Иная. Песнь Хаоса - Мария Токарева
Существо приоткрыло оранжевый глаз, и Котя испугалась совершенно человеческого осмысленного взгляда. Зверь устало приподнял голову, слегка обнажив длинные острые клыки, которые еще алели недавней кровью противников, но ее слизал длинный раздвоенный язык.
Несомненно, его привел Хаос, смешавший в своем темном чреве всех тварей земных и растения, преобразивший их на свой лад. Но только благодаря этому странному зверю Котя осталась жива, к тому же относительно невредима. Не удавалось больше называть его чудовищем. Настоящие монстры еще недавно сидели у костра, а теперь, наверное, лежали мертвыми в зарослях – и поделом.
– Ты ранен… – прошептала Котя и бесстрашно сорвала с головы платок, прижимая его к ране, стараясь остановить кровь.
– Ране-е-ен, – протянул выдохом зверь, но тут же встряхнул лохматой головой, увитой короной ветвей. – Но несерьезно. К утру пройдет, просто нужно вр-р-ем-я-я.
Он устало растягивал слова, они исходили не из приоткрытой пасти, рядом с которой вился белый пар, – Котя отчетливо слышала их у себя в голове. Далекий зов наконец-то привел ее, и теперь в нем различалась речь. Но ныне больше волновал длинный след от меча на боку зверя.
– Ты говоришь, – спокойно отозвалась Котя.
Пугаться или изумляться она не намеревалась, слишком уж утомилась от всего произошедшего. К тому же зверь спас ее от ужасной участи. Еще тогда Котя догадалась, что действует он по плану, неуклонно возвращаясь и продумывая каждую атаку. Так не поступает неразумное лесное создание, страшащееся огня и факелов.
– Ты не удивлена? – спросил он, поворачивая голову и вытягивая длинную шею.
– Слишком устала, чтобы удивляться, – отозвалась Котя, прижимая платок, стремясь разорвать его на несколько полосок. – Надо тебе помочь, Вен Аур.
– Откуда ты узнала мое имя, Котена? – встрепенулся зверь, перебирая лапами и слегка выпуская длинные белые когти.
– Оттуда же, откуда ты мое, – пожала плечами Котя, словно ничего необычного не случилось.
В эти мгновения она видела только кровь, переживала за терзающегося от боли зверя. Он получил эту рану из-за нее, кем бы он ни был.
Котя с силой рванула подол сарафана, отделяя несколько длинных полосок ткани от него и от нижней рубахи. К замерзшим пальцам вернулась чувствительность, ткань сопротивлялась, но силы в верных руках хватило.
– Приподнимись! – решительно приказала Котена новому знакомому, уверенная, что он послушается.
Так удалось обмотать крепко связанные тряпочки вокруг его поджарого жилистого тела. Под шерстью выступали мышцы и ребра, как у тренированной охотничьей собаки.
Котя плотно перетянула края повязки, хотя ей раньше не доводилось лечить глубокие порезы. Всё больше делала травяные отвары и прикладывала припарки, если кто-то в семье хворал. Теперь же на руках алела свежая кровь, покрывая запекшуюся, разбойничью. Те же руки, та же девушка – убивала и лечила. Коте казалось, что с ножом тогда кинулся кто-то другой, не она, впрочем, вины за совершённое она по-прежнему не ощущала, просто не успевала. Теперь она думала только о ране и вскоре отметила, что кровь больше не сочится.
– Все, достаточно, добрая девица, – вскоре выдохнул с благодарностью зверь. – Нужно просто отдохнуть. Нам обоим.
От его слов Котя поняла, насколько измучена, но с опаской спросила:
– Разбойников больше нет?
– Нет. Я убил их, – спокойно, отрывисто отозвался зверь. – Садись, ты не выберешься из леса, если замерзнешь насмерть. Раньше утра твои глаза ничего не увидят.
– Полагаю, выбора у меня все равно нет, Вен Аур, – отозвалась Котя и неловко дотронулась до лоснящейся шерсти на загривке неведомого зверя.
В ответ он боднул мягким лбом, точно домашний кот. От этого Котя даже улыбнулась, совершенно не испытывая страха. Тепло… Наконец-то тепло! А рядом защитник, пришедший из Хаоса в тот миг, когда она едва не прокляла весь свет. Котя привалилась к теплому правому боку Вен Аура, и новый друг укрыл ее длинным пушистым хвостом.
– Кто ты все-таки? – пробормотала она, подбирая ноги под тулуп.
– Все вопросы завтра.
Шерсть согревала и дарила покой, Котя глядела на бездонную переливающуюся черноту Хаоса над головой – вот и узрела она пришельца из далеких краев за Барьером. Только оказался он добрее худых людей. О намерениях его не удавалось догадаться, но Котя слишком измоталась для расспросов.
Пережитые кошмары навалились на нее тяжелыми видениями, но впервые ей казалось, что она не обязана никуда бежать, никуда стремиться. Терзавший всю жизнь далекий зов вдруг прекратился и разлился в душе спокойной мелодичной песней. Или то был лишь сон посреди заснеженного леса…
4. Спутник
Котя открыла глаза уже утром и долго рассматривала распростершийся над ней купол неба. Дневной свет Барьера скрывал вьющийся по ту сторону Хаос. Прежде только низкий деревянный потолок знаменовал пробуждения, теперь потребовалось время, чтобы понять, почему вокруг струится серебристый мех, а под ногами влажно скрипит подтаявший снег. Тяжелая голова гудела, несколько мгновений Котя не понимала, в каком мире очутилась.
Лес встречал ее сотней звуков и шорохов: переговаривались птицы, недалеко снежная шапка с мягким шелестом упала с дерева. Все переливалось зеленовато-синими оттенками – над верхушками сосен и елей брезжил поздний рассвет. Конечно, долго поспать не вышло, к тому же в это время Котя обычно уходила в хлев к рано просыпавшейся корове и другим животным. При мыслях о доме навалилась тяжелая оглушающая тоска, застучала в висках свежими, как зияющая рана, воспоминаниями. Дом остался далеко, и старую жизнь похитил злой рок.
Накануне она убила человека, пусть разбойника, но все же мать ей с детства твердила, что женщина создана, чтобы дарить жизнь, а не отнимать ее. Хотя другая часть сознания подсказывала: для защиты дозволено преступить старинный запрет духов, поэтому чувство вины отступало, зато приходила неприятная трясучка. То ли после всего пережитого, то ли в озябшее тело все-таки закралась дурная хворь. Глупо и бездарно умирать от нее, когда удалось вырваться из лап жестоких лиходеев. Вернее, когда ей помогли выбраться… Котя вскинулась, вспоминая о том, кто согревал ее всю ночь, и о его ране.
«Теплый… Значит, жив», – подумала она и успокоилась, дотрагиваясь до жилистого мехового бока неведомого зверя, ее спасителя. Вен Аура.
Он пошевелился и поднял голову, встряхивая короной из ветвей и шевеля ушами. Красивый грациозный зверь. Но он был созданием Хаоса, а ими запрещено восхищаться. Они ведь
