Как свести с ума дракона, или Разговоры за чашечкой чая - Валентина Игоревна Колесникова
— Михаил… — но он не дал мне сказать, просто заорал во весь голос:
— ТЫ С УМА СОШЛА?
Я тут же подскочила на месте, словно все тело пронзило током. Я знала, что сейчас будет, знала, что он сорвется, но ничего не могла с собой сделать.
— Подпись, посмотрите на подпись, пожалуйста, — моя реакция заставила начальника обратить на меня внимание. Он удивленно поднял голову, явно не ожидая того, что кто-то будет трястись словно кролик. Но дело не в страхе, а в эмоциях. Меня шатало из-за бессилия, из-за невозможности держать себя в руках, но он этого не мог знать.
— Действительно… — в отпуске я была больше, чем положенные мне две недели. Хотелось посвятить себя творчеству и в кое-то веки насладиться своими историями, но… судьба распорядилась иначе, ноутбук так и лежит под кроватью, покрытый толстым слоем пыли, — я прошу прощение, здесь подпись вашего заместителя…
Вы когда-нибудь наполняли воздушные шары водой? Капитошки, если мне не изменяет память…
Так вот… я тот самый шарик, который постепенно наполнялся жидкостью и истончался… И сейчас наступил тот самый момент, когда крик начальника послужил иглой, пронзившей пресловутую резину…
Я больше не могла сдерживать слез… Какой позор… Они катились градом, и это невозможно было остановить.
— Александра, я прошу прощение, не ожидал, что вы… так отреагируете… — Ему не нравилась моя реакция, он смотрел с подозрением и совершенно не понимал, что делать дальше. Недоумение во взгляде, с толикой разочарования, как мне казалось, — я не в первый раз так с вами разговариваю и вам всегда было плевать на то, с какой интонацией я веду беседу… На вашем лице всегда было откровенное безразличие, мне порой казалось, что вы мысленно где-то в другом мире, но никак не в моем кабинете…
— Я могу идти? — Все тело трясло. Плохо, очень плохо. Личные проблемы не должны касаться работы, это мешает, напрягает остальных и говорит о возможных ошибках.
— Можете, — спокойно ответил начальник, — но вам надо умыться, поесть, отдохнуть и вернуться к работе. Вы нужны мне собой, Александра Михайловна.
Я ничего на это не ответила, лишь вытерла горючие слезы, и со вздохом развернулась на каблуках, направляясь в сторону выхода.
Секретарша, ожидающая увидеть на моем лице привычное всем безразличие, пришла в недоумение, узрев красные опухшие глаза.
— Да он сегодня зверь, раз даже тебя довел… — тихо прошептала девушка, не понимая истинной причины.
Холодная вода помогла успокоиться. В обеденный перерыв я заперлась в туалете и пыталась привезти себя в нормальный вид, хоть и получалось с большим трудом.
— Все, хватит плакать, — я вновь разговаривала со своим отражением, — как будто ты одна такая, кто разводится… Подумаешь… он ведь не родственник, да и никто не умер, все здоровы… Ну, предал, да, наговорил гадостей, но ты же, Саша, выше этого. Ты сможешь…
Слова, высказанные вслух не соответствовали действительности. Я говорила правильно, с расстановкой, но голос выдавал истинные эмоции.
Не хотелось спускаться в кафе при фирме, не хотелось никого видеть и слышать, тем более ощущать на себе чужие любопытные взгляды.
Тяжело вздохнув, я просто поднялась на свое рабочее место и села на старенький, очень удобный стул, уставившись в потолок. И плевать, что камеры стоят и начальник все видит. Пусть видит, мне правда все равно.
В голове вертелся лишь один вопрос — шизофрения? Что, если я сама брала чашки и наливала в них чай, просто не запоминала этот момент? Такое возможно? Возможно… Что, если Альт действительно лишь мое воображение? И куда он делся, когда так нужен?
— С тобой все хорошо? — Ксения, секретарь Михаила Александровича, подошла ко мне с небольшой коробкой конфет, — держи, можешь ничего не говорить, но ты же не из-за начальника рыдала, да? Просто он добил уже и без того измученные нервы. Может тебе принести чего-нибудь?
Она сейчас серьезно? Зачем она подошла ко мне? Ей что-то нужно?
— Поняла… не лезу, — мой взгляд, как и лицо, красноречив. Ксения медленно направилась в сторону выхода, и больше ко мне не подходила. Самое интересное, что ее слова прозвучали как-то… искренне, что ли. Без тени упрека или неимоверного любопытства как у тех, кто уже успел достать меня в самом начале рабочего дня.
Работа шла медленно, сосредоточиться на бумагах не получалось, а сдача большого проекта заказчику уже через месяц. На самом деле это не такой и большой срок, учитывая задержки и прочие нюансы работы. Помощница проделала колоссальную работу в период моего отпуска, надеюсь, начальник решит мирным путем ее ошибку. Да, она серьезно ошиблась, но все же эти краски мы часто используем и откровенно говоря они являются одними из ходовых материалов, так что этот объем у нас скорее всего за год уйдет. С другой стороны — распределение бюджета, чему Михаил Александрович дико не рад… Мы могли бы потратить эти средства на другие материалы.
Когда с головой уходишь в работу — становится легче, но только на время. Труд помог отвлечься, постепенно прийти в себя, но как только часы пробили восемь вечера и я осознала, что в офисе осталась одна и все давно разбежались — эмоции нахлынули с новой силой.
— Вы сегодня мрачнее тучи, — голос начальника заставил резко вскочить со своего места, — я не ожидал сейчас такой реакции. Я так сильно на вас накричал, что вы теперь боитесь?
— Да нет, я просто вас не заметила…
— Я тут уже полчаса стою, наблюдаю за тем, как вы не моргая смотрите в окно. Александра, вы только что вернулись из отпуска, и по моим представлениям такие люди чаще всего выглядят отдохнувшими, наполненными идеями, а не разбитыми в дребезги.
— Прошу прощение, больше моих слез вы не увидите.
Я не врала ему, надоело плакать — после этого всегда дико болела голова, даже таблетки не помогали избавиться от этого ужаса. Нужно решить проблему, а для этого необходимо еще раз поговорить с Сергеем. Хотя… не понимаю, нужно ли это…
— Да дело не в том, что вы плачете, мы тут все иногда рыдаем, — тихо заметил мужчина, присаживаясь напротив меня. Он пододвинул стул, устроился поудобней и смотрел на то, как я начинаю собирать документы, — просто за несколько лет работы со мной вы впервые отреагировали на мои замечания, если их можно так назвать. Понимаете, раньше на вашем
