Ее грешные избранники - Кассия Брайер
Зейн смазал странную маленькую игрушку, затем вставил ее в ее попку. Она застонала, когда она полностью вошла в нее. Я поерзал на стуле, поправляя член в джинсах. Так вот как выглядит анальная пробка. Ха.
На мгновение он оставил ее извиваться, но она не убрала руки. Вместо этого она сжала их в кулаки над одеялом.
Я взглянул на Лукаса, который не сводил глаз с Эммы. Он уже держал свой член в руке. Я вернул свое внимание к сцене перед нами, к сексуальному напряжению в комнате, разрывающему мою грудь.
Мои глаза расширились, когда Зейн поднял флоггер и нанес удар по задней поверхности бедер Эммы. Она вскрикнула, все ее тело напряглось. Лукас низко зарычал.
Зейн снова ударил ее, на этот раз по заднице, оставив розовые полосы. Он провел ладонью по ее покрасневшей коже и назвал ее хорошей девочкой. Эмма застонала. Если бы я не мог чувствовать исходящее от нее обостренное чувство удовольствия, я бы заставил Зейна остановиться. Конечно, иногда я получал удовольствие, причиняя ей боль, но не так.
Вампир продолжал шлепать ее. Каждый удар наносился со звуком, который эхом разносился по комнате. Ее ягодицы и бедра были испещрены красными полосами, но она стонала и извивалась, умоляя о большем.
Зейн доводил ее до исступления, пока она не начала задыхаться. — Ты хочешь кончить, сладкая? — он промурлыкал. — Мы все сейчас наблюдаем за тобой.
— Да. Пожалуйста. — Ее голос был приглушен одеялом.
Он достал из кармана устройство и нажал кнопку. Анальная пробка начала вибрировать. Зейн быстро провел флоггером по ее коже, и она закричала в экстазе. Интенсивность ее оргазма заставила меня задохнуться. Зейн расстегнул ширинку и довел ее до очередного оргазма, на этот раз кончив вместе с ней.
Бормоча комплименты, он подхватил ее на руки и завернул в мягкое одеяло. Сняв с ее глаз повязку и веревку с запястий, он покачал ее у себя на коленях, как будто она была его самым дорогим достоянием.
Я уставился. Мой член болезненно напрягся под джинсами, и я испытал искушение высвободить его. Весь этот сценарий был одновременно возбуждающим и поучительным. Эмме нравилось, когда ее вот так связывали и шлепали.
И, очевидно, Зейн был ублюдочным садистом. Я хмыкнул. На самом деле это не было сюрпризом.
Как второму победителю — или проигравшему, в зависимости от того, как вы на это смотрите, — Зейн передал Эмму Лукасу. Я отметил, что ни один из них не потрудился вытащить пробку из ее задницы. Мой член дернулся при этой мысли.
Вампир занял пустой стул, но мое внимание оставалось приковано к Лукасу и Эмме. Он разделся. Он прижал ее к себе, впиваясь в ее рот своим. Некоторое время они целовались, затем он поставил ее на четвереньки. Она резко выдохнула, когда, запустив пальцы в ее волосы, он потянул, заставляя ее выгнуть спину. Они были обращены к нам боком, так что я мог видеть все ее изгибы.
Отметины на ее заднице и бедрах, наконец, начали заживать. Я задумчиво нахмурился, не понимая, что волк может по своему желанию остановить свои целебные способности. Она сделала это, чтобы сохранить каждую поверхностную отметину, нанесенную Зейном во время их совместного сеанса.
Я снова сосредоточился на них двоих. Лукас вошел в нее сзади, овладевая ею, как волк овладел бы своей парой. Ее груди колыхались, когда он входил в нее с такой силой, что хорошо, что она не была хрупкой. Все это время он бормотал ей на ухо грязные слова. От некоторых из них у меня нагревалась шея. Откуда у него это дерьмо?
Какое-то размытое движение краем глаза привлекло мое внимание. Зейн бросил Лукасу устройство. Волк ухмыльнулся, когда пробка снова ожила. Эмма и Лукас оба кончили через минуту, издавая рычание и проклятия.
Моя очередь.
Нервозность пронзила меня. Настала моя очередь заниматься тем, что мне нравилось делать с Эммой, пока они смотрели. Было ли странно, что мне нравилось боготворить ее тело нежными прикосновениями, заставляя ее умолять о большем, а затем жестко трахать ее и сжимать ее шею, пока она не потеряет сознание? Я выдохнул, чтобы успокоиться.
Лукас поцеловал Эмму еще раз, затем спрыгнул с кровати и протянул мне устройство. Я сбросил одежду. Оценивающий взгляд Эммы следил за каждым моим движением. Мне потребовалась секунда, чтобы сообразить, что я хочу сделать, затем я направился к кровати.
— На спину, — приказал я. — Руки за голову. — Она легла поперек матраса и вытянула руки над головой. Щелчком магии я вырастил виноградные лозы, которые обвились вокруг ее запястий. Подползая к ней, я также извлек одно перо. — Закрой глаза.
Ее веки опустились, и я провел перышком по ее приоткрытым губам. Коротко коснувшись своим ртом ее рта, я продолжил свою медленную, чувственную пытку. Ее кожа покрылась мурашками под шелковистой мягкостью пера.
Я растворился в ее теле, эмоциях и каждом звуке, вырывавшемся из ее горла. Она проклинала меня за медленную пытку, и я усмехнулся.
Я подводил ее к грани оргазма снова и снова, с помощью пера, моего рта и пальцев, пока она не захныкала и не взмолилась. Только когда она была настолько напряжена от желания, что я думал, она сломается, я уступил своей другой, более темной натуре.
Мой член скользнул в ее насквозь мокрую киску. Я застонал. В ней было так хорошо.
— Посмотри на меня. — Я обхватил рукой ее тонкую шею, сжимая, и ее глаза распахнулись. Только тогда я начал трахать ее по-настоящему. Мои крылья раскрылись, проливая на нас серебристый свет.
Завершилась последняя часть моего плана. Я ударил ее по соскам электричеством от своих крыльев, одновременно с тем, как нажал кнопку устройства, и почти перекрыл ей подачу воздуха. Все ее тело содрогнулось под моим. Я вылил в нее свое освобождение с протяжным стоном.
Она замерла, обмякнув, и я ослабил хватку на ее горле. Я знал, что облажался, но не было ничего горячее, чем душить Эмму, пока мой член был в ее сладкой, тугой киске.
Она ахнула, приходя в себя. — Кейд.
Я наклонился и нежно поцеловал ее.
— Ну, трахни меня, — сказал Лукас.
— Мои мысли точь-в-точь. — Зейн внимательно наблюдал за нами.
Я и забыл, что они там были.
Что ж, это было сделано. Мы недвусмысленно показали друг другу, чего жаждут наши сексуальные аппетиты. К лучшему или к худшему.
— Моя очередь, — пропищала Эмма. — Кейд, я хочу, чтобы ты был там, где ты есть, за
