Моё имя (СИ) - Анастасия Соболева
Так вот. Пожалуй, я посчитала бы экспериментальную лабораторию весьма и весьма занимательным местом, если бы не одно огромное «но»: я не имела ни малейшего представления о том, как именно должно работать все это столь интересное, однако, в тоже время, непонятное оборудование. Пит, конечно же, пытался как-то просветить меня в этом вопросе, вот только я не запомнила и половины из всего им рассказанного. Дело в том, что до этого мне приходилось лишь поверхностно вникать в дела медицины, и сейчас я знала о ней не больше, чем обычный человек или эксиль. Другими словами, все те понятия, которыми Пит так умело оперировал, были для меня абсолютно незнакомыми и неизвестными.
На самом делелишь вчера я и подумать не могла, что место вроде этого на Земле ещё сохранилось. Пускай оно не было полностью компьютеризированным, думаю, лет десять — и всё именно к этому и пришло бы. Силы эксилей и человеческие технологии… Даже представить страшно, чем это когда-нибудь обернётся. Я не хотела (боялась!) допускать нечто подобное, и, будь моя воля, прямо сейчас перевернула бы здесь всё вверх дном, не оставив и единой возможности на восстановление.
Однако вернёмся к экскурсии, а именноприлегающему к лаборатории хранилищу, что оказалось тем самым местом, которое я искала так долго. Это была небольшая, однако вычищенная до идеального блеска коморка с длинными шкафами, заставленными всевозможными колбами, пробирками и флаконами — все до единого с этикетками, на которых указывалось название вируса, хранящегося внутри, дата получения, объём и другие побочные сведения. В самой комнате было просто до ужаса холодно, и постепенно портящаяся осенняя погода отдыхала в сторонке. Почему тут такой морозильник, я поняла и без объяснений Пита: холод обеспечивает здешние вирусы максимально длительной жизнеспособностью. Подталкиваемая вперёд больше инерцией, чем разумом, я потянулась к одному из стеллажей, однако, Пит тотчас грубо схватил меня за руку и дёрнул назад со всей силы.
— Нельзя их трогать, госпожа Норин! Вы рискуете не только себе навредить, но и вынести эту заразу за стены, в открытый мир.
— Простите, не имела в виду ничего плохого, — когда же Пит заверил меня, что всё в порядке, я продолжила. — Но это просто удивительно! За столь короткое время вы проделали столь колоссальную работу! Расскажите мне об этом слегка поподробней? Вот как, к примеру, на эксилей действует вирус гриппа?
— Гриппа? О, вы, наверное, имеете в виду Influenzavirus! Никак на самом деле. В слабых от рождения организмах может вызывать кашель и головные боли — но и то очень и очень редко. По большей части, эксили не являются носителями этого вируса.
— Очень интересно. А что насчёт, ну скажем… Ветрянки?
— Ветрянка-ветрянка… А, Varicella Zoster! Эффект есть, но не столь сильный, как на людях. Сыпь появляется, однако отчего-то лишь в участке шеи и лопаток. Проявляется на третий день после заражения и держится неделю. Ни температуры, ни лихорадки нет. Ну, а для того, чтобы понять, почему, нужны дополнительные исследования.
— Вот как… Кхе-кхе… Это… Кхе-кхе… Невероятно… Кхе-кхе, — я облокотилась о стену одной рукой, пока второй схватилась за горло, пытаясь сдерживать неконтролируемые порывы кашля, в глазах же от недостатка воздуха заблестели слёзы.
— Госпожа, что с вами?! — заволновавшись, Пит предложил мне опереться о него, однако в ответ, я лишь уверенно мотнула головой из стороны в сторону.
— Всё хорошо…. Кхе-кхе… Воды… Кхе-кхе… Пожалуйста…
Второй раз его просить не пришлось, так как Пит сразу скрылся за дверью. Я же только усилила громкость спектакля, пока сама стала ходить от шкафа к шкафу в поисках нужного мне флакона. К огромному счастью, все пробирки здесь были расставлены в соответствии с латинским алфавитом и одну с выведенными на этикетке черной пастой словами Varicella Zoster я нашла лишь за тридцать секунд. К тому времени, когда Пит вернулся с прозрачным стаканом в руках, я уже стояла на том же самом месте, где он меня и покинул. Ну, а небольшая, осторожно завёрнутая в платок, ёмкость была надёжно спрятана в моей дамской сумочке.
Осушив стакан до дна, я вновь ожила и поблагодарила главу лаборатории. После чего объяснила, что у меня с детства очень слабые лёгкие, и такие приступы кашля уже давно стали нормой. Его же подобное объяснение более чем устроило, так как, уверена, больше всего Пит испугался не моего исковерканного болью лица, а королевского наказания за то, что госпожа советница подхватила смертельный вирус в его же лаборатории.
— Всё было замечательно, господин Пит, однако, я очень устала. Не проводите меня к выходу?
— Как пожелаете, — глава тотчас помрачнел, и причина тому стала известной уже в следующей фразе. — Ну, а насчёт финансирования…
— За время экскурсии я лишь убедилась в том, что приняла истинно правильное решение по этому поводу, — заверила Ада Норин с обезоруживающе-искренней улыбкой.
Попрощавшись у главного выхода с просто лучащимся от счастья Питом, я села в карету и приказала кучеру ехать. Тот ударил хлыстом по двум прекрасным жеребцам, и мы тотчас покатили в сторону скрытого за пятиэтажным зданием замка. На самом деле, я бы предпочла Искорку всей этой важно-убогой процессии, однако, уже подходя к конюшне, вспомнила о том, сколь много эксилей мною сейчас недовольны, и решила сделать выбор на пользу традиционного способа передвижения знати: не хочу давать новый повод для сплетен и возмущений. По крайней мере, сейчас. Нутром чувствую: сделать это я ещё успею.
За окном проносились осенние пейзажи: местами засохшая трава, полужёлтые, полузелёные листья на приунывших деревьях, и пасмурное небо, готовое сбросить на нас весь свой дождевой груз в любое мгновение. Однако мне было никак не до них: чем ближе мы приближались к королевскому замку — тем сильнее я прижимала к себе сокровище, что должно было стать главной картой в предстоящей нам с Лудо игре. Поскольку Венди также, как и
