Измена. Избранная для дракона (СИ) - Солт Елена

В его синих глазах тоже явное желание открутить мне голову. Но вместо этого он лишь с шумом втягивает воздух, разминает шею, делает шаг вперёд, от которого я вздрагиваю, но отойти подальше не успеваю.

На плече смыкается стальной капкан мужской руки. Сэймур заливается громким плачем, сквозь который я слышу леденящий душу шёпот в самое ухо:

— Начинай паковать вещи, Эй-ви-лин, потому что в следующий раз без сына я не у-е-ду. Насчёт тебя, кстати, ещё подумаю. Вижу, старик вконец тебя разбаловал и распустил.

Открываю было рот, чтобы высказать ему всё, что думаю, как вдруг в губы впечатывается, сминая их, большой палец Тиррэна:

— Умение МОЛЧАТЬ, когда не спрашивают — важное качество для любой женщины. Если забыла, самое время вспомнить. А сейчас займись, наконец, ребёнком, а не болтовнёй. И, будь так добра, заботься о нём лучше, чтобы не повторилось, как сегодня. Не надо! Мне отвечать!

С облегчением слышу, как шаги Тиррэна стихают позади, а спустя мгновение спину обдаёт порывом ветра от размаха мощных драконьих крыльев.

Поднимаю голову. Смотрю на быстро удаляющийся огромный чёрный силуэт дракона в сером сумеречном небе. Говорят, от любви до ненависти всего шаг. Я сделала его сегодня.

В эти минуты, успокаивая плачущего Сэймура и бодро шагая вместе с ним к замку, я верю в то, что самое плохое уже позади. Что бы ни говорил Тиррэн, у нас с сыном есть защита и закон на нашей стороне. Я искренне верю в это. Наивная.

Эйвилин, неделю спустя.

— Так и сказал? Ты в этом уверена? — Освальд откладывает в сторону газету и смотрит на меня внимательно через стол.

Муж вернулся накануне поздней ночью, и за завтраком меня ждал приятный сюрприз. Мы одни в обеденном зале, и я первым делом спешу наябедничать на бывшего. Даже новость о первом обороте сына проходит как-то мимо в свете опасности, что его вообще заберут.

— Вы бы его слышали, милорд! Он угрожал мне, сказал, что вернётся за Сэймуром, как только разберётся с делами! Но ведь он этого не сделает, ведь нет? Закон ведь нас защитит?

Отодвигаю в сторону остывший кофе. Смотрю на Освальда с надеждой, ищу поддержки в его мудрых глазах. Хочу, чтобы он успокоил меня, убедил, что все угрозы Тиррэна это всего лишь глупая бравада, ничем не обоснованная.

Генерал откашливается, промокает рот белоснежным платком. Задумчиво смотрит в сторону и молчит. Замечаю крохотную капельку крови в уголке его губ и инстинктивно облизываю свои. Молчание затягивается. Я не выдерживаю первая.

Соединяю ладони в молящем жесте, и подаюсь вперёд, упираясь верхом живота в край стола:

— Милорд? — голос звучит тревожно и жалобно.

Генерал поворачивает голову и смотрит на меня в упор:

— Ответь мне честно, Эйвилин, — проговаривает уверенно и тихо.

Вертикальный зрачок в янтарной радужке пульсирует, заставляя меня подчиниться. Это лишнее. Я и так всегда честна с ним, вот только следующий его вопрос застаёт врасплох:

— Ты бы хотела вернуться к Даорру?

— Нет! — выкрикиваю, не задумываясь. Сжимаю край стола до побелевших костяшек. — Ни за что!

— Почему? — невозмутимо продолжает генерал. — Вы молоды. Он снова свободен. Его истинная мертва, он нет. Судя по тому, что я видел, его зверь не спешит за Грань, что странно, но, возможно причина тому нам известна: у него драконёнок, которому требуется защита. Дочери Даорра нужна мать, она малышка совсем. Всё сходится, не находишь?

Смотрю на него и не верю, что слышу это. Отодвигаю стул и резко встаю. Сжимаю кулаки и прохаживаюсь взад и вперёд:

— Милорд, — прочищаю горло и стараюсь, чтобы голос не дрожал от распирающих грудь эмоций. — Я даже в мыслях не допускаю подобной возможности. И меня крайне оскорбляет, что вы могли подумать иначе. После того, что он сделал!

— Порой обида губительнее, чем любая болезнь или яд, Эйвилин. А прощение исцеляет.

