Вирджиния Кантра - Бессмертное море

Он воздержался от ухмылки.

— Может быть, — сказала Эдит Пейн. — Когда он освободиться. За вами стулья, если хотите подождать.

Он предположил, что мог подождать. Повернувшись, он посмотрел на ряд выглядящих неудобными стульев. Один в середине был уже занят. Маленькая девочка с ореолом мягких черных локонов стояла на деревянной скамейке, сжимая большую, бледную куклу. Шоколадный батончик лежал около нее на стуле, развернутый. Несъеденный.

«Чья-то попытка позаботиться о ее комфорте», — понял Морган. Это было не его дело. Было ясно, что о ребенке заботились. Дети выживали в Святилище в течение многих веков и с меньшим.

Она посмотрела на него своими большими темными глазами, наполненными слезами, ее подбородок дрожал. Что-то задвигалось у него внутри. Он вспоминал.

— Она кажется достаточно юной для преступницы, — сказал он женщине за стойкой.

Та шмыгнула носом и продолжила стучать по клавиатуре на столе.

Морган снова взглянул на ребенка. Ее губы задрожали. Что-то в этом лице… Этом подбородке… Он сузил глаза.

Розовые сандалии. Ад и хреновы ангелы.

Он заскрипел зубами.

— Где, — сказал он очень точно, — твоя мать?

Едит Пейн прервалась.

— Я позвонила в клинику. Она в пути.

«Тогда все в порядке», — подумал Морган. Он действительно не нес никакой ответственности. Он нахмурился.

— А твой брат? — спросил он малышку.

Большие карие глаза посмотрели в его лицо с отчаянной и полностью неуместной надеждой.

— Он должен был пойти с полицейским.

— Куда? — спросил Морган резко.

Грязная ручка выпустила куклу. Девочка указала одним маленьким пальчиком с обгрызенным ногтем на закрытую дверь.

— Он сказал, что хочет поговорить с Заком. — Она выдохнула, икая. — Мы должны были сесть в его машину. Я должна ждать здесь, — сказала она.

Хладнокровие Моргана вскипело. Он пересек лобби.

— Вы не можете войти туда, — возразила Эдит.

Он проигнорировал ее. Маленькая девочка встала со своего стула и пошла за ним. Морган открыл дверь.

Начальник полиции Калеб Хантер откинулся в кресле за своим столом, большой и внушительный, в морщинистой синей униформе. Мальчик, Закари, сгорбился в кресле перед ним, с хмурым лицом и несчастными глазами.

Шеф бросил взгляд на открытую дверь, умеренное раздражение соединило его брови.

— Морган. Я должен попросить, чтобы ты подождал снаружи.

Морган почувствовал давление на своей ноге и глянул вниз. Маленькая девочка присоединилась к нему, одна рука цеплялась за его колено, другая держала куклу

«Отдирать ее было недостойно, и займет много времени», — решил Морган. Он мог потерпеть ее прикосновение какое-то время, пока он все не уладит.

Он встретил взгляд полицейского.

— Что ты делаешь с ним?

— Не твое дело, — спокойно ответил Калеб. — Эдит! Я говорил, не прерывать меня!

— Хочешь полузащитников, позвони «Патриотам». [прим. пер. «Патриоты» — футбольная команда.]

Морган посмотрел на Закари. Мальчик сгорбился, залез поглубже в кресло, надул губы и дерзко смотрел. Под отношением «поцелуйте-меня-задницу», он вонял страхом и стыдом, его мышцы сжались с животной напряженностью.

— Что произошло? — спросил он мальчика.

— Именно это я и пытаюсь узнать, — сказал Калеб. — А сейчас, если ты не его мать или адвокат, выметайся.

— Я — его отец.

Тишина накрыла комнату как волна. Начальник полиции провел рукой по лицу.

— Вот, дерьмо. Это все меняет. Посмотрим, что скажет его мать.

Ее сына забрали для допроса. Ее дочь была на попечение у чужих людей в полицейском участке. Это был худший кошмар Лиз. Ну, не самый худший. Она пережила худшее три года тому назад, наблюдая, как Бен потерял свои волосы, свою силу, свой голос… свою жизнь. Но чувство, что она пробиралась через дурной сон, больной беспомощностью угнездилось в ямке ее живота, борьба, чтобы понять недопустимое, была такой же.

— Там были кое-какие неприятности. — Бесцеремонный голос Эдит Пэйн резко прозвучал в ее голове. — Шеф забрал вашего мальчика с парома… Ему нужно ответить на некоторые вопросы, прежде чем вы отведете его домой.

«Никто не пострадал», — сказала Лиз сама себе. Это было важно. Все остальное, что случилось, они с этим разберутся.

Вот что она сделает. Разберется с делами. Она попросила Нэнси перенести половину ее приемов и поехала в отделение полиции, жесткий мяч паники колотился в ее груди. Она была мамой. Она была врачом. Она могла справиться с этим, независимо от того, что это было.

Она припарковала машину и обошла необходимый скат, чтобы пройти к ратуше. В другом настроении, в другое время, она, возможно, была очарованной или, по крайней мере, уверенной от энергетики небольшого города, старомодные деревянные столы и современные люминесцентные лампы, доска объявлений, обклеенная плакатами с требованиями и сообщениями о продаже домашней выпечки, городскими инструкциями и записками от руки: УБОРКА В ДОМЕ. ВЫГУЛ ЖИВОТНЫХ. ГЛУБОКОВОДНАЯ МОРСКАЯ РЫБАЛКА. ОРГАНИЧЕСКИЙ ДЖЕМ.

Ее взгляд прошелся по лобби. Небольшая комната вмещала в себя кофейник и копировальное устройство. Ряд стульев с прямыми спинками стоял у одной стены, брошенный шоколадный батончик лежал на стуле. Но Зака не было. И Эмили тоже.

Глубоко вздохнув, она подошла к стойке. Она встречалась раньше с Эдит Пейн. Секретарь работала в комитете по поиску нового врача. Лиз изо всех сил пыталась приклеить профессиональную улыбку, но ее губы ей не повиновались. Ее рука дрожала на ремне сумочки.

— Эдит, не могли бы вы сказать мне…

Глаза Эдит вспыхнули за очками.

— Вечеринка там.

Лиз проследила за ее взглядом через коридор, и ее дико бьющееся сердце остановилось, застыло в груди. Кровь отлила от головы. Морган. Она узнала его сильную спину, мускулистый изгиб его плеч. По сравнению с его черными джинсами и черной футболкой его волосы выглядели почти белыми. Его голос был глубоким, прохладным, раздраженным. А то цепляющееся, черное пятно у него на ноге было ее дочерью, Эмили.

Беда- Эдит сказала это слово по телефону.

О, да.

Лиз шагнула вперед, движимая скачком ярости.

— Что ты здесь делаешь?

Морган повернулся, его выражение лица было нечитаемым.

— Я искал тебя.

Ее сердце подскочило. Она проигнорировала его.

— Я хочу, чтобы ты держался от моих детей подальше.

Морган поднял бровь.

— Тогда ты должна будешь удалить это с моей ноги.

Она вспылила.