Волчара - Екатерина Кон
Когда они появились в заведении, возникла тишина. Стёпа подошёл к Боре, который стоял с Несветом и Барбарой. Молодняк на кухне загружали посудомойку.
— Отвезите Николая и Лену домой, а потом езжайте к себе. Я закрою бар, — говорит Степан.
— Да, будет лучше, если мы отвезём их, — согласился Борис, радуясь, что может проконтролировать сестру и довезти до дома.
— Я помогу с баром, — говорит Несвет.
— Спасибо, друг, — поблагодарил Степан.
Боря мягко схватил Барбару за руку и пошёл к пикапу. Николай и Лена следуют за ними. В пикапе они сидели на заднем сиденье, не разнимая рук, словно склеились. Шереметьев понял — всё, что он репетировал в самолёте, удачно вылетело коту под хвост. Он уже не злился, просто успокоился.
Теперь он понимал запечатлённых самцов, которым нахождение рядом с парой, приносят мир и душевное равновесие. Он положил их переплетённые руки себе на бедро. Он хотел быть ближе к ней, укусить и быть в ней. Развеять все её страхи, которые вибрируют в её душе. Он осязал это на ментальном уровне. Кстати, а чего она боится?
Лена наслаждалась запахом своего самца. Он пах осенней листвой под лучами солнца и лесом. Его рука грела жаром, который распространялся от кисти по руке в плечо, потом по грудной клетке, обволакивая сердце, и полыхая между ног. Какое невероятное и яркое чувство, оно ползало по всему телу волчицы, вызывая мурашки и заставляя волоски встать дыбом. Делая тело гиперчувствительным и пластичным. Впервые за шестьдесят лет она была мягкой и эластичной, «пушистой», без колкостей и грубостей. С ним хотелось быть податливой и уступающей. Рядом с самцом она впервые могла быть слабой, женственной.
Пикап подъехал к дому Лены. Над входной дверью горела лампа в виде уличного фонаря. Дом выглядел одиноко, прям как его квартира, подумал Николай. Боря вышел из пикапа. Барбара осталась сидеть.
— Увидимся завтра, — нежно улыбнулась Барбара сестре.
— До завтра, — в ответ улыбнулась Лена.
Николай кивнул и потянул свою волчицу из машины. Он ничуть не стыдился своей грубости по отношению к новым знакомым. Он всегда был таким, тяжело сходился с особями. Так было с Давидом, но однажды он вызвал его на бой, чтобы «сбить высокомерную спесь». После драки они сдружились, и их дружба длится сто пятьдесят лет. Они побратились, всегда со смехом говорит Давид.
Лена не стала ничего высказывать о поведении Николаю, так как видела и знала, что это в его характере. Ему просто надо привыкнуть к её семье. Николай двинулся к дому. Но Боря остановил его просьбой.
— Николай, я хотел бы сказать пару слов сестре.
Николай пожевал губы, ему не хотелось отпускать её ни на секунду. Но отпустил руку. Боря махнул головой Лене в сторону. Они прекрасно знали, что он услышит, но предупреждение относилось к Лене. Боре было важно, чтобы его услышала сестра.
— Лена, молю тебя, прежде чем совершить побег, подумай о самце. А если это не поможет, то подумай о нас!
Волчица в раздражении выгнула бровь, брат знает, как приструнить её, на какие точки надавить, что он и продолжил делать:
— Помни, что у меня и Влада беременные самки, а Стёпа должен помогать Коляну со щенками. И если ты сбежишь, то мы бросим всё и поможем с твоими поисками.
Лена поджала губы, она не хотела быть обузой братьям и их парам.
— И пожалей своего самца! — наконец закончил Боря, неотрывно смотря в глаза сестре.
— Я тебя услышала, — прошипела волчица.
Боря довольно кивнул, и уже более спокойно добавил:
— Завтра перед обедом мы заедем за вами, и надеюсь, не увижу вас раньше, — ещё раз намекнул Боря, садясь за руль.
Габаритные огни пикапа исчезли в ночи. Лена и Коля проводили их взглядом в молчании. Лена ничего не говоря зашла в дом, оставив дверь открытой, давая знак, что ждёт его. Он прихватил за ручку чемодан, который забрал из джипа.
Он проследовал за своей волчицей на кухню. Сел на высокий табурет за кухонный островок, сложил перед собой руки в замок. И смотрел на спину Лены.
— Что будешь…
— … тебя!
— …пить?
Лена обернулась на его ответ. Её пробило возбуждением. Она открыла рот, чтобы признаться ему в ответных чувствах, но тут же закрыла. Она впервые не нашлась, что сказать, ни милого, ни едкого.
— Почему сбежала? — спросил Николай, не давая тишине затянуться между ними.
Лена зарделась (тоже впервые). Пришло время исповеди. Но что странное — сейчас рядом с ним её причины оказались незначительными и бессмысленным.
— Я испугалась, — прошептала Лена, потупив взгляд на столешницу островка и смахивая несуществующие крошки.
— Чего ты испугалась?
— Что ты сразу заявишь свои права на меня и увезёшь к себе домой? — вопросительно озвучила своё предположение Лена.
— Разве не так в природе оборотней? Разве самка не должна следовать за своим самцом? Разве я не имею право заявить свои права?
— Да — на все вопросы, — прошептала Лена, не поднимая глаз.
— Тогда в чём твой страх? Ты знала, что так заведено.
Коля не кричал, голос был спокоен. Он пытался понять ход её мыслей.
— Я боялась, что ты не дашь мне возможности попрощаться с семьёй.
— И?
— Я хотела убедиться, что Боря найдёт свою пару, а когда я уезжала, он был одиноким.
— И?
Пришло время озвучить главную причину.
— Я не хочу уезжать отсюда!
«Что за самка», рыкнул внутренний волк, «Даже не поговорив с нами, решила, что они увезут её, не выслушав». Николай и его внутренний волк с самого начала хотели именно так и сделать — увезти её. Он бы сграбастал её в охапку и увёз в Оскву. Но если бы они поговорили, и она рассказала свои желания, он бы их исполнил, кроме последнего. У него есть обязанности перед множеством особей, которые работают на него. И тех, кто ждёт решений их природных проблем.
Но он рад, что оказался здесь. Познакомился с легендарными волчицами. Узнал про пару человек-вид в семейных отношениях. Так что с отъездом они подождут.
— Так что? — нервно спросила Лена, ожидая его решения.
— Неужели нельзя было остаться и поговорить на эти темы?
Она неопределённо пожала плечами. Не узнав его толком, она навешала ярлыков на него, злился Шереметьев.
— Ты Альфа, а они властные и решают всё сами за всех, — привела довод волчица.
Вот так просто! Николай усмехнулся. Лена же обиделась на смешок. Ему
