Горячий источник (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна
Я не знаю сколько выпил, честно говоря, не считал. Но развалившись на кожаном диванчике, что изящной дугой обнимает низкий барный столик, я дошел до стадии, когда все девушки кажутся красивыми. Жареная картошка уже не лезет, а вот спиртное легко заливается в глотку. Как же весело, черт меня дери.
- Привет, - хихикая, подсаживается ко мне девушка, всматриваясь в лицо.
- Здрасте, - ржу, разглядывая ноги, руки, голову, похоже на девушку.
- Вы меня не помните, Павел?
- Че? - какое же смешное тут все вокруг, крутится, сверкает и колышется.
- Вы меня спасли, еще девочкой, мне мама вас показала, вон она за барной.
То пятно, что расплывается в другом углу зала, напоминает что-то синее, зеленое и красное одновременно. Ее мама какая-то нечеткая и расплывчатая, но обижать женщин не в моих правилах, поэтому я машу рукой. Я же воспитанный в конце концов.
- Мама – это хорошо, маму надо слушать! Я вот свою никогда не слушаю.
- Из трубы вытащили, помните? Так странно, что мы встретились, здесь, за сотню километров.
Из трубы я вытащил малышку, а тут уже девица. Я горжусь тем, что есть люди, которых я спас, приятно остаться для них фантастическим воспоминанием, чем-то жутко важным в жизни. Как, например, для этой девушки, что льнет ко мне, как будто я особенный. Мы с ней смеемся, она зачем-то сообщает мне, что совершеннолетняя, а затем приглашает на танец. И так как зал бара немного крутится, я укладываю подбородок ей на плечо, вдыхая приятный женский запах. Как и всегда, при попадании в организм алкоголя, ужасно хочется нежности и любви, желательно пожёстче. Девушка сообщает, что до меня красивых рыжих мужчин не встречала. Спорить заплетающийся язык не позволяет, ну волосы и волосы. У кого-то черные, а у меня вот золотые. Мне нравится, что у нее есть грудь. И то, что, когда я кладу на нее руку, она ойкает, но не убирает ее. Она говорит так много всего, что мои разжиженные алкоголем мозги не успевают воспринимать информацию, но близость женского тела возбуждает, кладу руки на девичий зад.
Меня будоражит, как весело проходит вечер, настроение подпрыгивает до небес, когда она спрашивает, нравится ли она мне. Конечно нравится, сейчас мне все нравятся. Она немного двоится, и передо мной сейчас сразу две милые девушки, но разве это плохо?
Красивая, молоденькая, свежая, притягательная и заманчивая, а без одежды будет еще краше. Я тяну ее через зал, продолжить веселье где-нибудь в другом месте. Мои друзья, салютуют, качая головой и посмеиваясь. В баре много народу и стены, почему-то, все время наклоняются вправо. А посетители, вроде бы, остаются прямо. Так смешно, что сил нет, проржал бы целую ночь, наблюдая эту метаморфозу. Но мне уже очень хочется на улицу. В лицо ударяет ветер, но холода я не чувствую, девушка что-то говорит о красоте майской ночи, и я почти обожаю ее, особенно нижней половиной тела. Жажду любви! Настоящей, горячей и хорошо, что мне подвернулась такая заманчивая кандидатура. Как же хочется секса...
- Вы мне нравитесь, Павел, вы настоящий мужчина.
- Я рада, - путаю свой пол, останавливаясь.
А она сама вдруг целует в губы, неловко присасываясь к моему рту. Поцелуй мне не нужен, но раз уж она настаивает, я отвечаю. И все-таки весело, смешно и радостно, просто праздник какой-то. Интересно, ей так же задорно, как мне? Не помню, что я пил, но точно что-то очень хорошее. Душевная ночь, милая девушка, приятная на ощупь, не дурна на вкус. Почему я приехал на машине, если надрался от собственной крутости? Я не помню. Наверное планировал оставить ее до утра на стоянке, но ехать за рулем не смогу. Потому что слишком смешно, светофоры меня будут веселить еще больше, как и дорожные знаки. Я обожаю свою работу! Ну где я могу почувствовать себя всемогущим? Только здесь.
- Я тебе нравлюсь, - щелкаю девушку по носу, заталкивая на заднее сидение.
- Очень, - восторженно хлопает ресницами, а я не понимаю, почему она пристегивается, ведь мы никуда не поедим.
Закрывая за собой дверь, я широко улыбаюсь, буквально наваливаясь на нее с поцелуями.
