Стая для ведьмы (СИ) - Осетина Эльвира

– Ну ни фига себе! Они что тебя выгоняют? – взгляд Егора опять стал тревожным.

– Да нет, не то чтобы бы, – неуверенно отвечаю я. А сама понимаю, что это звучит именно так. И сразу же начинаю оправдывать своих родителей: – Нет, ты неправильно понял, просто у них сейчас начнется раздел имущества, суды и все такое, Игорь предложил пожить у него, пока они разберутся между собой.

– Оу, … вот как. А выглядит так, словно они от тебя избавляются.

– Нет-нет, что ты. Все не так, – возразила я, хотя в душе у самой зародился червячок сомнения, а ведь так и есть, они, словно избавляются от меня.

– Я понял, – прерывает мои мысли Егор, – мои предки давно уже не вместе, мне лет десять было, когда они расстались.

– Наверное, тебе было трудно? – нахмурилась я.

– На самом деле нет, они все равно друг друга не любили. Поверь, когда каждый день скандалы, в этом нет ничего хорошего.

– А с кем жил ты, когда родители расстались?

– Меня забрали родители отца, я до сих пор живу в их квартире.

– Ты живешь с дедушкой и бабушкой?

– Нет, уже нет, они умерли. Сначала дед, три года назад, потом бабушка. Я в армии еще тогда был. Они на меня квартиру записали, я теперь один там живу.

– Ой, прости, тебе, наверное, больно об этом говорить?

– Да, это было неприятно. Наверное, если бы что-то случилось с родителями, я бы так не переживал, а вот из-за бабушки с дедушкой сильно расстроился.

В глазах Егора промелькнула грусть, и он опустил голову.

Я взяла парня за руку, словно почувствовав его боль.

– Получается, ты живешь совсем один?

– Ну, можно сказать и так, – пожал он плечами, и сжал мою руку. – Отец появляется, всегда денег вовремя дает, я же очно учусь, мать тоже деньгами откупается, вообще не жалуюсь. Мне уже двадцать один, обычно в таком возрасте многие родители совсем про своих детей забывают. Мои же настояли, чтобы я учился очно. Поработать всегда успею. Вот даже машину отец подарил, когда я из армии вернулся.

– Ты в армии был? У нас же вроде есть военная кафедра…

– Да там всего год побыл. Мы там ничем таким страшным не занимались. Дедовщины нет. Словно в детском лагере пожил. Даже и не понял толком, – улыбнулся Егор.

– А до армии, чем занимался, в университете не учился?

– А до армии, я в школе учился.

– Как так? – не поняла я.

– Я в детстве много болел, поэтому пришлось идти учиться на два года позже.

– Тебе, наверное, трудно было?

– Не знаю, – пожал он плечами. – Я привык. А ты очень красивая.

Он опять улыбнулся, и нежно погладил большим пальцем мою всё еще сжатую руку.

Я смутилась. У него какой-то странный взгляд сейчас был, не знаю, но я вдруг покраснела до кончиков ушей, даже уши загорели.

Мы с Егором доели пиццу и отправились домой.

– Может, в кино сходим? – спросил он, когда мы уже стояли на моем этаже возле двери.

– Я не могу мне нужно собираться. Сегодня к брату переезжаю, – грустно вздохнула я, в кино хотелось больше и вообще не хотелось от Егора уходить никуда.

– Тонь. Если, что, если будет плохо, ты звони. И вообще можешь ко мне приезжать, когда захочешь.

Я удивленно посмотрела на Егора. Серьезно? Он в гости пригласил, что ли?

Пока я хлопала ресницами, парень опять прижал меня к себе и крепко поцеловал.

И снова его язык ворвался в меня. Он держал меня за голову, слегка сдавливая волосы и наш поцелуй длился гораздо дольше. И я даже почувствовала, как в низу моего живота начало что-то нагреваться.

