Карина Демина - Механическое сердце. Черный принц
…Тайберни - не тюрьма.
И экипаж с серебряными воронами на дверцах, ждал во дворе.
- Домой, - сказал Брокк, забираясь на козлы. - Отвезите меня домой и… если можно…
Хлыст развернулся над конскими головами, и четверка взяла в галоп.
Быстро?
Медленно. Слишком медленно… ласточкины хвосты Тайберни остались за спиной. Грохотали колеса и копыта…
…домой.
Уже скоро. И можно не думать пока ни о чем, кроме того, что дома ждут…
…раз-два-три-четыре-пять…
Пустой поднос для визитных карточек, начищенный для блеска, и в этом видится своя ирония. Газеты по-прежнему приносят, и Фредерик все так же гладит их раскаленным утюгом, выглаженные, лишенные терпкого запаха типографской краски, оставляет на маленьком столике в кабинете. Присылают журналы и желтоватые, напечатанные на дешевой рыхлой бумаге, рекламные проспекты, оставляя их у дверей. А вот писем и приглашений нет.
…Кэри снова не существует.
Нет, она есть, но…
…стоит ли рисковать с тем, для кого, быть может, закроется город? Сегодня… или завтра… послезавтра тоже…
- Все это чушь, - Грай появляется с завидной регулярностью, она приносит с собой шоколад в высоких стаканах, нарядные коробки из кондитерской и вымоченную в коньяке вишню. - Тэри говорит, что твоему мужу ссылка грозит… самое большее… и то на год. Ну или на два, но Королю нужен мастер.
Грай раскладывает вишню по крохотным вазочкам и заставляет есть.
- А ссылка - это не страшно. Даже очень романтично!
И ей хочется верить, ведь Грай знает, о чем говорит…
- Ссылка, по сути, ерунда… Лэрдис вот отравилась… уксусом…
Грай отводит глаза, добавляя очень тихо.
- Она заслужила… и… Тэри говорит, что у меня талант, а я не хочу этим заниматься… не хочу думать, что кто-то…
Замолкает. И прячется в тишине, которая длится и длится, и Грай не спешит заговаривать вновь. А Кэри согласна. На ссылку, на изгнание, только пусть это ожидание, растянувшееся не на дни - на недели, закончится.
- Не думай о плохом. Брокк вернется. Просто… - Грай вздыхает, она знает, что есть вещи, о которых говорить не следует, но и молчать она не способна. - Король болен… и пока он не оправится, то… он сам хочет разобраться… не доверит Совету… и это правильно, Совет ищет кого-то, на кого можно свалить вину…
Верить.
И ждать… газеты, помимо списков погибших, публикуют сводки о здоровье Короля. И Кэри молит жилу, чтобы он выжил…
…выжил.
И в аудиенции отказал.
- Он знает, о чем вы собираетесь просить, - Виттар появляется ежедневно. И выглядит он отвратительно, но не признается, что болен. - Ему сейчас некогда. Осталось уже недолго, Кэри. Потерпите.
Терпит.
И белый какаду щелкает лесные орехи, выкладывая из скорлупок узоры.
- Кэ-р-р-ри, - говорит он хрипловатым голосом. - Ор-р-решек, Кэр-р-ри…
Темные ядра она ссыпает в вазу, загадав себе, что когда ваза наполнится доверху, то Брокк вернется. Конечно, вернется, она верит Виттару…
…и то единственное свидание, которое ему удается устроить, оставляет горький осадок.
- Все будет хорошо, - шепчет он, и дыхание теплом по волосам, по щеке… слезы застывают в глазах. Слезы - это пустое. Надо улыбаться, потому что ему тоже непросто.
Надо лгать.
Только как, если он видит ложь и, прощаясь, снова и снова шепчет, что все будет хорошо…
- Король… - Виттар заговаривает в экипаже, зажимая переносицу белым платком. А кровь все равно идет, и это обстоятельство Виттара раздражает. - Король… должен нашему роду. Одену…
…чужие долги откупом за жизнь Брокка?
Кэри согласна.
Пожалуй, она согласилась бы на что угодно, лишь бы поскорее вернуть его домой. У него ведь рука болит, стянутая повязками, спрятанная в подколотом рукаве. И сомнения, наверняка, мучают, вдруг да вновь поверит в то, что слаб…
…а дома белый какаду протягивает карточку.
Грай заходила.
Оставила вишню в коньяке и приглашение на чай, которое - почти вызов молчаливому обществу…
…раз-два-три-четыре-пять…
Ваза полна едва ли не до верха, и Кэри пересчитывает ядра ореха, чтобы хоть чем-то заняться.
…раз-два-три…
Быть может, сегодня…
…четыре…
- Или завтра, - она произносит это вслух, проводя ладонью по стопке газет. - Конечно, завтра…
…пять…
- Кэри!
Орехи падают на стол, катятся к неудовольствию какаду, который пытается их собрать, повторяя следом за хозяином:
- Кэ-р-р-ри…
- Кэри…
Он принес с собой запах Тайберни и дождь на рукавах старого пиджака, и Кэри трогала капли, саму эту ткань тяжелую, измятую, убеждаясь, что она реальна.
Он реален.
- Кэри… ну что ты…
- Ничего, я…
- Я же говорил, что все будет хорошо, - холодные его губы касаются щеки осторожно… - Я же говорил…
- Я верила…
…ждала…
И наверное, у счастья может быть привкус городского дыма, дождя и затянувшейся весны…
- Я тебя нашел…
Счастье стучит в висках молоточками пульса, а сердце строго отсчитывает удары.
…раз-два-три-четыре-пять.
- Неправда, это я тебя нашла.
Глава 43
Из больницы Таннис выпустили на третьи сутки.
Не выпустили - выставили.
И седовласый доктор сонного вида, отводя взгляд, вежливо и долго рассказывал, что Таннис всецело здорова, а головокружение и дурнота - есть естественные следствия ее состояния. И про Кейрена не сказал, только поморщился, словно бы сам этот вопрос был неприличен.
- Послушайте, милая, - он снял очочки с дымчатыми стеклами, придававшие доктору странно-разбойный вид. - Я бы настоятельно рекомендовал вам… не привлекать недовольства Оловянных. Они злы. И в своем праве.
- И что мне делать?
- Отправляйтесь домой.
Ее квартира.
Таннис отвыкла от нее, и пришлось знакомиться наново. Старый дом с флюгером-кошкой. И отдельный вход… дверь заперта, но Таннис знает, куда Кейрен ключи прячет. Она так долго пыталась отучить его, а не вышло. Третий камень от порога и тайник. Холодная бронза, крошки земли на пальцах.
Дурнота.
И дышать приходится сквозь стиснутые зубы, мелко и часто.
В доме темно, сыро и воняет… конечно, Кейрен не удосужился посуду вымыть. А печь, наверное, если и включал, то давненько. Вещи разбросал. Мятая рубашка на полу, и жилет с оторванной пуговицей. Опять, небось, задумавшись, крутил.
Таннис прижала жилет к щеке.
Она человек и запахи различает плохо, но от ткани пахло Кейреном. Ей хотелось, чтобы пахло. Таннис долго стояла, сдерживая слезы, а потом все-таки расплакалась.
Наверное, теперь можно, времени свободного у нее полно и…
