Мой одинокий волк (СИ) - Вергина Рина

Брендон получил уведомление от лорда Гарингтона, как городского главы, не покидать пределов «Жемчужины». Он оборотень, измененный. Его опасались. Особенно после той истории. Меня это тоже коснулось. Впрочем, для меня никаких запретов, делай, что хочешь, просто вычеркнули из жизни общества. Нет больше приглашений на чаепития и обеды, остались в прошлом пикники и посещение кофеин, забыты балы и званные вечера. За все время, что Брендон официально поселился в «Жемчужине», никаких визитов и приглашений.

Потом начался дождь. Я часто сидела на подоконнике, наблюдала за дождевыми дорожками на стекле. Это напоминало мне север, дом. Поначалу я пыталась отвлечься, помогать на кухне Сантине. Месила тесто для пирогов, пыталась приготовить что-то вкусное к ужину. Но поняла, что это не доставляет мне удовольствие. Не так, как раньше. Словно просто превратилось в рутину. Да и у Сантины выходило намного лучше, чем у меня, вкуснее.

Брендон присматривал с Колином за нехитрым хозяйством, конюшней, садом. Колин хороший смотритель, у него все в порядке, а если надо что починить, парней из поселка позовет. Так, в праздности, и проходили наши дни. Мы словно два узника в заточении, не способных даже на то, чтобы развлечь самих себя, если дело не касалось постели. Хотя Брендону, наверное, было проще, он привык к одиночеству, не скучал так явно, как я. Хотя…

В ту ночь я резко проснулась. Тьма вокруг. Я провела рукой по кровати, коснулась пустой, лежащей впритык рядом с моей, подушки.

— Брендон… — позвала чуть слышно.

Тихо лежала, прислушиваясь к тишине. Сон ушел окончательно. Зажгла лампу. Подошла к окну. Немного приоткрыла створку, вдыхая холодный сырой воздух. Шум ветра, шорох травы. Тень, стрелой пронзившая белизну мощеной белым камнем дороги. Скрипнула дверь за спиной. Брендон, обнаженный, с резким, прерывистым дыханием, словно бежал во весь опор, с влажными волосами в беспорядке точащими в разные стороны. Улыбнулся, слегка виновато, пригладил пальцами непослушные пряди.

— Почему не спишь? — спросил, приблизившись, обдавая жаром разгоряченного тела.

— Почему ты не спишь? — ответила я вопросом на вопрос.

— Вышел прогуляться. — Брендон взял меня за руку и поцеловал в плотно сжатые губы.

— Ты обращался! — Обвинительно воскликнула я, отнимая ладонь и скрещивая руки на груди, — а если бы тебя увидели? Зачем так рисковать?

— Я недалеко, вокруг «Жемчужины». Вокруг темнота, хоть глаз выколи, дождь моросит. Нет никого вокруг. Опасность волк бы учуял.

— И все равно, ты рисковал. За домом могут следить. Брайн наверняка захочет отыграться, доказать, что это ты тогда был в лесу.

— Беспокоишься, — Брайн обнял меня, потерся своей колючей щекой о мою щеку, — так приятно это чувствовать от тебя. Просто волк недовольно ворочается внутри. Хочет свободы. Попробую с ним договориться, потерпеть.

— Ладно, в первый и последний раз, — смилостивилась я.

Брендон неопределенно хмыкнул, делая попытки затащить меня обратно в постель.

— Или это не первая твоя ночь? — С подозрением воскликнула я, сопротивляясь сильным рукам Брендона.

— Было пару раз…, не сердись.

— Уходишь, оставляешь меня одну. Бегаешь на свободе. Рискуешь всем… — меня накрыла волна возмущения.

Я много что наговорила ему, в ту ночь. Как устала находиться в четырех стенах, что мне не хватает общения с людьми, танцев и развлечений. Что устала и не хочу жить затворницей.

— Я знаю, — устало ответил Брендон, — но пока не могу предложить тебе другую жизнь.

Я села на кровать, закрыла лицо руками, всхлипнула, жалея себя.

— А знаешь что, Колин говорил, что в городе скоро начнется ярмарка. Приедут разные торговцы и ремесленники, бродячие артисты. Почему бы вам с Сантиной не поехать? Отдохнете пару-тройку дней, снимете комнаты на постоялом дворе.

— Возможно, не плохая идея, — пробурчала в ответ, — я подумаю.

