Тайны Женской академии - Рада Мэй
Да, стоило от него отказаться, мне стало бы лучше, но до конца приёма оставалось всего два дня и не хотелось рисковать полученным результатом. Ведь самой главной цели я почти достигла. И пусть мне было холодно, а в душе поселилась пустота, зато я больше не испытывала уже привычных боли и горечи от измучившей, неразделённой любви. Вот только скрывать своё состояние становилось всё сложнее.
На восьмое утро я даже не сразу смогла заставить себя выбраться из-под одеяла — настолько мне было холодно. Забеспокоившаяся Тэйса даже предложила вызвать целителей. Пришлось не без труда встать, привести себя в порядок и отправляться на рукоделие к эйре Торсон. Благо она в силу возраста была подслеповата, к тому же раздав нам задание, предпочитала погружаться в чтение книг, так что ко мне особо не приглядывалась. Однокурсницам тоже было не до меня — у каждой имелись свои сердечные или иные переживания, которые занимали все их мысли. На танцах меня пожурили за непривычную неуклюжесть и рассеянность, но придираться не стали. А вот преподаватель литературы заметила неладное и велела отправляться в лечебную часть. Так что на травологию я решила просто не ходить. От мысли, что в присутствии Бредвигса станет ещё холоднее, мне прямо подурнело. Я ведь и так из последних сил сдерживала дрожь на занятиях, а сегодня он точно заметит моё состояние.
Попросила Тэйсу передать зельевару, что вместо занятия я направилась к целителям, а она нахмурилась и неожиданно уточнила:
— Ты точно к ним пойдёшь? Профессор Бредвигс в прошлый раз о тебе спрашивал, а я не знала, что ответить. Пришлось соврать. Ты ведь никуда не ходила.
«Он спрашивал обо мне?» — мелькнула очень вялая тень удивления, но мне тут же стало всё равно.
Сил хватило только на то, чтобы утвердительно кивнуть и направиться в сторону лечебной части, но когда подруга ушла, я изменила траекторию движения, кое-как доплелась до своей комнаты и снова забралась под одеяло, уже не сдерживаясь и всё сильнее дрожа от холода. В голове билась только одна мысль: «Два дня. Мне осталось продержаться два дня!»
Я никак не могла согреться. Это пугало. Зелье не должно было подействовать таким странным образом. Я ведь делала всё строго по дедушкину рецепту и точно нигде не ошиблась. Наверное, не нужно было превышать рекомендованную дозу на второй день. Чтобы хоть немного отвлечься, я думала о том, что произошло с Нильдой, перебирая в памяти все уже известные детали, но все размышления неизменно заходили в тупик, потому что не было возможности поговорить с самой Нильдой и узнать, какие шаги слышала она. Если вообще слышала, злоумышленница ведь могла сначала вообще разуться. А потом мысли начали путаться, потекли медленно и тяжело. Казалось, пронизывающий холод проник даже в них. Я больше не могла с ним бороться. Попыталась встать, чтобы, в самом деле, пойти к целителям, потому что ситуация не нравилась мне всё больше, но не смогла, скованная пугающим оцепенением. А потом сознание медленно уплыло то ли в сон, то ли в забытье.
Когда снова открыла глаза, услышала голоса спорящих где-то поблизости людей. Причём один из голосов принадлежал Бредвигсу. Ощутив его присутствие, я съёжилась и невольно застонала от новой волны холода, накрывшей с головой.
— Биргем, очнулись? — надо мной склонилась одна из наших целительниц эйра Мойран — смуглая черноглазая круглолицая женщина в возрасте. — Как себя чувствуете?
Видимо, её позвала, испугавшаяся моего состояния Тэйса.
— Мне х…холодно, — с трудом выдавила, продолжая кутаться в одеяло.
— Холодно? — очень удивлённо повторила целительница, прикоснувшись ко лбу лёгким невесомым движением руки. — Но… у вас жар. Она вся горит, — сказала она, повернувшись к собеседнику.
Когда в поле моего зрения появился не скрывающий тревоги Бредвигс, я снова сжалась от усилившихся неприятных ощущений и с трудом выдавила: — Отойдите, пожалуйста. Мне от вас…холодно…
Профессор нахмурился, но сделал шаг назад и спросил:
— Биргем, когда у вас начались эти симптомы? После чего?
Я промолчала, не зная, что ответить. Признаться ему во всём вот так с ходу была не готова. Просто сделала вид, что не услышала вопрос, надеясь, что целители сами разберутся, как убрать холод.
Зельевар вздохнул, словно терпеливый родитель, уставший от проделок своего не в меру капризного чада, и тихо сказал целительнице:
— Похоже на нетипичную аллергическую реакцию. Такое редко, но случается. Вот только что могло её вызвать? Биргем, вы принимали в последнее время что-нибудь непривычное, то, чего не употребляли в пищу или питьё прежде? — снова обратился он ко мне.
Я упрямо покачала головой, но рука машинально дёрнулась в сторону кармана форменного платья, где хранилось моё зелье. Оставлять его в комнате, в которую помимо Тэйсы имели доступ уборщицы и другие служащие академии, не решалась. Несмотря на лежащее сверху одеяло, Бредвигс заметил мой жест и кивнул целительнице, велев проверить, что у меня там.
К тому времени помимо холода на меня навалилась уже привычная апатия, отбив всякое желание сопротивляться, и эйра Мойран вскоре нашла заветный флакончик. Я без всяких эмоций наблюдала за тем, как Бредвигс открыл флакон, принюхался к его содержимому и помрачнел ещё больше.
— Биргем, вы это пили? — спросил он строго. — Что это?
«Тоже мне профессионал, даже не узнал отворотное зелье» — мелькнула ленивая мысль, но я продолжала хранить молчание.
— Пахнет иргалём, — озадачено произнесла целительница. — Но это ведь не приворотное?
— Определённо нет. Концентрация не та, однако реакция идёт, скорее всего, именно на иргаль, — ответил Бредвигс, продолжая прожигать меня тяжёлым взглядом и хмуриться. — Воспользуйтесь пока обычным нейтрализатором. Он не исправит ситуацию полностью, но уберёт неприятные симптомы на несколько часов, а я попробую приготовить более эффективное средство.
После приёма нейтрализатора мне и в самом деле стало гораздо лучше. Неприятные ощущения не ушли полностью, но значительно сгладились. Меня уже не колотила дрожь, и привычные эмоции постепенно
