Изольда Северная - Fortuna Caeca Est (Судьбы судебный приговор). Книга 1.
— Наконец-то. — Хмыкнул Салем, наблюдая за танцем огня в камине. — Как мне надоело протирать штаны в академии, кто бы знал. Я не для этого в армию пошел.
— Возможно… Сэм, возможно, вам не стоило так спешить? — Взглянула на него обеспокоенно Миша, замечая, как парни переглядываются.
Она знала, что отбор в гвардию идет на добровольной основе. Она так же могла понять рвение ребят, но они были слишком молоды для той службы, с которой им предстоит столкнуться в дни суровой долгой зимы.
— Нет. Нет, мы сами так решили. — Пожал плечами Сид. — Сэм прав, мы ни черта не делаем в штабе. От нас там никакой пользы. Да если честно мы и сами устали от нашего унылого распорядка.
— А особенно от этого чокнутого Кравца. — Пробормотал Салем, запивая злость пуншем.
— А что с ним? — Возможно, они не заметили, как дрогнул ее голос.
— Да его просто с катушек сорвало. — Бросил Сид, вылавливая из бокала ломтик яблока. — В последнее время он сам не свой. Все чаще его замещают на занятиях по боевой подготовке. Прошел слушок, что он хочет подать рапорт. Но если честно, мне кажется, что его скоро попрут и без всяких рапортов.
— Это точно. — Вздохнул Сэм. — Никогда бы не подумал, что это скажу, но… немного жаль его, он вроде мужик неплохой, я могу понять его одержимое желание слепить из нас солдат. Даже его садистские методы. Обидно, что он так себя гробит.
— В смысле? — Она сама себя едва слышала.
— Ну… видок у него, скажем так, не самый лучший. Такое ощущение, что он уже которую неделю не спит. — Объяснил Сид. — И я его без сигареты больше не вижу. Что-то определенно случилось.
— Может с семьей что. — Предположил Салем.
— С семьей? У него нет никого. — Кинул Сид.
— Ну… это все объясняет. Может, если б была, он бы помягче с нами обращался.
— О! Я знаю. — Рассмеялся внезапно Сид. — Это он так расстроился потому, что Майк ушел… ла. Прикипел он к тебе, да и курсант нынче не тот пошел.
Миша горько усмехнулась, не собираясь объяснять беззаботно болтающим парням о том, насколько близко они подошли к истине. Возможно, она ошибалась (боги, она бы правда хотела, чтобы все так и было), но почему-то Мише казалось, что причиной такого поведения Кравца были именно ее глупость и легкомысленность.
О боги, Клэймор был достойным мужчиной и потому абсолютно не заслуживающим то, чему сейчас себя подвергает. В конце концов, такое крайне тяжелое положение его дел, можно было объяснить тем, что мужчина никогда не сталкивался с проблемой неразделенной любви. Точнее, вообще с любовью, насколько Миша знает. Кравц всегда был хмур, холоден и отстранен. Он никого не подпускал к себе, и тот секрет, который они делили на двоих… он явно связал их. А потом… это.
Громкий стук в парадную дверь, раздавшийся в беззаботной тишине, стал буквально громом среди ясного неба.
— Ох ты ж… — Прошипел Сид, кидая взгляд на настенные часы.
— Блин, уже почти полночь…
— Быть не может. Он прямо сюда заявился…
— Мы должны были вернуться к десяти…
Ого, Миша просто не узнавала этих голосов. Уверенные, веселые интонации выветрились оттуда мгновенно, не прошло и минуты после громкого заявления нежданного гостя о своем прибытии. Парни присмирели, поднимаясь с ковра, расправляя рубашки, поправляя ремни. Ошарашено за этим наблюдая, встала и Миша.
— Госпожа, тут… — Немного встревоженная Сэлли, начала свою несмелую речь, которую оборвал вошедший в гостиную Кравц.
— Сам разберусь.
