Ольга Гусейнова - В плену твоих лап
От вернувшегося с зачистки вера отчетливо несло бензином и гарью. Ехавшая с ним рядом на заднем сидении Анфиса едва слышно фыркнула. Автомобиль взревел, набирая скорость и унося нас прочь от злосчастной лесопилки. Благодаря включенным фарам в салоне стало немного светлее. Краем глаза я заметила, что Этьен быстро снял потрепанный приключениями дорогой пиджак и кинул в багажник. На мгновение он замер, шумно вдохнув, а потом в полном недоумении спросил:
— Вы фермеры?
— Нет, — прозвучал наш синхронный ответ.
— Хм, в машине пахнет… навозом и…
— В багажнике тележка лежала, когда сюда ехали, а папа в ней навоз по саду развозит. У нас сельский дом… коттедж, — сконфуженно прячась за насмешкой, пояснила Анфиса.
Я обернулась, не сдержав любопытства. Анфиса Владиславовна всегда была бойкой на язык, а с мужчинами, в большинстве случаев, — язвительной и неприветливой. В гибели сестры и моей матери винила весь род мужской. А вот сейчас ведет себя совершенно в не свойственной ей манере.
— Зачем вам тележка нужна была? — продолжал Этьен.
Мы с Аней нервно хихикнули.
— Мы же не знали, что вы оборотни, — пояснила тетушка. — Чем вас накачали, тоже неизвестно. Поэтому мы не были уверены, что вы успеете очнуться. А хрупкие девушки вроде нас вряд ли смогли бы унести двух здоровых мужиков на себе. Тем более, бесшумно. Вот Алиса, добрая душа, и предложила на тележке из-под навоза…
— Насчет бесшумно — ты, сладкая моя, погорячилась. Кажется, вас не слышал только глухой или мертвый…
Я открыла рот, собираясь защититься, — мы же не профессиональные взломщики, — но не успела.
— Вы живете с мужчиной… отцом? — голос Поля знакомым теплом отозвался внутри меня, поглощая все внимание. Я кивнула. Дальше в его удивленном голосе прорвалась злость, тщательно контролируемая злость: — Тогда почему две самки отправились одни на подобную… операцию? Вы могли пострадать. Наткнуться на охрану…
Вер, волею судьбы моя пара, что я пока с трудом осознаю, шумно задышал, видимо представляя немыслимые ужасы, которые могли бы случиться, если бы нас поймали.
— Включите отопление посильнее, а то меня уже колотит от холода, — тихонько попросила Аня, словно опасалась обычной просьбой спровоцировать новые обвинения.
По крайне мере, мы за собой вины точно не чувствуем.
— С этим пора кончать! — рыкнул Этьен, наклонился вперед и, выхватив смартфон из подстаканника, спросил: — Ваш? Рабочий?
— Да, — невнятно проблеяла Аня, добив меня окончательно, когда неуверенно, словно извинялась, уточнила: — Мы его здесь оставили… на «вибре», чтобы он неожиданным звонком к нам внимание не привлек…
— А о том, что полиция сможет легко отследить ваше присутствие на месте преступления, вы не подумали? — повысил голос… ну ладно, Моро.
— В следующий раз даже не просите — спасать вас не пойду! — огрызнулась, обнимая себя руками, меня тоже трясло от холода. И слезы от обиды подступили, пришлось срочно загнать их назад. Затем, вспомнив о важном, обратилась к Полю: — Кстати, куда ты направляешься?
— Хочу заехать за нашими вещами в захудалый сарай, претенциозно именующийся у вас лучшим отелем города, — с мрачной усмешкой ответил он.
— Знаете, месье Морруа, я очень люблю смотреть передачи о разных городах мира. Так вот, наша область больше, чем вся Франция, вместе взятая. И в ваших городках, подобных нашему, гостиницы еще хуже. Поэтому не надо высказывать нам ваше иностранное «фи», — не без ехидства заявила я.
— Хорошо, — Поль по-доброму рассмеялся, удивив меня, — я понял: мой цыпленок гордый и своих в обиду не дает.
— На самом деле Поль ненавидит отели, вне зависимости от количества звезд. Он любит дом, лес и свободу, — неожиданно примирительным тоном добавил Этьен.
Я осторожно скосила глаза на мужчину, который любит дом, лес и свободу, а он, оторвав взгляд от дороги, посмотрел на меня… как на обожаемый кровяной бифштекс после длительной вегетарианской диеты. Одним словом, извинились французы. Выглядеть сварливой самкой не комильфо, поэтому спросила с улыбкой:
— Вы в «Таежной» остановились?
— Да.
— Тогда километра через два будет перекресток, там налево сверни.
Поль кивнул, а Этьен, наконец, дозвонился кому-то. Не только я, остальные тоже прислушались:
— Джинкс, это Моро. Да, Поль со мной. Мы нашли, что искали… Да, счастливы… Нет, вас постараемся не убить… Нет, еще не полностью… Да, именно вас постараемся не убить. Тут и без вас есть на кого спустить пар. — Я услышала гогот, жаль, не смогла разобрать слов абонента по имени Джинкс. А то не нравится мне их разговор: кого они искали? Этьен между тем продолжил: — Ждем вас на месте, необходима поддержка… Да, срочная, на месте расскажу. Свяжись с главой, нам, вероятно, понадобится прикрытие и полная неприкосновенность… Ждем.
— Извини, я могу узнать, что вы искали? — с подозрением спросила Анфиса, стоило ее паре завершить разговор.
— Того, кто нас обворовывает, — сразу ответил Этьен и потянулся к ней. — Иди ко мне, моя сладкая.
Аня захихикала, затем я услышала, как она шлепнула его по рукам и прошептала:
— Не торопи события, красавчик.
— Ты дрожишь, замерзла тоже? — спокойно спросил Поль у меня.
— Больше из-за стресса, — призналась я.
— Извини! — не скрывая досады, он поморщился. — Это был первый и последний раз, когда ради меня ты рисковала жизнью.
Подставив руки под теплый поток воздуха, я расслабилась и простила:
— Да ладно, чего уж там, обращайтесь если что…
— Какой ты тепленький, — удовлетворенно выдохнула сзади Анфиса, видимо уступив Этьену и используя его для обогрева.
Поль неохотно, с тяжелым вздохом отвел взгляд от моих ног и, пользуясь моментом, напомнил о неудобном вопросе:
— Вернемся к вашим родителям и клану.
Я привыкла к тому, что Влад, словно озабоченный подросток, постоянно касается Василики, прижимает к себе, наслаждается ее ароматом, зарываясь носом в волосы на макушке. В общем, болеет ею, безнадежно и неизлечимо. Иногда создавалось впечатление, что он просто не в состоянии с собой бороться, его руки сами по себе тянутся к любимой женщине.
Василика долгими зимними вечерами рассказывала о жизни в своем клане, о взаимоотношениях нашего вида, правилах жизни и иерархии, считая чуть ли священной обязанностью подготовить «своих кровиночек» к тому торжественному долгожданному моменту, когда дед сможет вернуть нам «свободу».
О страсти веров мы с теткой знаем не понаслышке: в ночи хорошо разносятся звуки, а мои дед и бабушка довольно громкие. Поэтому нескрываемое физическое влечение ко мне, выказываемое Полем, не удивляет, тем более, я его пара. Скорее удивил его самоконтроль, ведь бабушка говорила, нашедший пару вер чуть ли не тут же ее метит, причем в момент соития.