Егор вдруг оторвался от меня, сунул мне в руки какой-то листок и убежал. Я развернула его и прочитала:

 В тебе есть то, чего не в силах я познать. Я сам себя уже не понимаю. Лишь прикоснувшись и вдохнув твой аромат, Я понял, что себя совсем не знаю, Что больше не принадлежу себе, Лишь утопая в грусти твоих взглядов. Во взгляде целый океан, Тону я в нем не однократно. А на губах нежнейших чувствую нектар, Пленящий страстью безвозвратно.(*Творчество моего мужа Дмитрия)  

8 глава

Егор оставил меня стоящую возле двери и перечитывающую его стихотворение несколько раз. Зачем я это делала, зачем я вгрызалась в каждое слово, зачем искала недочеты и ошибки, логические, стилистические, орфографические? Ответить себе было сложно. Егор признался мне в любви? И признание ли это? Но как такое может быть? Он ведь совсем меня не знает, кто я такая, что из себя представляю? И достойна ли я этой любви? Почему я? У нас на курсе много девчонок, есть намного симпатичней и даже умнее меня. И не слишком ли много я думаю? Но он зачем-то написал этот стих мне. Такое ощущение, что чистое и прекрасное прикасается к твоему грязному телу. Грязному… Кто испачкал меня и испачкал ли? Был ли это Лешка со своей пьяной матерью и желанием убить человека, а может это Нинка-продавщица, трахающаяся в подсобке с одним из забулдыг время от времени посещающим ее магазин, или же Валерий Александрович, ненавидящий свою собственную семью? Вадик…

В голове образовался вакуум. Захотелось разорвать этот лист на несколько маленьких листиков и выбросить, но руки тряслись, и что-то не давало мне этого сделать. Кто я? Кто я? Кто я? Набатом билось в моей чумной голове.

Почему я грязная? Когда я стала грязной? Не тогда ли в лагере, когда какой-то урод попытался меня изнасиловать? Слезы хлынули из моих глаз, и меня начали сотрясать беззвучные рыдания. Запоздалый стресс? Я скатилась по двери, села на корточки обняла свои колени, положила на них голову и разревелась.

– Тоня? Что ты тут делаешь? – услышала я голос Игоря.

Даже и не заметила, когда он успел подойти. Стало безумно стыдно, за свою истерику.

– Тебя кто-то обидел?

Голос его был тревожен.

Я быстро убрала листок в карман и, достав платок начала вытирать слезы, но, кажется, только размазала тушь по всему лицу.

– Все в порядке. Никто меня не обижал, это просто нервы, – пролепетала я, не смотря на брата.

Представляю, какой у меня сейчас вид. Потекшая туш, красный нос и пятна по всему лицу. Когда я плакала, на моем лице выступали красные пятна, отвратительное зрелище. Именно из-за этого, я всегда сдерживала себя в подобных порывах. Но Егор смутил меня своим стихотворением и вот я разревелась. Стыдобище!

Игорь вздохнул, но слава всем богам промолчал. Самое отвратительное, что эту истерику он обязательно упомянет в разговоре с родителями. Игорь любую ситуацию всегда поворачивал против них. И эти мои слезы он еще долго будет мусолить, и обсуждать, обвинять всех с подряд. Если бы это было продиктовано заботой обо мне, я была бы не против, но это ни в его стиле. Мой брат просто обожает ругаться с родителями и выставлять их виновными во всех смертных грехах. Его гложет обида за то, что они когда-то выгнали его из дома, и ему пришлось жить самостоятельно, прорываться сквозь нищету, чтобы вылезти наверх. Да, сейчас он наверху, что ему это стоило мне не известно, но он из-за этого всех вокруг возненавидел, возможно, в этом и кроются его проблемы с женами. Он уже сменил трех, и они его неизменно оставляли без квартиры и машины, забирая себе все его имущество, видимо мстя за его отношение к ним. Но Игорь был бы не Игорь, если бы вновь не поднимался с колен и шел напролом, забираясь все выше и выше. Если честно я в тайне всегда восхищалась стойкостью и силой его характера. Но быть, как он я никогда не хотела.

– Ну, раз, все хорошо, тогда идем собирать вещи, или ты собралась жить в подъезде? – насмешливо спросил он.

И в этом весь Игорь. Долго напрягаться он точно не привык.

Зайдя домой, я сразу же юркнула в ванную, а затем к себе в комнату, не желая быть свидетелем еще одного скандала. Я поймала себя на мысли, что стала относиться к своему брату по-другому. Я словно со стороны начала смотреть на все его поступки и понимать их значение. Но слишком углубляться в это, не было времени, и я стала собирать все необходимое.