Времена грёз (СИ) - Альсури Мелисса

— Что ж, ты ее хотя бы видела, нам и этого не довелось.

Он вновь вернулся к мастерицам, послышались негромкие переговоры, чужие шаги и хлопанье дверей, но это меня уже не волновало. Попав под лавину своих сумасшедших чувств, я не могла успокоиться, остановиться и хоть как-то сдержать свою и чужую горечь. Слезы текли не переставая, и вместе с ними будто уходила вся моя жизнь, раскаленным прутом проворачиваясь в сердце. Я давно не ощущала себя такой беспомощной, потерянной и напуганной от жутких совпадений и неизвестности простиравшейся впереди.

Я тоже стану жертвой? Меня так же обманут? Предадут? Кто решит мое будущее, и в чьих руках лежит моя судьба? Я будто иду по заранее очерченному пути. С закрытыми глазами по доске, с палубы корабля, прямо в темную пучину полную акул.

Прости, Софи, прости.

Я не хочу быть Лилит, я не хочу идти к светлым, словно агнец на заклание.

Мне почудилось, что я провела так целую вечность, мучаясь в агонии собственного сознания, но Каин подошёл снова и, осторожно обняв меня за плечи, вернул чувство времени.

— Тише-тише, Софи, это было давно, нет смысла сейчас переживать.

Я покачала головой, показывая, что его увещевания бесполезны. Мужчина стиснул меня крепче, будто желая таким образом собрать разрозненные осколки моего сознания воедино и наклонился к уху.

— Все в твоих руках. Сохрани ту боль, что тебя терзает, не забывай ее, но направь на того, кто действительно должен ее ощутить. Ты же знаешь, Софи, ты знаешь, что должна сделать в Целестии и кто должен почувствовать твой гнев.

Он мягко отвел мои руки, открывая лицо и касаясь так, словно я внезапно стала хрустальной. Голос шепчущий, бархатистый и ласковый ощущался желанным ядом, проникающим под кожу. Он дарил блаженное чувство защищенности, обещая закрыть от всех бед, и я не решалась открыть веки, боясь разрушить эту хрупкую иллюзию.

— Посмотри на себя, Софи. Неужели сейчас стоит плакать? — его слегка грубая ладонь коснулась моей щеки, большим пальцем утерев мокрые дорожки. — На тебе так восхитительно сидит это платье, и я мечтаю увидеть, как ты появишься в нем на светлом балу как самый прекрасный бриллиант. Настолько величественная, потрясающая, недосягаемая, что один твой взгляд будет стоить тысячи чужих сердец и сама королева тебе не ровня.

Все так же не открывая глаз, я слушала Каина, успокаиваясь от его слов и невольно сжимая в руках тонкую ткань его рубашки. Ладони сами никли к его теплу, опасаясь, что своего для жизни не хватит. В нем было столько уверенности, столько обещания, что я готова была поверить во что угодно, лишь краем сознания отметив, почему каждая из любовниц этого мужчины так обожала его. Но когда он успел стать таким заботливым для меня? Или может я просто не замечала этого раньше?

Голос снова раздался рядом с ухом, заставляя чуть смутиться от близости.

— Я мечтаю о том, что, увидев тебя, такую желанную, чарующую и запретную, Авель сдохнет от зависти на своем светлом троне, пытаясь продать все королевство лишь за возможность прикоснуться к твоей истинной красоте.

Ошарашенно замерев, я ощутила, как к лицу прилила кровь, и хотела было открыть веки, но чужие губы неожиданно накрыли мои, любовно закрепляя все сказанное ранее. В тот миг я, кажется, совершенно забыла, кто я и что я, а потому не раздумывая ответила на поцелуй, заметив, как вместе с этим он становится более жадным, глубоким, нетерпимым и чувственным. По спине пробежала приятная дрожь, рука, лежащая на талии, сильнее прижала меня к мужчине, согревая и окутывая его ароматом, вторая в это время очертила линию скул и скользнула на затылок, зарывшись в локоны волос. Властность Каина сквозила буквально во всем, безмолвно убеждая меня полностью отдаться эмоциям, будто в мире нет ничего кроме него и его желания.

— Моя Софи…

Его губы приникли к моей шее, опалив горячим дыханием и вожделенно впиваясь в кожу, только тогда, едва не застонав, я очнулась, с ужасом осознавая, что творю. Вздрогнув, я в панике попыталась оттолкнуть Каина, задыхаясь от нахлынувшего отвращения к себе за мимолетную слабость.

