Вредина в академии (СИ) - Винни Фред
Пальцы дрожали, когда я переворачивала страницу, мысленно уговаривая себя, что автор не мог убить обоих, автор не настолько жесток, всё как-нибудь обойдётся.
На следующей странице была надпись: «Эпилог».
Я ахнула, скорее пробегая страницу по диагонали, до диалога, где увидела имя и рассмеялась почти сквозь слёзы — имя было правильное, выжил тот, за кого я болела. Но второго, гада, тоже было жалко, эта сволочь умела быть обаятельной. События развивались, даже на последней странице заставляя меня хвататься за сердце, и когда я на грани истерики доползла до даты и «…продолжение следует», я уже дышала как загнанная лошадь.
Читать больше было нечего, но книга не отпускала, я закрыла её, перевернулась на спину и уставилась в потолок, пытаясь переварить всё то, что там произошло. Внутри метались ураганы, моя красная змея тоже лежала какая-то пришибленная, как будто читала вместе со мной, в ушах шумела кровь, рядом медленно дышал Деймон… я повернула голову, чтобы посмотреть на него. Он был так близко, и так восхитительно красив, и я была уверена, что мне абсолютно ничего не будет — русалочья магия слабо изучена, Владкин мир надёжно хранил свои секреты, против их магии защиты нет, а действует она безотказно.
Я поднялась чуть выше, склоняясь над Деймоном, провела кончиками пальцев по его щеке, по шее, по груди, до края одеяла… его кожа оказалась слишком гладкой и упругой, совсем не такой, как моя, я внезапно подумала, насколько же мы с ним разные. Лейли говорила, что все без исключения демоны красивы. Я знала, почему — потому что демоны всю свою историю жили за счёт чужой силы, им нужно было обладать подкупающей внешностью, чтобы эльфы, люди и прочие энергетически положительные создания охотнее доверяли этим хищникам и легче попадали к ним в ловушку. Может быть, он даже сейчас тянет из меня силу, потому я и чувствую себя усталой.
Доводы были логичные, правильные и очень взрослые, но моя ладонь так блаженно лежала на его груди, ощущая сильные удары сердца, что я готова была отдать за каждую следующую секунду гораздо больше, чем немножко силы. Подумаешь, сила, у меня её море.
А Деймон — гад. Отобрал у меня книгу, ввёл в заблуждение своими неправильными расчётами, дразнил по поводу неочищенной силы, ещё и поцеловал этак шутливо, как ребёнка, в лобик. Ну ладно, не в лобик, в макушку, сути это не меняет. Бесит.
Захотелось сделать ему какую-нибудь маленькую, но досадную гадость, чтобы он вот так же, как я — бесился, а сделать ничего не мог.
Я открыла книгу на эпилоге, призвала «воздушный скальпель» и аккуратно отрезала последние пять страниц. Сложила вчетверо и сунула в нагрудный карман рубашки, надёжно застегнув его на пуговичку — моё. А не твоё, коварный гад, книгу он мою читает! Справочники свои читай замшелые, а не мою прелесть!
Внутри рывком встала на хвост змея, раскрыла капюшон и изогнулась рыболовным крючком — так его, Никси эль'Хиз, месть, месть!
Я плотоядно улыбнулась, отложила книгу и наклонилась над Деймоном, собираясь довести свою месть до конца. Змея внутри ритмично танцевала под гул барабанов наших сердец, её язык щупал воздух, различая в нём дыхание Деймона, мой язык мягко провёл линию по краю его губ, я коснулась его щеки, запустила пальцы в волосы и прижалась губами к его рту, медленно лаская его губы, усиливая нажим, постепенно придвигаясь ближе, перебирая пальцами его волосы. Провела рукой вниз до твёрдого горячего плеча, которое так уютно легло в мою ладонь, заполнив её всю, мышцы под моими пальцами чуть напряглись… я замерла, похолодела и открыла глаза.
И увидела в опасной близости ярко-золотые глаза Деймона.
Этот взгляд гипнотизировал, по медно-оранжевой радужке пробегали волны изменений, как будто хамелеон никак не мог решить, какого он сегодня будет цвета — золотого, медного или зеленоватого. Я застыла, завороженная этой игрой, и не сразу почувствовала, как мою талию плотно охватывает сильная рука. Губы Деймона под моими раскрылись и теперь уже он поймал меня, а я никак не могла решить, что теперь делать, пока он не обхватил меня второй рукой и не перекатился наверх, вдавливая меня в кровать и однозначно показывая, что от моего решения уже, в общем-то, ничего не зависит.