- Павел, я...вы такой сильный...
- Все хорошо, - начинаю шарить в темноте по ее телу, нащупывая приятные места и изгибы, выискивая необходимые точки соприкосновения.
- Павел...
Замечательная ночь. Светлая, яркая, звездная, как же тепло внутри и горячо в штанах, ух и заводит меня все происходящее, будто ток по венам. Великолепно.
Сдирая все, что мне мешает, я без раздумий проталкиваюсь внутрь. То, что нужно, то, чего хочется. Но с первого раза не получается, как-то туго, не выходит, теряю самооблада..самообладу..самообладание. Какое же сложное слово. И как мало места в моей чертовой машине. Приходится сгибаться в три погибели. Быстрее, хочется быстрее. Мять, сжимать, толкаться. Драть. Девчонка странно реагирует, вскрикивая, мыча. Я задыхаюсь в сумерках своего эгоизма, продолжая делать то, что мне нравится, ведь это так весело. Так приятно, так...Трение, трение, трение и конец.
Ветер из окон, как и импульсы утихающего желания, немного отрезвляют, я отодвигаюсь. И даже через затуманенные алкоголем мозги понимаю, что совершил дурное. Веселье спадает, радость откатывает. Эйфорию заменяет странное нытье в башке. Я откидываю голову, а девчонка сжимается в комочек.
- Надеюсь тебе понравилось.
Натягиваю трусы, штаны, тру переносицу, но руки, почему-то, влажные. Подношу их к лунному свету, что льется внутрь сквозь окно автомобиля.
- Что? – хриплю, не понимая, перевожу взгляд на девушку, что сжалась, но при этом улыбается. - Ты что натворила? Ты че была девственницей? Какого хера ты пошла со мной?
Тупость девчонки раздражает. Как можно было до такого додуматься? Нет, я слишком пьян для этого. Неожиданно виски сжимает резкая головная боль. А девушка тянется ко мне, гладит по волосам. Душно, мне нужен воздух, от былой радости осталось только тягостное воспоминание. Все размазывается: ее лицо, голые белые ноги, темное сидение, стянутые наполовину штаны и кровь. Красная, как раздавленные ягоды малины. Я не из тех, кто гоняется за целками, я не люблю причинять боль, мне неинтересно выиграть мифический кубок первопроходца в чье-то влагалище.
Я решил, что ей, как и мне, захотелось развлечься, словить кайф, сама на мне повисла, целовала. Бл*дь, вот дерьмище. Она заставила меня чувствовать себя последним мудаком. Пьяным в доску мудаком, который даже цвет ее глаз не запомнил.
- Я мечтала об этом, я ждала, - выдыхает она, ласково касаясь моего плеча, - с того самого дня, с детства.Ты мой принц!
- Чего?!
Вываливаюсь наружу. Качаясь, хожу вокруг машины. Чокнутая какая-то, как можно было до такого додуматься? Я просто выполнял свою работу. Какой же я пьяный, держусь за голову, успокаиваясь.
- Эй, ты как? – заглядываю в открытое окно, но все какое-то мутное и размазывается. – Там в бардачке есть салфетки.
Все по-прежнему кружится, но уже не так весело.
Глава 18. Павел
Настоящее время.
Я старался, как же я старался победить. С виду то, конечно, все выглядело легко, но были моменты, когда мне казалось, что еще чуть-чуть и я сдохну. Вот прям скончаюсь и все. Я рыл землю зубами, купался в собственном поту, почти выблёвывал внутренние органы и все ради того, чтобы одна важная особа пожалела о том, что отказывается от меня. Всю ночь после праздника, посвящённого моей победе, я разговаривал с Мари. Собака послушно моргала, иногда засыпала, дрыгая лапой. На короткий период времени я сам проваливался в беспокойный сон. Но попивая водичку на кухне своего дома, все никак не мог угомониться.
Торжество лицемерия. Праздник показухи.
Разозлился. Не знаю откуда такая яркая реакция. Ведь знал же, что докторша замужем и все равно вскипел. Виду то не показал, конечно, но ударился в танцы, балерун хренов. Неужели она не знает о том, что ее муж трахает все, что движется? А может быть ей на это плевать? Деньги и положение, вот что нужно всем бабам. Мой то домишка в три раза меньше их семейного дворца с прислугой. Думал привести на ночь какую-нибудь девчонку, из тех, что были на празднике, отвлечься, расслабиться, получить удовольствие, но домой почему-то вернулся один.
