(не)нужная дочь Дайва. Игры судьбы - Ярина Рош
— Как новый постоялец? Ничего странного?
— Да ничего, если….
— Что если?
— Он вчера четыре кувшина медовухи выпил и ушел на своих ногах. Мы вначале подумали, что Ор будет его до комнаты провожать, но тот оказался крепким, — посмеялась она.
— Хорошо, иди.
Медленно расправлялась с завтраком и размышляла над таким феноменом. Как-то был спор между мужиками по этому поводу: только они смогли выпить по два кувшина в одно лицо, а затем Ор почти отнес их по комнатам. А тут четыре! И он устоял на ногах. Что-то не так с этим фертом!
Мои сомнения насчет его странного поведения обострились, когда спустилась в зал и сразу почувствовала на себе тяжелый взгляд. Он сверлил меня своими глазами и наблюдал за каждым моим шагом.
— Фома. Вортскую настойку никому не продавай. Всех предупреди, что её нет, и не было, — наказала своему помощнику. — Неспокойно вокруг. Да и ферт подозрительный поселился.
— Да?крепкий мужик, — поделился он своими наблюдениями.
— Докладывай мне о нем, — приказала и отошла от стойки.
Несколько дней на себе ловила его непонятные взгляды: то жесткие, то яростные, а работники докладывали, что он пьет медовуху в больших количествах, но стоит на ногах.
Такой необъяснимый факт наталкивал на вопросы и противоречивые выводы не только меня, но и всех постояльцев. Слишком неоднозначная и таинственная фигура вырисовывалась.
На него даже спорили: от какого по счету кувшина он не встанет с места, только незнакомец угрюмо смотрел на всех и продолжал разочаровывать спорщиков.
И я терялась от такого внимания и непонимания. Кто он? Откуда взялся? Что ему надо в нашей дыре? Но когда он спросил про Вортскую настойку, то мне стало не по себе. Неужели всё же сбир?
Его холодные взгляды вызывали недоумение по отношению ко мне, будто я ему испортила жизнь, и он жаждет отмщения.
Скорей бы ферт закончил свои дела и исчез из поля зрения, но по моим наблюдениям, он никуда не торопился, а словно чего ждал или выжидал.
Мне пришлось быстро продать всю контрабанду и опустошить подвал от всего лишнего.
Как моя бабушка говорила: «Береженого и Бог бережет». Только насчет рабочих, правда, сомневалась. Они вроде не болтливые, но кто знает, что у них на уме?
Во всяком случае, всегда можно приписать им поклеп на суровую хозяйку, которая держит всех в ежовых рукавицах, но тогда у них есть и вероятность впоследствии потерять работу. А они держатся за это место — так что в их интересах помалкивать.
Освальд пока залег на дно и будет выжидать. И я не думаю, что увижу его так скоро. У него хороший нюх на неприятности, а команда проверена годами совместной работы. Так что он не получит удара в спину, в отличие от меня.
Мои наблюдения за фертом привели к выводу, что руки знакомы с оружием, а это означало, что все-таки он сбир. Только бы узнать с какой целью тут ошивается? Принесла его нелёгкая!
Его присутствие нервировало меня и заставляло быть всегда в напряжении. Тем более его взгляды все больше порождали вопросы: то его глаза смотрели пристально, и мимика лица выражала недоброжелательность; то ловила брезгливый, словно он испытывал отвращение от моего вида; то замечала яростный взгляд.
Во время присутствия в зале он словно приклеил его к каждому моему движению и жесту. От плохих мыслей и тревожного ожидания развязки у меня стали пошаливать нервы.
Я решила пока не мозолить ему глаза и отсидеться в своей комнате на втором этаже, где находились и все комнаты постояльцев.
Двухкомнатные апартаменты служили мне и кабинетом, и спальней. В первой комнате у стены расположился массивный стол с удобным креслом, который сделали по моим эскизам. Напротив него стоял небольшой шкаф со стеклянными матовыми дверцами, а два стула и небольшой столик, где всегда присутствовал графин с водой или отваром, разместился около окна.
Два окна прикрывали белые шторы с вышитым рисунком в стиле ришелье, которые я вышивала, когда проводила много времени около постели мамы.
Спальня также была без излишеств: кровать, туалетный столик с выдвижными ящичками, где хранились женские штучки; кресло, в котором сидела в одиночестве, и шкаф, который прятал в своих недрах мою нехитрую одежду.
Конечно, вся мебель не являлась идеальным кандидатом для создания выразительных эстетических акцентов, но была прочной и удобной, что соответствовала моим предпочтениям.
Как раз я и отсиживалась в своем кресле и любовалась садом за окном. Скоро сбор яблок и груш, и хлопоты по переработке урожая.
Часть уйдет сушиться, часть заложим в холодильник свежими для пирогов и шарлотки. В этом городе сахар был очень дорогим, и поэтому не было возможности его закупать в большом количестве, а иногда так хотелось приготовить варенье или джем. Они как раз подошли бы для блинов, которые мы подавали сейчас с медом.
А вот ягоды для взвара собирались в лесу. Здесь не было привычки выращивать плодовый кустарник в саду.
Сквозь дрему услышала стук в дверь.
— Войдите. — Удивилась я, потому что знала привычку работниц. Они всегда заглядывала в приоткрытую дверь.
Она резко отворилась, и на пороге показался ферт. Демон тебя побери! Чуть не выругалась вслух.
Он на миг остановился, а затем решительно направился ко мне. Мне оставалось только с интересом за ним наблюдать. Что ферт, что сбир никогда не спрашивали разрешения, чтобы войти. Одни подолгу службы, а другие по поводу рождения.
Мне уже приходилось сталкиваться с таким положением вещей. Ферты всегда и везде чувствовали себя хозяевами жизни. Что им до чувств людишек, особенно низшего сословия.
В глаза бросилась его мощная фигура, которая загородила почти весь дверной проём. Крепкие мышцы рук были плотно обтянуты тонкой тканью сюртука, и, казалось, рукава вот-вот лопнут от неосторожного движения.
Затем мой взгляд натолкнулся на черные волосы с короткой стрижкой, на угловатый подбородок с небольшой щетиной и упрямые губы. Черные глаза смотрели на меня, словно я была грязь под его ногами.
Видимо, он понял, что не дождется приглашения, взял стул и поставил рядом с креслом. Не нарушая тишины сел, и все также молча, стал рассматривать меня.
Он медленно наклонился ко мне и положил руки на свои колени, сжав их в замок. Насколько я знаю, то этот жест выражает разочарование, а его плотно сжатые губы говорили о неприязни.
Его прищуренный взгляд и глубокое дыхание наталкивали на мысль о его внутренней борьбе…, только какая причина такой борьбы?
От его неприветливого взгляда мне было не по себе. Так,
