Алана Инош - У сумрака зелёные глаза
В таком пофигистском настроении я посидела на кровати пару минут, пережидая головокружение и разглядывая подарки Аиды. Противовампирская пудра… Чесночная, что ли? Нет, вроде, не пахнет. Вытряхнув на ладонь немного, я натёрла шею и лицо, а потом просунула пальцы в кастет. Удар у меня, может, и слабый, но учитывая то, что кастет серебряный… Может, и будет толк. Забавно: вроде выпила я не очень много, но меня так плющило, что было даже не до страха. Ну и крепкая же эта настойка, просто до чёртиков…
Я уже совсем собралась встать и отправиться на поиски воды, когда вдруг услышала негромкий зов:
— Алёна…
Насторожив ухо, я вслушалась. Тишина, а потом снова:
— Алёна…
— Аида? — спросила я, слушая пространство ночи.
Мне не ответили. Решив, что послышалось, я сделала шаг к двери, но зов раздался снова. На этот раз мне показалось, что я узнаю голос — голос Андрея! Да нет, не может такого быть. Он же в командировке и не знает, где я.
— Алёна… Это я, выйди ко мне!
Определённо — голос Андрея, но Андреем его обладатель просто не мог быть! Выглянув в окно, в лунном свете я увидела фигуру и вздрогнула: нет, ну точно, он! И волосы его, и одежда, и рост, и телосложение. Но как, как такое возможно?!
— Алёна… Выйди, нам надо поговорить.
— Ну, ладно, — пробормотала я, на всякий случай прихватывая с собой кастет.
Спуск по лестнице взбаламутил дурноту в желудке, и я, морщась, с трудом выбралась во двор, в ночную прохладу. Сделав пару неуверенных шагов в сумраке, я позвала:
— Андрюш… Это ты?
Он вырос передо мной, как будто из-под земли. Луна бросала серебристый свет на его лицо и грудь: это был Андрей, вот только его глаза странно блестели.
— Привет, Алёнка, я соскучился, — сказал он.
— Привет, — недоуменно ответила я. — Слушай, у тебя минералочки не найдётся, а? Сушняк жуткий.
Одна его рука обвила мою талию, а другой он дотронулся до моей щеки… и тут же с нечеловеческим, леденящим сердце шипением отдёрнул её, скрючив пальцы. С моих глаз как будто упала пелена: никакой это был не Андрей, а незнакомый парень, брюнет с тёмными глазами, в глубине которых горели холодные огоньки — точно такие же, какие я видела у той чёрной тени, которая напала на меня в лесу.
— С-с-сэребро, — прошипел он с откуда-то взявшимся акцентом. — С-с-сука!
Пудра, мелькнуло в голове. Пудра с серебром, о как!
— Ах ты, зараза! — воскликнула я, занося руку с кастетом.
Но вампир был быстрее — успел перехватить мою руку прежде, чем кастет врезался в его череп. Его пальцы больно стиснули моё запястье, а лунный свет блеснул на длинных острых клыках. Но он не знал, что свободная моя рука пять минут назад наносила на шею и лицо эту самую серебряную пудру… Я с силой прижала её к его лицу, и он, зашипев, как целое стадо гусей, отпустил меня и отшатнулся, пряча лицо в ладонях.
— Что, гад, не нравится?
Но слишком рано я торжествовала: из тени вперёд шагнули ещё четверо его приятелей. Я пятилась, а они наступали, сверкая глазами и клыками, как вдруг за спинами у них возникла — мне показалось, что она спрыгнула с неба — гибкая чёрная фигура.
Бесшумная и ловкая, как ниндзя, она двумя выстрелами из оружия, похожего на пистолет-пулемёт, уложила двух вампиров, стоявших к ней ближе всего. Уж не знаю, чем это оружие стреляло, только тела вампиров при этом взрывались и оседали на землю горсткой праха. Вампир с обожжённым пудрой лицом приподнялся и метнул нож, и по негромкому вскрику воина в чёрном стало ясно, что в него попали.
Я узнала голос. Это была Аида.
Но её не так легко было одолеть: выстрелом с колена она испепелила ранившего её вампира. Другой попытался скрыться, но меткий выстрел обратил и его в пригоршню пепла. Третий не избежал такой же участи. Аида поднялась на ноги, с лёгким стоном выдернула из бедра и отбросила нож. Он упал к моим ногам, блестя окровавленным лезвием. Дурнота, и без того мучившая мой желудок волнами, поднялась как цунами и накрыла меня с головой.
Очнулась я от запаха нашатыря — снова в спальне. Осветительная панель над изголовьем приглушённо горела уютным желтоватым светом. Надо мной склонилась Аида — в чёрной кожаной куртке и того же цвета брюках военного покроя, с туго стянутыми на затылке в узел волосами.
— Ну вот, очнулась, — проговорила она, гладя меня по щеке. — Молодец. Всё уже позади, Алёнушка.
Сушняк с новой силой стиснул моё горло.
— Мне бы водички, — хрипло простонала я.
— Сейчас, солнышко.
Я вспомнила: а ведь она ранена. Не бесчеловечно ли заставлять её бегать за водой для упавшей без чувств барышни?
— Вот, малыш.
Не успела я закончить свою мысль, как Аида уже поднесла к моим губам стакан газированной минералки. Я жадно выпила. Хорошая, ядрёная…
— Аида, давно хотела тебя спросить: как ты так быстро передвигаешься?
— Это называется «сумеречный путь», — ответила она. — Сумеречный — потому что не заметен глазу обычного человека.
— Ты ранена…
— Пустяки. К утру затянется. Лезвие было отравлено особым противовампирским ядом, разлагающим кровь, но к большинству ядов я невосприимчива — спасибо отцу, он в этих делах крупный специалист и меня кое-чему обучил. Меня этим ядом уже травили, но я выжила, и с тех пор он на меня не действует — такова моя особенность. Кроме того, если нужно, я и сама умею готовить яды и лекарства тоже. То полоскание для горла, что я тебе дала — на основе моей крови, которая обладает целительными свойствами. Это и есть мой секретный ингредиент. — Аида улыбнулась, заправила прядку волос мне за ухо. — А ты молодец, хорошо приложила того вампира пудрой, не растерялась.
— Меня так колбасило от твоей настойки, — поморщилась я. — Так плющило, что мне было, в общем-то, плевать и на вампиров, и на… Кстати, как он заморочил мне голову, внушив, что он — Андрей?
— Вампиры обладают способностями к гипнозу и чтению мыслей. Образ Андрея он считал из твоей головы во всех деталях — от внешности до голоса.
Я вспомнила визитку Аиды: «Психологические консультации, психоанализ, гипноз».
— И ты тоже этим владеешь?
— И я, — кивнула Аида. — На вампирском уровне, хоть я и полукровка… Мой отец, видишь ли, далеко не рядовой кровосос.
— А эти… что им было надо?
— Это молодняк. — Аида поставила стакан на тумбочку, чуть сморщилась — видно, от боли в ране. — Тот, который пострадал от пудры, тогда и напал на тебя. Я его прогнала — не хотела убивать, нарушая тем самым своё мирное соглашение с ними… А этот идиот, видно, обиделся и позвал на помощь друзей — проучить меня.
— И что теперь будет?
