Наречённая из-за грани, или Мужья в довесок - Наталья Юрьевна Кириллова
Географическими сведениями Шойд делился свободнее. В массе своей перепутья занимали большую площадь, но флора и фауна их не отличалась особым разнообразием. На перепутьях практически не встречались леса, горы и озёра, часть рек уходила на территорию доменов, зато можно было выйти к морю. На севере располагались заснеженные пустоши, освобождавшиеся от ледяного покрова лишь на пару месяцев в году, а далеко-далеко на юге, куда многие предпочитали не соваться, раскинулись пустоши песчаные. Джунгли ветреным были не то чтобы вовсе незнакомы, скорее считались некой экзотикой, существующей где-то совсем далеко, за пределами дальних доменов. И если знать особые места, то через них можно попасть в ближайшие к перепутью домены.
Нынешнее перепутье находилось южнее Бертерского домена, но севернее Фартерского. В принципе отсюда возможно попасть и туда, и сюда, однако путь неблизкий, да и поезд двигался в другую сторону.
Задумчиво посмотрев на меня, Шойд встал и вышел, а вернулся с желтоватой бумажной трубкой. Подозрительно поглядывая на Дугана, не обращавшего на нас внимания, парень развернул свиток.
Карта.
Расчерченная от руки, более схематичная, чем та, что я видела в «Книге доменов, перепутий и переломов», с доменами, отмеченными по минимуму, зато в подробностях нарисованными перепутьями. Они и выделены более крупно, словно занимали площадь, во много раз превышающую площадь каждого домена, а собственно домены ютились огрызками по краю.
Шойд показал, где мы примерно находимся. Я изучила местность вокруг и даже не удивилась, обнаружив жирно обведённый кругляшек с подписью Глос.
Похоже, далеко Костас и впрямь не ушёл.
Действительно не поделил что-то с населением Глоса? Полагать, что в невразумительное это пятно на карте сразу после нашего с Алишан отбытия свалился некий случайный путник, начистивший Костасу морду лица, было бы странно. Сомневаюсь, что в Глосе часто видят гостей… хотя для кого-то же гостиницу открыли. Пускай «Волк» выглядел не в пример лучше, но проходимостью постоялому двору Глоса явно уступал.
Я спросила у Шойда и узнала, что, вопреки представлениям жителей доменов, на перепутьях проживало куда больше людей, чем казалось с той стороны переломов, и не только ветреные. Оседлых тоже хватало, кто-то обосновался здесь давным-давно, кто-то по разным причинам покинул домен и ушёл на перепутье. Тем не менее, больших городов тут не было, и уровень жизни местного населения разнился не сильно.
Чем дольше я слушала Шойда, тем яснее понимала, что нападение на Костаса либо глупая случайность, либо абсолютно осознанное, спланированное событие. И сколько людей, не считая попаданки, знало, где остался возлюбленный Феодоры?
Двое.
Алишан и Виргил.
Конечно, Алишан могла сказать кому-то из родственников — или сказала, я, признаться, один хрен не помню, — но подсуетиться могли отнюдь не все члены Фединой семьи.
Подробностей повышенного внимания ветреных к адарах выяснить не удалось. Кочевники и адары контактировали крайне редко, интересы их не пересекались и не сталкивались, и друг о друге им было известно не больше, чем земным о ветреных. Бывали случаи, когда оборванные, не в силах оставаться в границах одного домена, уходили на перепутья и присоединялись к кочевым, — вот, пожалуй, и всё, что Шойд смог поведать о более близких контактах своего народа с адарами. Он отдал мне карту, и на досуге я изучила её всесторонне.
Чем ещё, собственно, было заниматься?
После ужина я поинтересовалась у Дугана, откуда взялось его заявление, что проклятым якобы нужны адары. Ответом меня удостоили не сразу. Демонстративно побуравив мрачным взглядом стену вагона, Дуган неохотно, скупо пояснил, что, во-первых, слухи действительно место имели и, во-вторых, ветреных полагали виновными в загадочном исчезновении маленькой адары полуторавековой давности. Матери девочки вместе с дочерью случилось остановиться на перепутье, и там малышка пропала без вести. Девочку так и не нашли, даже зеркало не сумело установить её местоположения. Почему подозревали именно кочевников? Потому что, как говорил Салливан, их часто обвиняли во всём, в чём только могли, в киднепинге в том числе, и вроде как одно из племён видели неподалёку от поселения, где остановились мать и дочь.
То самое племя тоже не нашли, оно словно сгинуло бесследно в бескрайних далях перепутий.
Минули годы, и исчезновение девочки обросло предположениями, домыслами и твёрдой уверенностью, что никто, кроме проклятых вечных странников, не смог бы похитить дочь адары из-под носа у матери, да так, что следов не осталось. Где в той истории правда, а где ложь, нынче никто уже не знал.
Я воздержалась от изобличения Дугана в желании маленько меня припугнуть пред лицом неведомой для меня угрозы. Да и, полагаю, его представления и мнение о ветреных не стало лучше независимо от возможного участия кочевников в давнем похищении.
Утром следующего дня поезд продолжил путь и вскоре добрался до побережья.
Глава 5
Рыбацкий посёлок раскинулся на берегу небольшой бухты, два-три десятка прилепившихся друг к другу домов в центре и с дюжину произвольно рассыпанных поодаль. Кривые рога скал, обрамляющих полукружие бухты, издалека гляделись тёмно-бордовыми, отливающими зловещим багрянцем. Подрагивающее зеркало воды, светло-синее в каменном кольце, темнело, выбираясь за его пределы на волю, ловило лучи солнца, иногда высовывающегося лениво из-за облаков. В поднебесье кричали чайки, шуршал прибой, накатывая на серую полосу галечного пляжа. Ветер осторожно трогал развешанные на берегу сети, касался перевёрнутых днищем вверх лодок, лежащих рядком на камнях, и приносил из поселения одуряюще вкусный запах жареной рыбы.
Поезд не стал съезжать на сам берег по склону, местами довольно крутому, неподходящему для спуска состава, но остановился недалеко от обрыва. Большая часть племени засобиралась на выход, пополнять припасы, совершать обмен и просто гулять. Я отправилась в поселение вместе с Салливаном, Гарам и их детьми — на мир посмотреть да себя показать. К перелому меня пообещали отвести попозже, когда со своими делами разберутся, и я, признаться, малодушно порадовалась, что попытка телепортации откладывает на неопределённый срок.
Я не уверена в себе как в адаре.
Я опасаюсь за сохранность пассажира.
И позориться при посторонних неохота.
Дуган пошёл с нами. Не знаю, правда, что двигало им в первую очередь — нежелание оставаться в одиночестве среди проклятых или опасение, что билет в цивилизацию опять упорхнёт ненароком в дали дальние, только на сей раз без него.
Прибытия кочевников в посёлке ждали и встретили с восторгом, нетерпением и жадным любопытством. Едва завидев выехавший на склон поезд, люди торопливо высыпались из домов, вытащили загодя заготовленные корзины, короба и свёртки, собрались на небольшой утоптанной площадке на окраине посёлка и начали прямо на земле раскладывать