Между нами до сих пор было одеяло, но даже оно не могло смягчить твёрдости тела Деймона, которое прижимало меня к кровати своей тяжестью, не давая дышать полной грудью. Он провёл языком по моей нижней губе и чуть прихватил её зубами, почти больно, но тут же опять мягко обнял губами, заставляя остро чувствовать пульсирующий след укуса. Я бессильно закрыла глаза, понимая, что не уйду сейчас, обняла его и запустила пальцы в его волосы, прощая себя за то, что доверила сонные чары пьяной русалке, ну кто так делает, где были мои мозги…
Мозги явно в данный момент отсутствовали, всё сознание занимала томно изгибающаяся змея, она ласкала чешуёй мою кожу изнутри, вызывая в глубине острый болезненный жар, который стихал только там, где ко мне прикасался Деймон, превращаясь в тёплую негу и тут же разгораясь снова, требуя всё больше.
Губы Деймона опять попробовали мою нижнюю губу, потом верхнюю, язык скользнул по ней изнутри, вызывая новый всплеск требовательной боли в груди, я выгнулась, прижимаясь к нему, пытаясь успокоить этот жар. Почувствовала, как его губы чуть изгибаются в ухмылке — смеётся надо мной? Думает, я целоваться не умею?!
Я от злости сама подалась к нему, смяла его волосы в кулаке и встретила языком его язык, постепенно понимая, что по сравнению с ним действительно не умею, он явно был мастером и сразу перехватил инициативу, но я быстро училась, мы сжимали друг друга всё яростнее, когда я услышала где-то вдалеке песню о месяце, который по небу ходит…
Поцелуй стал медленнее, Деймон в последний раз тронул губами мои губы и чуть отстранился, я открыла глаза, он смотрел на меня каким-то странным, затуманенным взглядом, как будто не мог чего-то понять или вспомнить, закрыл глаза, медленно опустил голову мне на грудь и задышал спокойно. Я чувствовала, как его руки на моих плечах расслабляются, как сердце начинает биться медленнее, по моему телу тоже растекалась усталость, смывая горячие следы страсти, веки потяжелели и я утонула в темноте.
***
— Никси, вставай, — громко прошептали мне в ухо, — до утра тут спать собралась?
Я открыла глаза, увидела Владу, которая осторожно переворачивала спящего Деймона, освобождая меня. Я представила, что было бы, если бы она за мной не пришла, и чуть не разрыдалась от благодарности:
— Влада…
— Тихо! Отставить восторги, сначала выберемся отсюда. Вылезай.
Я сползла с кровати, обулась, осмотрелась, пытаясь вспомнить, так ли выглядела комната, когда я только вошла. Вроде, так. Влада укладывала Деймона как было, заботливо укрывала и совала в руки книгу, я тоже решила поучаствовать и открыла её на нужной странице. Мы осмотрели место преступления в последний раз и пошли к окну. Влада переместила свои округлости на ту сторону, помогла мне перетащить мои кости, оттолкнулась от стены и как белка-летяга взреяла над парком, прилепившись к нашей любимой ветке почти у ствола. Я подобрала челюсть и живо представила на земле бледную кляксу по имени я, как-то эта картина не вдохновляла.
— Прыгай! — громко прошептала Влада, я выдохнула, собралась, вспомнила самую надёжную формулу левитации и прыгнула.
И промахнулась.
И формулу забыла.
Уже падая, уцепилась за кончик ветки рукой, обдирая кожу, услышала жуткий хруст, и рухнула вниз вместе с веткой, Владой и такой-то матерью.
Владка встала, схватила меня под локоть и потащила, громко шепча:
— Валим, Никси, валим быстро!
За спиной раздался недовольный окрик: «Эй, кто там?», по кустам мазнул луч фонарика, здорово придавший нам ускорения, мы припустили как зайцы, не думая о том, что под ногами вообще нихрена не видно, и что перспектива поймать ногой торчащий корень или камешек может стоить нам месяца в гипсе, бежалось так легко, что мы как на крыльях перемахнули забор, добежали до парка, где Влада столкнула меня с мощёной аллеи и утянула куда-то в дебри, где мы ломились через трещащие кусты, потом с плеском врезались в ручей, взбили тучу брызг и выскочили на другую сторону, Влада запрокинула голову и рассмеялась в небо, напоследок выдав мелодичный победный клич, перешедший в волчий вой.
