Линн Керланд - Романтические мечты
— Я ведь ничем ему не обязана, — прошептала она. — Я не обязана вести его к себе домой, я могу оставить его здесь и продолжить свой путь, придерживаясь плана побега.
Мужчина не ответил.
Как она заметила через несколько минут абсолютной тишины, ни слова не сказали и её братья. Она медленно повернулась и посмотрела на них. Они оба уставились на неё, широко разинув рты и распахнув глаза. Аманда прикусила губу и снова взглянула на них, думая, что бы такое сказать, чтобы стереть с их лиц это дурацкое выражение.
Первым опомнился Монтгомери:
— Продолжить свой путь? — Спросил он.
— Придерживаясь плана побега? — Вторил ему Джон.
Аманда поняла, что в первый раз в своей жизни не может ничего сказать в ответ. Она сделала безуспешную попытку улыбнуться. А братья смотрели на неё с таким видом, как будто она вонзила в сердце каждого по кинжалу.
— Если бы ты только попросила, я бы дал тебе свою одежду, — сказал Джон низким голосом.
— Если бы ты только попросила, я бы стащил для тебя одежду у Джона, — ответил Монтгомери.
Она смотрела на них, на то, как наполняются слезами их серьёзные серые глаза, на тревожные выражения их лиц, так похожие друг на друга, и только сейчас поняла, насколько глупый поступок собиралась совершить. Святые угодники, чем она только думала?
Аманда предполагала, что ей придётся покинуть близких ей людей сразу же после того, как выйдет замуж.
Она думала, что короткие записки, что она оставила, избавят её от долгих прощаний с ними и позволят спокойно сбежать, не заботясь о неприятных и бесполезных стычках с родственниками.
Но это… стоять лицом к лицу со своими младшими братьями было намного хуже, чем она могла себе представить.
Она закрыла глаза и упала на колени.
Если такова реакция её братьев, которые всегда только и делали, что восхищались ею с тех самых пор, как поняли, что смогут играючи извалять её в грязи, и она не будет жаловаться на свою испорченную одежду, что же тогда скажут остальные члены её семьи?
Что бы сказала её мать?
Аманда закрыла лицо ладонями и заплакала. Чьи-то руки сомкнулись вокруг неё. Она обняла своих братьев, не зная, что сказать в свою защиту.
— Как ты могла? — Укоризненно спросил Джон. — Как ты могла уехать, не предупредив нас о том, что намереваешься сделать?
— Я не могу в это поверить, — добавил Монтгомери. Его голос дрожал и мало походил на мужской. — Мэнди, как ты могла?
Аманда обнимала их ещё в течение нескольких минут, затем отпустила.
— А что мне оставалось делать? — Вытирая слёзы, спросила она. — Оказаться у алтаря с мужчиной, которому от меня ничего не нужно, кроме моего приданого и …
— Такова участь любой англичанки, — заметил Джон.
— Но я не любая, — сказала Аманда и шутливо шлёпнула его по затылку, заставив держать свои мысли при себе. — В любом случае, я бы предпочла, чтобы мне запретили появляться на пороге нашего дома. Будет намного лучше, если я покину вас и буду сама решать, куда мне идти, чем заработаю себе участь немногим лучше пленницы.
Монтгомери откашлялся:
— Ну, мы можем найти для тебя подходящего мужа, не так ли, Джон?
Джон быстро закивал головой:
— Конечно, можем.
— Я вот уже четыре года не могу встретить мужчину, за которого смогла бы выйти замуж без приставленного к моему горлу ножа. Где ты найдёшь такого, которого за это время не встретила я?
Монтгомери посмотрел вокруг, пока его взгляд не упал на бесчувственного мужчину, лежавшего у их ног.
— Ну, вот тебе мужчина. Что с ним не так?
— А то, что мы даже не знаем, кто он такой!
Джон пожал плечами.
— Ну, признаков сифилиса у него нет…
— Джон! — Воскликнула Аманда и почувствовала, что улыбается против воли. — Ты невозможен!
Монтгомери обнял её за плечи.
— Ты же на самом деле не собиралась от нас уезжать, правда?
— Теперь у меня это и не получится. Не знаю, смогли ли бы вы вообще пережить такой удар.
— Не смогли бы, — одновременно хором сказали они.
Святые угодники, она была обречена! Весь план, все приготовления, сердечные муки, терзавшие её — всё пошло насмарку.
А теперь ей нужно уничтожить те письма, что она оставила.
Одно хорошо — Робину не придётся читать всю ту наивную чушь, что Аманда написала в письме, предназначавшемся ему — он бы, наверное, этого не пережил. Другие, читая свои письма, скорей всего подумали бы, что она просто сошла с ума.
Ей определённо необходимо забрать обратно все письма, когда она вернётся в Артан.
Аманда сделала глубокий вдох и встала.
— Прекрасно, братцы мои. Давайте же уберёмся отсюда, пока нас не обокрали, как этого глупого дурака. — Она опустила взгляд на мужчину. — Мы не можем оставить его здесь вот так.
— Да, не можем, — согласился Монтгомери. Он встал на колени и осторожно перевернул человека на спину.
Мужчина всё так же безвольно лежал на земле и слабо дышал. Жаль, подумала Аманда. Не то, чтобы она за всю свою жизнь не видела красивых мужчин. Даже её братья, чего уж скрывать, по её мнению, были более чем обаятельными. Все братья. Она даже припомнила одного из своих поклонников. Но этот мужчина мог посоперничать с любым её родственником из Артана. И одно это — уже огромный плюс в его пользу. Она выглянула из-за плеча брата, чтобы лучше разглядеть незнакомца.
Человек резко дёрнулся, открыл глаза и посмотрел прямо на неё. И время, казалось, остановилось. То же самое она почувствовала, когда впервые коснулась его.
Всепоглощающая нежность, крадущая дыхание радость, душераздирающая тоска.
Святые угодники, кем был этот странный мужчина?
Затем его глаза цвета морской волны закрылись, и он снова впал в беспамятство. Ну, не считая, конечно, того, что теперь он начал храпеть.
Аманда так сильно облокотилась на Монтгомери, что прежде, чем встать, ему пришлось оттолкнуться от земли руками.
— Чёрт возьми, Мэнди, — со смехом сказал он, пытаясь выпрямиться во весь рост, пока она опиралась на его спину, — слезь с меня.
Нахмурившись, Аманда тоже выпрямилась.
— Прости. Я не смогла устоять.
Джон проворчал:
— Действительно. Похоже, ты оказала на него тот же эффект.
Монтгомери дружески обнял её за плечи:
— Или, возможно, лучшая туника Джона и штаны, плотно обтягивающие твои ножки, вконец прикончили парня.
Джон послал ей раздражённый взгляд.
— Ну почему ты вечно таскаешь именно мою одежду, когда затеваешь очередную глупость? Не можешь сшить себе что-нибудь сама?
— Но брать твою намного удобней. — Аманда посмотрела на него невинными глазами.