— Пусти меня.

— Софи.

Его голос прозвучал укоряюще, и хватка не ослабла, даже наоборот. Он явно не желал терять столь ценный трофей и, словно пес, поймавший добычу, держал меня в своих руках. Сжав кулаки, я ударила мужчину в грудь, теряя терпение и рассудок с каждой новой секундой, проведенной рядом с ним в настолько неприличной близости. В груди стало горячо от ненависти, но обращена она была в равной степени к себе и к нему, ладони чуть не вспыхнули, невольно пытаясь призывать оружие, на глаза навернулись злые слезы. Каин, спустя пару долгих мучительных минут все же поддался, вцепившись в кисти рук, чтобы я перестала отбиваться, и недовольно посмотрев в мои глаза.

— Чего ты так испугалась, Софи? Почему отказываешь в том, чего сама желаешь?

— Мне мерзко только от мысли об этом. Не надейся, что могу простить за то, что ты со мной тогда сделал, это отвратительно, подло и я никогда в жизни не стану делить постель с убийцей своего ребенка.

Во взгляде Каина на миг мелькнуло удивление, но он не стал мне отвечать, оставив попытки договориться. Сдержанно выдохнув, он отпустил меня, давая уйти, чем я незамедлительно воспользовалась.

Отвернувшись, в зале я не увидела ни швей, ни брата, будто Каин специально выпроводил их. Не желая больше оставаться с ним наедине, я подхватила подол и побежала к выходу из комнаты, ноги сами понесли меня к лаборатории, расположенной рядом с музыкальным залом.

— Я схожу с ума, я просто схожу с ума.

Юркнув за дверь своей маленькой обители, я едва дошла до широкого кресла, стоявшего посреди комнаты, и упала в него, подтянув к себе колени. Устало потерев лицо, я постаралась унять сердце, оглушающее своим стуком.

Нужно было отвлечься, нужно было перестать думать о произошедшем, иначе сознание грозилось утопить меня в безумном водовороте чувств. Давно я не ощущала так много, теперь даже больше, чем утром. На горечь утраты и обиду на светлых наложился страх за собственную жизнь, смущение и всепоглощающий стыд за то, что я пока не хотела признавать.

Обхватив себя за плечи, я подняла взгляд, заставив себя перевести внимание на стены и предметы перед собой. Кажется, сейчас только в лаборатории я могла ощущать себя в безопасности, обустроив пристройку на свой вкус и заполнив теми вещами, что мне нравились. Рисунки, чертежи, заметки и множество склянок на полках перемежались с запасами гипса и мелкими поделками, коими я занималась в свободное время. Старые записи по алхимии соседствовали с архитектурными учебниками, подаренными мне Клеоном, кое-где виднелись листки с расчетами задуманных мной браслетов. Неожиданно для себя я поняла, что провела в этом мире уже целый год, с горем пополам привыкнув к этой новой жизни, но… чему я тут научилась? Наверно ничему, раз все еще пытаюсь найти утешение в руках мужчины.

Но какие это были руки…

— Сэра, ты все еще не переоделась?

Ганим прошел в комнату незаметно, напугав меня и заставив нервно дернуться, как от удара. Пропустив это мимо внимания, брат подошел ближе и присел передо мной, удивленно разглядывая наряд.

— Тебе так понравилось платье?

— Н-нет…

Набрав воздуха в легкие, я хотела было объяснить, оправдаться, но не смогла подобрать слов. Не нашла швей? Как вообще объяснить их уход? Не попросила Каина потому что… что? Беспомощно опустив плечи и выдохнув, невольно прикоснулась к губам, отводя взгляд. Не хочу втягивать в это Гани, он все равно не сможет помочь, а если полезет разбираться, то только поссориться с семьей.

— Не важно.

— Сэра, у тебя глаза опухшие, ты снова плакала?

— Да, из-за сна, только и всего.

— Точно? Мне, кажется, ты что-то недоговариваешь.

— Точно, не переживай, мой милый братец, лучше принеси мне пижаму, она осталась в зале.

Кивнув, Ганим поднялся на ноги, но смотрел все так же внимательно, давая понять, что расспросы оставил лишь на время.