Наталья Косухина - И замкнется круг
— Что ты здесь делаешь? В комнате незамужней девушки?
— Ну, раз Альберту позволено здесь находиться, то я решил, что не помешаю. Пора вставать! — радостно провозгласил Родригес.
— Жаворонок, — констатировала я очевидное и, рухнув обратно на постель, застонала: — За что?!
— Я могу отнести тебя в ванную в одеяле, если тебе тяжело.
— Нет-нет! — вскочила я. — Сама управлюсь.
И, оглядев надетые на Калебе легкую водолазку и джинсы, добавила:
— Очень советую надеть брюки потеплее, сверху на водолазку свитер, плотные носки и хороший пуховик.
— Я не настолько мерзлявый.
— Ну-ну!
Я встала и как была, то есть в майке и трусах, направилась в ванную, по дороге заметив, что Калеб смотрит в другую сторону.
Сборы не заняли много времени, как и поездка, и вот спустя некоторое время мы уже приземлились в центре Петербурга.
— Ну что, — выдохнула клуб пара, — у нас сегодня большие планы.
И переслала Калебу на телефон наш план мероприятий.
Тот, взглянув, воскликнул:
— Ты шутишь?! Да мы за неделю столько не осмотрим!
— Ну, ты ведь живешь в двадцать втором веке! Все получится, но времени терять нельзя.
Продвигались мы действительно быстро, я только и успевала показывать ошарашенному Калебу здания музеев, памятники прошлого, но и не только. Он даже задал пару вопросов.
После чего я потащила его на крейсер «Аврора», творец смотрел на него в потрясении.
— Я, конечно, видел картинки, но вживую — это совсем другое!
— Он не раз восстанавливался и ремонтировался, но его сумели сохранить практически в неизмененном виде. А как на его борту дрался князь Путятин, вот кто был настоящим аристократом!
— Ты что, была на нем во время сражения?
— Конечно. Я помогла князю выжить. Ах, какой был мужчина, таких сейчас уже нет.
Встретив подозрительный взгляд Калеба, уставилась на него совершенно честными глазами. Хотя я действительно спасла князю жизнь, и он как человек меня очень впечатлил, но это не мой тип мужчины.
Петербург двадцать первого века на буклете произвел на Калеба не меньшее впечатление, как и сама башня Мира.
— Понравилось? — гордо спросила, тоже любуясь башней.
— Она прекрасна, но восхищает меня другое. Петербург — это город, который замер вне времени. Он же практически не меняется.
— Может, когда все это закончится, я покажу тебя столицу в разное время.
Мы оба знали, что после завершения операции мы снова станем творцами соперничающих филиалов, но вдруг случится чудо?
Я усмехнулась и продолжила экскурсию.
Ботанический сад БИН РАН Калеб не оценил, хотя за последний век его расширили и модернизировали. Родригес согласился, что здесь красиво, но не понял, почему сад считается достопримечательностью, и его совершенно не волновало, сколько поколений императоров могли нюхать здесь ромашки.
Прогулка по городскому саду его тоже не вдохновила. Не послушавшись меня, творец довольно быстро промерз и предложение посетить государственный Русский музей воспринял как манну небесную.
В самом музее, проходя мимо достопримечательностей, он жаловался:
— Тут не топят, что ли?
Я вздохнула и решила впредь выбирать места потеплее, поэтому показала несколько домов знаменитых людей: дом Дельвига, дом Мертенса, дом Перцова и дом Чичерина.
Дальше последовал Исторический центр Санкт-Петербурга и находящиеся там комплексы памятников, соборы и церкви.
Вот тут Родригес меня понял, хоть и частично. Он был католиком и понимал, что вера для народа — это опиум и с неподдельным интересом рассматривал храмы и слушал их истории.
Когда мы отправились смотреть памятники, Калеб, шмыгнув носом, спросил:
— Почему ты мне не показываешь дворцы Петербурга?
— Это императорская собственность. Причем дворцы есть не только в пределах города. Туда можно входить только по приглашению. Но не переживай, я устрою тебе такую возможность.
Но совсем добило творца, когда вечером я его, совершенно измотанного, повела смотреть кладбища. Сначала я провела шокированного мужчину на одно, рассказывая, какие знаменитые люди здесь похоронены, потом мы перебрались на Пискаревское мемориальное кладбище. Вот там практически синий от холода Калеб не выдержал и спросил:
— Вера, зачем мы ходим по кладбищам? Так ты отдаешь дань уважения своим родственникам?
Удивленно посмотрев на него, объяснила:
— Нет, конечно. Это же достопримечательность.
— Кладбище?!
— Да. Знаешь, сколько знаменитых людей здесь покоятся?
Остолбенев на некоторое время от культурного шока, мужчина неожиданно подхватил меня на руки и понес прочь.
— Что ты?!.
— Пока я окончательно не замерз, надо уходить отсюда. Я лучше познакомлюсь со всеми этими прекрасными людьми лично. Благо, у нас есть такая возможность.
— А я говорила одеваться теплее…
Не договорив, я умолкла и стукнула Калеба по плечу. Тот сразу остановился, словно почувствовав мое состояние.
— Что случилось? — он поставил меня на землю.
— Я уверена, что за нами сейчас наблюдают. И не один человек.
— Ты полагаешь…
— Я не знаю, чувствую чисто интуитивно.
— Пошли отсюда побыстрее, здесь очень выгодное место для засады.
И меня быстро поволокли на выход.
— Ты должна меня покормить и согреть.
— Мы уже ели и ты съел огромное количество еды!
— Те перекусы в забегаловках не считаются. У меня растущий организм!
Я остановилась около нашей машины, посмотрела на окоченевшего Калеба, у которого разве что сосульки из носа не торчали, и строго сказала:
— Хорошо. Хочешь согреться, согреемся и поедим. Но пообещай делать все, как я попрошу.
Калеб прищурился и пристально посмотрел на меня. Я уточнила:
— Не доверяешь?
— Согласен, — у меня было его обещание.
И я повезла мужчину из Южной Америки в русскую баню. Предварительно договорившись обо всем по телефону, забронировала отличное место. Когда мы вошли внутрь заведения, отделанного в колоритном стиле народных традиций, Родригес, следуя за мной, печально спросил:
— Мы что, снова в музей?
— Нет, — улыбнулась я и, заведя его в предбанник с раздевалками, показала на мужскую часть.
— Иди туда и раздевайся. Там есть мужчина, он все объяснит.
У творца, еще не перестроившегося после осмотра достопримечательностей, случился шок.
— Зачем? — попятился он от меня.
— Буду покушаться на твою честь.
Калеб остановился и оценивающе посмотрел мне в глаза, подозревая, что я над ним просто издеваюсь. Правильное подозрение.
