Замуж за монстра - Анна Григорьевна Владимирова
И где же мой дом?
Я облизала пересохшие губы, огляделась по сторонам… и выбрала направление.
Глава 4
— Господин Вальдман, — встретили меня на парковке офиса, но я лишь качнул головой, давая понять, чтобы не трогали.
Пока мчал по городу, удавалось не думать. И я не был уверен, что приехал в нужное мне место. Зачем мне в офис? Хотел дать понять себе, что моя жизнь без Ринки всё та же? Всё такая же неправедная, безрадостная и наполненная сомнительным смыслом? А ведь на какое-то время показалось, что и мне можно помечтать. Я и подумать не мог, что Ринка вдруг найдется и окажется моей…
«Генетический урод, неспособный на здоровое потомство»…
Я зло усмехнулся, чувствуя, как изящно ведьма меня подкосила. Умница. Может, Артур знает, что она меня добьет? Неужели такой беспринципный ведьмак? Плевать! Пусть подавится!
Я толкнул двери и вышел из салона. Охрана во главе с личным помощником терпеливо ждала, и я замер, глядя сквозь них. День начинался так по-особенному…
— Докладывай, — приказал я, и персонал дернулся по заданным траекториям, а я погрузился в свой человеческий мир.
Все здесь было по-другому, привычно безнадежно. В главный офис моей картинной галереи я почти не наведывался. Над всем там стоял Иса. Друг прекрасно влез в человеческую шкуру, забрал у меня весь этот геморрой с налаженными связями и даже научился отчитываться мне коротко в ежемесячном докладе. Я дал ему возможность обеспечивать себя, и он не подвел.
В главном офисе, занимавшимся управлением сетью автосалонов, все контролировал Батист. Он не управлял бизнесом — для этого у меня есть профильные спецы. Батист обеспечивал безопасность, потому что корни нашего дела не всегда уходили в прозрачную воду. Лучше всего Батисту удавалось держать в медвежьих лапах всех от официальной службы до более неофициальных «отделов». Эти «отделы» исправно поддерживали постоянный уровень стресса у наших партнеров. Я редко подключался — в совсем уж сложных переговорах. Благодаря мне меня боялись. А благодаря Батисту — не забывали об этом.
Сейчас я почти не слушал помощника. Все мысли были о ведьме. Когда стало возможно вздохнуть, парализованные мысли ожили в голове. Я же её на самом деле оставил одну. Без защиты, присмотра, слежки. С ошейником и деньгами. Только банковское приложение безмолвствовало — ведьма расплатилась лишь за кофе. И пропала. А если она вернется к задуманному? Вряд ли. А если не вернется ко мне?
Буду снова искать. Но позже.
Сейчас я хотел её убить. Может, и потом найду и прибью, наконец. Пусть убить ее — расправиться и с собой, но я не смогу без нее больше. И с ней такой тоже не смогу.
— Проблемы срочные есть? — перебил я хмуро помощника в кабинете, когда мы остались вдвоем.
— Нет, господин Вальдман. Батист Прокопьевич всё проверил. Он сегодня тоже задерживается, но всё уже согласовал. — И мне указали на стопку документов на столе.
— Хорошо. Тогда можешь идти. — Я протер физиономию и уже надеялся остаться один, но собеседник всё ещё стоял напротив. — Что, Герман? — недовольно бросил я.
— Я просто хотел спросить, если позволите.
— Быстрее.
— Вас не было неделю. У вас что-то со здоровьем?
И такая искренняя эмоция на морде, что аж скулы свело. Хотелось рявкнуть, чтобы вон шел со своим щенячьим взглядом, но все же Герман старше меня, и я не мог так с ним.
— Нет. У меня был отпуск. Я устал, Герман.
— Понятно, прошу прощения, что вмешался, — опустил он взгляд и, наконец, оставил в покое.
Он же никогда не спрашивал меня ни о чем личном, лишний раз в глаза боялся посмотреть, а тут целый допрос. Я что, так погано выгляжу?
Зазвонил мобильный.
— Ты выгнал Хана? — потребовал Иса.
— Посчитал нужным, — откинулся устало на спинку кресла.
— Слушай, я все понимаю, но…
— Но я не позволю причинять боль своей женщине кому бы то ни было, — перебил его жестко. — И обсуждать я это тоже не собираюсь. Ты если что-то соберешься проверить без моего согласия, тебя тоже выгоню. А может, убью.
Иса тяжело вздохнул в трубке.
— Мне просто нужно понимать, — хмуро ответил он.
— Сардар, мне сейчас эти твои мрачные намеки на мою несостоятельность принимать какие-то решения нахрен не дались, — прорычал я. — Особенно сегодня.
— Что случилось? — привычно не придал он значения моим угрозам. — Где Ринка?
Я поднялся с кресла и направился к окну. С высоты этажа проще поймать четкое ощущение того, что я бросил бродить в этом бетонном стоге дорогую сердцу иглу. Да ещё и без трусов. Губы дрогнули в усмешке. И куда она двинется? К деду? Попросит его помочь сбежать от меня? Да чтоб ее! Найду и придушу гадину! Что бы ни сделала — убью! Эта ведьма запрограммирована на самоуничтожение! Но я ей не дам сдохнуть самой.
— Гулять пошла, — процедил.
Иса напряженно замолчал. А я бесцеремонно отбил звонок и спрятал лицо в ладонях, чувствуя, как меня медленно срывает с катушек. Хотелось броситься за Ринкой, найти, дать себе время на короткую радость… и придушить. Или скрутить шею — так быстрее.
Понятно же было, что мы обречены. И картина эта…
Я вспомнил, как трепетала Ринка каждый раз, когда передавала мне очередной этап своей работы с этой картиной. Как мы просовывали холст между прутьев, а руки дрожали, и так было страшно смазать краски… Ринка тогда нервничала, взмокла так, что аж виски стали влажными, но стойко ждала моего вердикта. Тогда ей было важно, чтобы мне все в ней нравилось. А я еле скрывал радость от того, что она снова со мной. Что очередной день не отобрал у меня эту девочку, оставил нам возможность снова взяться за нашу картину. Я бы никогда не сказал ей ничего, кроме того, как люблю и как восхищаюсь…
Что же мы делаем сейчас?
Просто не можем быть вместе. Так бывает. Когда между двумя всю жизнь стоят железные прутья, то даже без них кажется, что они всё ещё есть…
Я вернулся в кресло, чувствуя полное опустошение. И даже не сразу понял, что…
…меня отпустило.
Слишком быстро.
В первые минуты, когда слова ведьмы ещё остывали в воздухе, я был уверен, что мне понадобится бригада с помощью. Потом почувствовал, что
