаю думать, что нам лучше с вами, ребята, защищать Землю, чем с какими-то жестокими повелителями с другой планеты. — Она прищурилась. — Ты же серьезно говорил о защите?
— Конечно. — Он все еще выглядел обеспокоенным. — Но иногда я думаю, не лучше ли нам отступить и оставить ваших людей в покое. Мы, кордолианцы, как вид только разрушаем все: как других, так и самих себя.
— Значит, ты оставишь нас в качестве легкой добычей для империи зла и этих ужасных гигантских насекомых?
— Я не могу этого сделать. Но в то же время я боюсь того, что может случиться с Землей. Твои люди уязвимы, Сера. Люди — мирная раса. Вы не подготовлены к войне.