— Сэлли, ты можешь идти. — Проговорила Михаэль, краем глаза замечая, как неуверенно кивает служанка. — Клэймор… — Это слово сегодня приобрело новое значение, а именно «пожалуйста, прости за все, что я сделала и не сделала по своей слабости».
— Крон. Вирин. Шагом марш на выход, до машины, которая ждет ваши блудные задницы у ворот. И вам сразу стоит подготовиться к бессонной ночи. Не только этой, но и следующей. — Однотонно произнес мужчина, смотря мимо Миши. Он словно намеренно ее игнорировал. Складывалось такое ощущение, что он готовил себя к этой встрече, потому теперь пытался сохранить напущенное безразличие в течение тех минут, которые понадобятся для того, чтобы забрать своих курсантов.
— Майк.
— Покеда. — Попрощались парни, прошмыгнув мимо изрядно похудевшего тела лейтенанта второго ранга. Мрачный, бледный, угрюмый, он выглядел по-настоящему разбитым. И Мише не хотелось верить в то, что причина такого его состояния кроется в ней.
— Клэймор! — Повторила Миша, но уже более требовательно, когда мужчина развернулся, стоило парням выйти за пределы особняка.
— Прошу прощения, миледи, за поздний визит. Но устав академии не допускает, чтобы курсанты находились вне ее стен после десяти вечера. Дико жаль, что я прервал ваш милый междусобойчик… — Он небрежно махнул рукой, указывая на место на ковре перед камином. — … но устав для солдата — святое. И вы должны это знать. Разрешите откланяться.
— Не разрешаю. — Скрестила руки на груди Миша.
— Михаэль… — Тихое рычание Кравца сказало о том, что в последнее время мужчину очень легко вывести из себя.
— Ты не сдержал своего слова. Ты не распил со мной бутылку вина, как обещал.
Смачно выругавшись, он вобрал в грудь воздух, словно пытался собраться с силами.
— Замкнутый, мать его, круг. — Пробормотал в итоге Кравц, с силой потерев рукой лицо. — Я не хотел сюда приходить…
— Неужели. Если бы это было правдой, тебя бы здесь не было. Я тебя знаю, Клэймор.
— Да? С каких пор?! Проклятье. Я должен поскорее убраться отсюда. — Пробормотал мужчина, быстро направляясь к выходу.
— Как же ты не поймешь! — Вскричала Миша, заставляя его остановиться напротив двойных дверей. — Ты очень дорог мне, Клэймор. Я не хочу тебя терять.
— Но и видеть меня рядом с собой ты тоже не хочешь. — Усмехнулся горько он, оборачиваясь к девушке. — Ты говоришь о том, как много я для тебя значу, какой я хороший и замечательный парень, что ты у меня в долгу и бла-бла-бла. И, тем не менее, на деле я там, а ты тут. И ты не собираешься что-то менять.
— Ты не можешь у меня этого требовать…
— И ты тоже! — Ткнул в ее сторону пальцем Кравц. — Не нужно просить прощения или пытаться убедить меня в том, что я тебе дорог. Сердцу не прикажешь, и я не такой идиот, чтобы о чем-то еще просить, когда меня отшили…
— Клэймор…
— Не нужно требовать у меня «дружбу». Она мне на хрен не нужна. — Миша поперхнулась вдохом. — Я не собираюсь лицемерить и лгать. Ни тебе. Ни уж тем более себе. Я хочу тебя. Как женщину. При таком раскладе, ни о какой дружбе речи идти не может, уж извини. И я очень хочу, чтобы между нами кое-что прояснилось: я не собираюсь находиться рядом, улыбаться, притворяться, что все хорошо, когда это ни черта не так. Меня устраивают лишь два выхода: тот, согласно которому я называю тебя своей полноправно. И тот, когда я нахожусь как можно дальше, старательно вычеркивая тебя из своей жизни. Я себя знаю, у меня это получиться, но только если ты больше не будешь лезть ко мне со всей этой миротворческой хренью.