Все же я этой поездки ждала, загорелась. Колин заранее договорился, чтобы нам выделили две комнаты в уютной небольшой гостинице в центре города. Взбираясь вслед за Сантиной, держащей в руках большую корзину со снедью, в экипаж не сдержала радостной улыбки. Махнула рукой на прощание, пообещав привезти подарки. Колин махнул в ответ, Брендон лишь печально улыбнулся, провожая удаляющийся экипаж глазами.

До города ехать не долго. Пара часов и нас встречает разноголосый гул, переплетенье ароматов в воздухе, мелькание домов, людей и экипажей. Ярмарка шла всю неделю, но последние три дня считались наиболее значимыми и праздничными.

Конюх выгрузил наши вещи, занеся их в комнаты, предоставленные гостеприимной хозяйкой. Комнаты были небольшие, но уютные, выходящие окнами на задний дворик.

— Сантина, давай приведем себя в порядок и пойдем смотреть ярмарку, — предложила я.

— Вам помочь переодеться, госпожа? — откликнулась Сантина.

— Нет, я сама оденусь, — беззаботно махнула я рукой.

Вскоре, одев симпатичное светлое платье и шляпку в тон я погрузилась в городскую суету. Мне нравилось, что меня окружает много людей, толкающихся и суетящихся. Где-то слышалась брань, чуть дальше раскаты хохота. Торговля шла бойко. Торговцы со всех сторон расхваливали свои товары, зазывалы тянули нас внутрь лавок, пекари предлагали полакомиться свежей выпечкой. Чуть дальше, за торговыми рядами, деревянный помост, несколько кибиток, разрисованных яркими красками, веселая музыка.

— Бродячие артисты! — Воскликнула я, таща за руку Сантину к помосту, возле которого образовалась небольшая толпа.

— Госпожа, там вы услышите только похабные песенки и увидите непристойное представление, — ворчала Сантина.

— Может быть я этого и хочу, — засмеялась в ответ.

Мы влились в толпу. Потолкавшись, протиснулись ближе к сцене. На помосте юноша, одетый в шутовской костюм, распевал фривольные куплеты. Толпа смеялась, подпевая. В награду юный шут получил одобрительные возгласы и россыпь мелких монет, брошенных ему под ноги на помост.

Следующей на импровизированную сцену под одобрительное улюлюканье толпы выпорхнула полная женщина, чье лицо было украшено пышными усами. Одета в обтягивающий корсет и пышную юбку. Под задорную мелодию она исполнила энергичный танец, колыхая и потрясывая всеми частями своего пышного тела, поощряемая бурными возгласами мужских голосов. Монет она заработала явно в двое больше, чем предыдущий артист.

После этого на помост вынесли ширму, обитую темным холстом во главе с важно шествующим кукольником, демонстрирующего своих деревянных артистов. Толпа затихла, ожидая начала представления. В умелых руках кукольника оживали сказочные герои, приводимые в движение незримыми нитями. Сначала была история про бедняка, обхитрившего жадного богача. Толпа бурно приветствовала финал понравившейся сказки. Следующей героиней новой истории стала принцесса, убежавшая от своего жениха. Она заблудилась в лесу и на нее напал огромный волк. Толпа испуганно ахнула, глядя как волк распахнул зубастую пасть, кидаясь на принцессу. На мгновение все замерло. Выстрел. На сцену вышел охотник. Волк повержен. Принцесса спасена и отдает охотнику свою любовь, в виде огромного алого бумажного сердца. Занавес. Толпа в этот момент особенно ликует, щедро осыпая кукольника монетами.

Я рассеянно оглядываюсь по сторонам, запечатлевая взбудораженные, счастливые лица. Чуть в стороне от толпы замечаю Брайна. Он стоит, широко расставив ноги, скрестив руки на груди. Возможно, почувствовал мой взгляд. Поворачивает голову в мою сторону и встречается со мной глазами. Легкий приветственный кивок, многозначительная улыбка на губах.

15

Все покупки мы отложили на второй день нашего пребывания в городке. Сантина долго шествовала от одного прилавка к другому, приглядывалась и принюхивалась. С удовольствием гладила яркий шелк, тонкий батист или мягкий ворс бархата. Любовались чеканной посудой с востока и пушистыми шкурками соболя с севера. Отведали заморских сладких фруктов и местных хрустящих лепешек.