Подобное предположение от генерала, на которого я разве что ни молилась, настолько возмущает, что меня прорывает на крик:

— Я не обижена! — взмахиваю руками. — Я… просто ему не верю и презираю всем сердцем! То, как он поступил тогда… и продолжает поступать! Это словно не он! Ответственность и честь для него пустой звук! Сэймуру не нужен такой отец! Отец моего сына — вы! Вы лучшее, что с нами могло случиться! Истинный пример доблести, мужества и чести! Я не желаю другого мужа себе и отца своему мальчику! Особенно такого как…

Оглядываюсь предусмотрительно на дверь, убеждаюсь, что мы по-прежнему одни и выплёвываю презрительно:

— Тиррэн.

Наталкиваюсь на внимательный взгляд янтарных глаз в обрамлении сеточки мелких морщин, и мне вдруг становится совестно за свою гневную вспышку. Что, вообще, на меня нашло? Проклятый Даорр! Умеет вывести из себя, даже когда его нет!

Огибаю стол, опускаюсь на колени перед генералом, нахожу его морщинистую руку и касаюсь её губами:

— Простите, милорд, моё поведение неприемлемо, мне очень стыдно за него. Мне жаль, если я вас расстроила.

— Ты не расстроила меня, Эйвилин, — моей головы касается шероховатая рука дракона, мягко поглаживая. — Я лишь спросил твоё мнение. Ты ответила. Мне всё предельно ясно. Ответ на твой вопрос: да, Свод гражданских прав и обязанностей на нашей стороне. Сэймур родился в законном браке, и он мой сын. Никто не заберёт его просто так, потому что у кого-то глаза одного цвета. Конечно, Даорр может попытаться, но разве я хоть раз давал тебе повод усомниться в том, что могу позаботиться о вас с мальчиком? То-то же. А значит, и на этот раз причин волноваться нет. Нервничать вредно, Эйвилин, поверь, я знаю. Я знаю. Договорились? Да? Отлично.

Поднимаюсь с колен, возвращаюсь на своё место за столом. Отпиваю остывший кофе. Морщусь: горчит и чувствуется, что зерна будто пригоревшие. Мне невкусно.

— Расскажите про мятеж? — прошу, чтобы сменить тему. — Как всё было?

— К счастью, не все части регулярной армии и полиции поддержали заговорщиков. Мятеж подавлен, в структурах идёт глобальная чистка и перестановки.

— Слава Драконьему Богу! — поднимаю глаза к белому потолку с лепниной. — Значит, всё хорошо?

Отламываю краешек хрустящей булочки с красным джемом.

— Не совсем, — вздыхает генерал, разворачивая шуршащую газету. — Пока в столице были беспорядки, на нас напали. Замок Тайтон пал.

Моя рука с кусочком булочки зависает в воздухе:

— Напали? Но кто?

— Генерал Сардар Хард со своей армией.

— Тот самый? — ахаю я, мигом вспомнив непобедимого чёрного дракона, о чьей жестокости ходят легенды. — Который военным переворотом захватил трон в Бладрии?

— Да, — отвечает Освальд, не отрываясь от газеты.

Час от часу не легче! Почему лорд Шанси так спокоен?

— И что теперь? — будто клещами тяну из него новости. — Война?

— Нет, генерал Хард уже вернулся в Бладрию.

— Ничего не понимаю, — откусываю кусочек хрустящего слоёного теста. На зубах поскрипывают сладкие малиновые зернышки. — Что ему тут понадобилось?

— Младшая сестра наследника, вероятно, — проговаривает лорд Шанси. — Он забрал её с собой.

Кусок сладкого теста комом встаёт в горле. Услышанное не укладывается в голове:

— Супругу лорда Тайтона? — уточняю вслух, не уверенная, что правильно поняла.

— Именно, Эйвилин. Именно.

— Боже мой, — провожу рукой по волосам. — Бедная. Попасть в лапы к этому монстру… Я надеюсь, её спасут?

— Наследник как раз этим занимается. Война не в наших интересах. Император чётко дал понять, что вопрос должен быть решён дипломатически.

В свете столичных новостей собственные проблемы начинают казаться несущественными. Тем более Освальд заверил меня, что позаботится о нас. А значит, причин для волнения нет.

В ближайшие дни лорд Шанси больше не покидает поместье, нам всем так спокойнее на случай, если Сэймур вновь обернётся. Я днём уезжаю в Академию. Мистер Драгос доволен мной и передал несколько групп.

Наш уютный мирок становится прежним. Жизнь течёт своим чередом. Меня беспокоит ухудшающееся здоровье Освальда, который всё реже покидает свою спальню. Но в остальном всё слишком безмятежно и хорошо. Как затишье перед бурей.