Синтия Хэнд - Радиант
- Я - ангел, - просто говорит он. – То, что между нами не нормально. Клара хочет для тебя чего-то нормального.
- Ну, а я не хочу, - я прислоняюсь к его груди, прижимаясь к ней поцелуем. – Не знаю, почему для нее это так важно. Она должна лучше всех это понимать. Да ради Бога, ее мать замужем за ангелом!
В тот момент, когда я это произношу, я понимаю, что предала ее.
Пен напрягается, его рука застывает на моей обнаженной спине. – Что?
Я сажусь и оправдываюсь, натягивая простынь, чтобы прикрыться. – Я не должна была тебе этого говорить, - говорю я, - то есть, пожалуйста, не…
- Не буду, - мягко говорит он, словно разговаривает сам с собой. – Это не имеет к тебе никакого отношения, - говорит он, и я не уверена, что он под этим подразумевает. Он сурово смотрит на меня. – Но ты должна быть осторожнее. Если узнают падшие, они устроят охоту на нее.
- Ладно.
Он снова притягивает меня к себе. Около минуты мы лежим молча. – Анжела, это глупо, - наконец говорит он.
Я закрываю глаза. – Если это глупо, то я не хочу быть мудрой.
- Ты не безразлична мне больше, чем я мог ожидать, - говорит он. – И я… наслаждаюсь этим.
- Я тоже.
- Но я не могу полюбить тебя. А ты заслуживаешь любви. В этом Клара права.
Я проглатываю комок в горле. – Прямо сейчас мне не нужна любовь, - шепчу я. – Договорились?
- Договорились, - говорит он, затем я целую его, будто могу сделать вид, что этого разговора не было, словно могу заставить исчезнуть все, кроме нас. И на какое-то время так и происходит.
Когда я возвращаюсь домой, Нонна сидит на ступеньках. Ждет. Она поднимается, когда видит меня.
- Так это правда. Ты была с парнем. Всю ночь.
Я заставляю себя выглядеть буднично. – Это Клара тебе сказала?
- Мне не нужна Клара, чтобы докладывать, - говорит она. – Тебя испортили.
- Ох, Нонна, не будь так драматична.
Она ударяет тростью по гравию. – Твоя мать не за этим тебя сюда послала.
- Так за чем же? – выпаливаю я в ответ. – Может, чтобы избавиться от меня на пару месяцев? Чтобы побыть одной без обременяющего ребенка, да?
- Конечно нет. Она отправила тебя, чтобы ты учила историю и познавала мир. Чтобы узнала побольше о семье.
Я ничего не отвечаю.
- Сегодня вы с Кларой сядете на поезд к моей сестре во Флоренцию. И до конца лета останетесь там. Ты больше не увидишь этого мальчика.
- Он не мальчик, - говорю я.
- Мне все равно, кто он, - утомленно говорит Нонна. – Вы уедете. А теперь поднимайся к себе и собирай вещи.
Мне хочется отказаться. Мне уже восемнадцать, я взрослая женщина. Я могу сделать свой выбор. Но я не спорю. Когда Пен прощался со мной этим утром, в его голосе была завершенность, как будто, если я вернусь, его здесь уже не будет. Думаю, я всегда знала, что наше время вместе будет коротким. Эфемерным. И, если он захочет быть со мной, не думаю, что моя поездка во Флоренцию нас остановит.
- Ладно, - мягко говорю я и проскальзываю в дом мимо Нонны. На кухне Клара поднимает на меня глаза от стола, затем быстро отводит взгляд.
- Отлично сработано, - говорю я ей.
- Я ничего не сделала. Но знаешь, у нее есть глаза. Она увидела, что тебя не было. Я пыталась тебя прикрыть, но…
- Ты паршивая лгунья, - заканчиваю я. Это правда. Клара не смогла бы обмануть даже бумажный мешок.
- Прости, - бормочет Клара. – Но Анжи, на счет Пена…
- Не волнуйся о Пене, - перебиваю я. – А теперь, очевидно, мне пора собирать вещи.
ГЛАВА 14. КЛАРА
Анжела не разговаривает со мной всю неделю. Я убиваю время, бродя в одиночестве по Флоренции, рассматривая достопримечательности без нее. Я убеждаюсь, как тяжело нам придется осенью, когда мы отправимся вместе в Стенфорд. Но я не сожалею о том, что сказала Пену. Не совсем. Я защищала ее, говорю я себе. Единственным доступным мне способом.
Хотя теперь это не важно. К концу недели она снова начинает сбегать из дома. В этот раз, через окно. Должно быть, Пен приехал за нами.
Мне придется поговорить с ней об этом. О нем.
Двоюродная бабушка Анжелы Бетта привлекает нас к организации своего обязательного воскресного семейного ужина. Я наблюдаю за Анжелой, пока она рубит латук на салат, и могу сказать, что мысленно она не здесь. Она все еще с ним. У нее отсутствующий взгляд. Интересно, выглядела ли я так же с Такером. Было ли это так же написано у меня на лбу.
Она поднимает взгляд, видит, что я разглядываю ее, и выражение ее лица мрачнеет. – Ты осуждаешь меня, - говорит она. – Опять.
Я не знаю, как сказать ей о своих мыслях. Из горла просто не выходят слова о том, что я видела душу Пена, что он сказал, что я сказала ему. Это не то, чего бы ей хотелось услышать. Но я все равно должна ей рассказать. Это может ранить, но мне важно, чтобы она знала, какой он на самом деле. Я выглядываю в окно и нахожу Бетту на балконе, развешивающей простыни, так что она не сможет подслушать.
- Анж, послушай, - начинаю я, несмотря на то, что мне кажется, что она не станет.
- Не утруждай себя объяснениями, - говорит она прежде, чем я успеваю что-либо сказать. – Я понимаю, что у нас с Пеном не получится. Мы оба это знали. Все кончено. Может, именно из-за этого я сходила по нему с ума. Запретный плод. Я понимаю, что мы не можем быть вместе.
Я издаю крошечный вздох облегчения. Слава Богу, она оказалась разумной. Наконец-то.
- Но это не меняет моих чувств к нему, - затем говорит она, упрямо глядя на меня с разделочным ножом, все еще зажатым в руке. – Может, он и не моя судьба, как у тебя, но это не меняет того факта, что…- Она выглядит смущенной, вытирает пот со лба и возвращается к нарезанию латука. – Ну, я думала, ты поймешь.
На этом разумность закончилась. Хотя, она права. Я последний человек, способный читать нотации про сердечные дела. Я типичная девушка, у которой на Фейсбуке должно стоять «Все сложно» в семейном статусе. Мне все еще почти каждую ночь снится Такер.
- Я понимаю, - говорю я. – Но…
- Вот почему мы решили, что все просто так, - говорит она, будто не слыша меня. – это было временно; мы знали это. Мы просто друзья, правда. Это все.
- Друзья, - медленно повторяю я.
- Да. – Она протягивает руку и у меня уходит секунда, чтобы понять, что должна дать ей томат, который держу в руках. – Друзья.
Я подаю ей томат. Она быстро режет его, не глядя на меня. Я напоминаю себе, что она уже взрослая, кроме того, через несколько недель мы возвращаемся в Штаты, где, уверена, будет множество умных, горячих парней, с которыми она сможет быть просто так в Стенфорде. Парней, чьи души имеют цвет.
Я открываю рот, чтобы сказать ей об этом.
- Не надо… - шепчет она. – Не разрушай все, Кей. Оставь нас в покое. Все пройдет само.
