Анна Стриковская - Осел и морковка (СИ)

За разговорами и размышлениями мы дошли до старых казарм, где расположили беглецов. Надо отдать должное добросердечию кармелльцев. На вид они кажутся такими выжигами, а вот поди ж ты… Принесли бедолагам и одежду, и еду просто так, по зову сердца. Сейчас в убогом небеленом тряпье я никого не увидела. Подруга Лапунды баронесса встретила нас в весьма приличном платье, безволосую голову она прикрыла красивым шелковым платком и выглядела отлично. Но по глазам было видно, что она меня дожидалась. Две ее товарки сидели тут же и пожирали меня глазами, отдав инициативу самой титулованной и смелой. Баронесса царственным жестом пригасила меня в отведенный дамам закуток и произнесла мелодичным голосом:

— Вы обещали помочь. Вы помогли всем и мы вам бесконечно признательны. Но вы обещали помощь лично мне и моим подругам. Теперь настало время спросить: чем? Чем вы можете помочь нам, женщинам?

Я достала из кармана баночку с мазью.

— Вот этим. Мазь для ращения волос. Достаточно один раз помазать. Кудрей до попы через полчаса не гарантирую, но за декаду волосы отрастут вполне прилично, их можно будет даже в прическу собрать. — И сколько?

— Да нисколько. Снимайте ваш платок, я намажу. Только трое суток нельзя мыть голову, затем надо вымыть и снова повторить мазь. И осторожно: по линии роста волос, на лицо не залезать, а то и там вырастут.

Баронесса не скрывала опасений.

— Наверное, нужны перчатки?

— Обойдемся. На ладонях волосяных фолликулов нет, так что бояться нечего.

Пока гордая баронесса никак не могла решиться, ее товарка уже подставляла мне свою лысую голову. Молодой женщине было все равно, она готова была довериться кому угодно, лишь бы заполучить свои волосы обратно. В данном случае ей повезло. Я открыла баночку и живо намазала бедняжку. Тут уж обе оставшиеся дамы сняли платки и подставили лысины.

Когда процедура была закончена, въедливая баронесса все же спросила мня вновь, что я хочу за свою помощь.

— Ответа на вопрос: куда отсюда поедет капитан Лапунда?

Она подняла удивленно брови:

— Естественно он едет со мной в мой домен. Мой муж барон погиб в море, а баронство в свое время получил, женившись на мне. Теперь бароном станет Ансельмо. Он уже согласился сменить свою дурацкую фамилию на мою благозвучную. Надеюсь, у нас будут дети, которым мы сможем ее передать.

Какое счастье! Я в порыве ликования обняла женщину и поздравила ее с таким верным выбором нового супруга. Наконец‑то мое сердце будет спокойно: никаких неприятностей Лапунда нам больше не доставит. После этого мы вернулись домой. По дороге, правда, Армандо затащил меня к ювелиру.

— Дина, у меня нет родовых брачных амулетов, так что я подарю тебе кольцо. А еще хочу заказать браслеты с рисунком как на наших татуировках. Зачарую и в нашем семействе появится реликвия, передаваемая из поколения в поколение.

Я не стремилась потратить деньги моего мужа, но сама идея мне понравилась, так что время у ювелира мы провели с пользой и удовольствием. Армандо выбрал мне два кольца, намереваясь превратить оба в защитные амулеты, заказал браслеты, а, пока ювелир срисовывал орнамент, я тоже придумала, что подарить мужу. Нарисовала два переплетенных иероглифа "единство" и "вечность" и заказала перстень с таким узором. Ювелир поцокал губами, оценивая сложность работы, но цену назвал невысокую, я ведь не велела украсить перстень камнями. Это будет простая печатка.

Следующие дни до ритуала мы проводили по — разному. Я занималась обустройством дома и подыскиванием прислуги, Армандо болтался в ратуше и тюрьме, делая записи допросов и магических изысканий на кристаллы. Пусть все на суде полюбуются. Вечерами он копировал их для короля Диона и мы вместе составляли описание бесчинств Дешерна, которое должно было лечь в основу письма к элидианскому королю.

Накануне проведения обряда на берег было доставлено письмо от каптана Дирхейна. Он сообщал, что все корабли, кроме одного, укрылись в бухтах и стали на якорь. Про оставшийся он просто ничего не знает, связь с ним потеряна. Все ждут дня освобождения как манны небесной.

Я еще раз перечитала свои записи и посоветовалась с Верканисом. Не будет ли он так любезен взять проведение основного ритуала на себя? Все же он настоящий некромант, а я так, мимо проходила. Я же, со своей стороны, сделаю все, что в моих силах: напитаю звезды и иероглифы силой и буду передавать энергию магу по ходу обряда, чтобы ему не пришлось вычерпать свой резерв до дна.

Он согласился на это лукавое предложение с восторгом. Как настоящий профессионал Верканис каждую минуту готов был познавать новое, а тут ему выпадал шанс провести ритуал, которого на нашем континенте еще никто никогда не проводил. А я элементарно струсила. По ходу обряда предстояло когтем дракона выцарапать на теле Дешерна более дюжины иероглифов. Пусть я его люто ненавидела, но мучительство — не моя стезя. Мне легче было бы просто убить, а ведь именно этого делать было нельзя.

Но доверить изображение Верканису, конечно, было немыслимо. Он же не изучал хотейское письмо, еще ошибется ненароком. Поэтому ритуал мы начали с подготовки. Сначала мы с Армандо нарисовали на полу двенадцатилучевую звезду подходящего размера. Огромную, надо сказать, потому что граф был длинный как мой муж, и при этом должен был весь туда поместиться. Затем звезду заключили в круг, а голого и злого как демон Дешерна уложили в ее центр и обездвижили заклинанием. Затем я кисточкой нарисовала на нужных местах то, что затем некромант должен был повторить с помощью драконьего клыка, острого, как бритва.

Потом пришла очередь расставить свечи и подписать каждый луч звезды соответствующим иероглифом. Собравшиеся к этому моменту зрители, среди которых половину составляли кармелльские маги, зашумели, а затем вдруг затихли, понимая, что пришел момент истины.

Дальше интересно было по большому счету только специалистам, но и простые зрители смотрели как зачарованные. Распевая заклятья, Верканис по очереди вырезал на теле графа нарисованные мной знаки. Проклятый Дешерн должен был ощущать всю боль, иначе заклинание не подействовало бы, поэтому его только обездвижили, но не лишили чувствительности. Лично мне смотреть на это было неприятно, но выбора не было: я все время подпитывала некроманта энергией и должна была для этого находиться у него за спиной, положив руку ему на затылок.

Когда же Верканис вырезал последний иероглиф прямо над сердцем проклятого, а затем обвел контур его тела все тем же когтем, оправленным в серебро, все свечи вдруг вспыхнули особенно ярко и тут же погасли все до одной.