Инструкция для попаданок (СИ) - Марьяна Брай
— Придумалось, Эван. И ты можешь не беспокоиться, Лена своего добьется, — ответила Аня сонным голосом.
— Из ниоткуда не может что-то придуматься, — прошептал он и, повернувшись на бок, замолчал. Лена не спала и, прикусив губу, думала о том, что парнишка неглуп, и, слава Богу, развит, чтобы не причислить их к пантеону ведьм, но кто его знает…
Со следующего дня Лена стала более внимательно наблюдать за единственным другом в этом бредовом месте. Уйти можно было в любое время, но ведь и в другом месте им зададут те же вопросы, а они даже не знают названия деревень. Рассказал Эван и о том, что целые деревни оставались без мужчин, и женщины уходили искать хоть какую-то работу. Замки, как и земли лордов, были выпиты многолетней войной. Но это не сильно помогло бы.
А еще, было страшно уходить далеко от того места, где они проснулись в лесу. хотелось надеяться, что обратная дорога все же есть.
Чистка курятников была самой ужасной работой из всего, что за неделю выпало на долю путешественниц во времени. Куриный навоз был жестоким средством для нежных стоп девушек, не привычных к хождению босиком.
— Похоже, здесь куры радиоактивные, — Лена старалась наступать только туда, где с пола уже были подняты пласты залежей, но, оказалось, это и было ошибкой, поскольку, нагреваясь в нижних слоях, он начинал выделять особо вредную штуку.
— Согласна. Ноги щиплет, аж до слез. Надо бросать, Лен, — Аня вышла из курятника.
— Ага, нас за это, как ослика Боба, отправят на корм собакам, — Лена готова была заплакать от своей слабости, но выбор был небольшой.
— Эй, вы, идите сюда, — голос Валеты сначала заставил девушек схватиться обратно за лопаты. Но потом, когда выяснилось, чего она хочет, настроение поднялось. Хотя исход мог быть совсем иным. — Мойте ноги и руки, умойтесь, леди зовет вас к себе.
Глава 14
— Будем надеяться, что леди услышала меня, — Лена быстро мыла ноги, пока Аня поливала на них из ведра. Ледяная вода плохо отмывала куриный помет, и казалось, сходит он только с кожей.
— Или нам придется забрать Боба и сбежать, — добавила Аня.
— Осла? — Лена остановилась и посмотрела на Аню. — Тогда прихватим еще и петуха.
— Зачем? — Аня удивленно посмотрела на подругу.
— Чтобы из нас получились полноценные бременские музыканты. Нам осел в дороге будет только мешать. А съесть ты его явно не позволишь, ведь ты и прихватить-то его собралась, чтобы спасти.
— Лен… — Аня вылила остатки воды и принялась привязывать ведро, чтобы спустить его за следующей порцией воды.
— Не ленкай. Если что не так, нас бы не вызвали к хозяйке. Уж точно она не занимается вопросом наказаний. Думаю, услышала все-таки мое предложение.
Лена помогла отмыть ноги и руки Ане, и они побрели к главному входу.
Каменное здание больше походило на крепость на случай войны, чем на жилое помещение. Большой зал, открывшийся за тяжелой дверью, был пуст, если не считать Валеты, поджавшей губы в тонкую линию. Это означало одно: она очень недовольна. Хотя эта тетка никогда не выглядела довольной.
Она указала на дверь в углу. Судя по всему, там находилась винтовая лестница. Девушки пошли за ней. На втором этаже их ожидала служанка, которую Лена видела уже во дворе рядом с хозяйкой. Та мотнула головой, и Валета отошла, пропуская девушек вперед.
— Идите за мной, — тихо сказала женщина в странном платке, который просто лежал на голове, а поверх него примостилось нечто вроде баранки, обмотанной тканью. Серый платок и синяя баранка совсем не подходили к ее белому лицу, делая его еще прозрачнее.
— Она вообще не двигает головой, — шепнула Аня, но эхо было таким, что женщина точно услышала ее шепот.
— Леди не любит, когда болтают без дела, — ответила женщина и открыла очередную тяжелую дверь перед ними. Попав в зал, девушки открыли рты. Здесь на полах лежали ковры и шкуры, принадлежавшие при жизни, видимо, коровам. Каменные стены украшали гобелены, а потолок был расписан таким количеством красок, что глаз невозможно было оторвать. Мужчины, дерущиеся со львами, нарисованы хоть и лубочно, но затейливо. Дамы с такими же бубликами на головах подавали мечи рыцарям. Дети у их ног, скорее всего, играли.
Два камина в зале горели жарко, но камень все равно делал свое дело: было значительно холоднее, чем на улице. Лена поежилась, рассматривая три двери, ведущие из зала. Они словно элементы какой-то сказки, которую она не могла вспомнить, пленили ее своими размерами.
— Вот это да, — Аня рассматривала детали росписи, пока они шли к следующей двери, а Лена боялась наступить на ковер, потому что мокрые ноги, пока они шли, набрали на себя много пыли и сора.
— Входите и молчите, пока вам не позволят говорить, — прошептала женщина с бубликом на голове и открыла двери.
За ней оказалась темная комната с двумя окнами, ставни которых были закрыты. Большая кровать с балдахином на четырех мощных столбах, пара табуретов, пол застелен шкурами, похоже, в несколько слоев, а стены затянуты расшитым сукном.
«Вот тебе и обои» — подумала Лена, стараясь привыкнуть к полумраку.
Кроме темноты здесь еще было очень дымно. Сначала они подумали, что это из-за камина, который горел в дальней части, но потом увидели Леди с железной чашкой в руках. На ней как раз и дымилось что-то, напоминающее сухую листву, запахом которой пропитываются города осенью.
— Проходите, — Леди указала на место в комнате, где они должны были остановиться. Изножье кровати. Только когда они подошли, увидели, что в постели лежит мужчина. Он не спал, но бледность его и потухшие глаза говорили, что он болен.
Девушки переглянулись и обе поняли, что хотели бы сказать друг другу. Мужчина был лет на сорок, а может и больше, старше леди. Он был похож даже не на ее отца, а на ее деда.
— Это лорд Лесбори. Мой супруг и хозяин замка. Я рассказала ему о том, что вы говорили во дворе, — леди на этот раз не прикрывала лицо платком, и девушки, наконец, увидели ее лицо. Вздернутый нос, пухлые губы и чуть впалые щеки. Портило его только одно — рана на подбородке. В темноте было сложно понять ее причину. Это могла быть и язва, но рассматривать было неудобно.
— Спасибо, что выслушали меня, леди, — ответила Лена и подошла ближе. Мужчина молчал, но водил глазами, осматривая то одну, то другую.
— Мне сложно ездить, потому что дорога
