Мы сделаем это вдвоём - Салма Кальк
- А где она? – точно, ещё ж вдова нежити с дочкой, и камеристка маркизы.
- Хотела к себе домой бежать, а там не топлено давным-давно, и дров нет, ни полешка, и Егор Ильич их к себе забрал с Настёной, я тоже с ними пошла, а сейчас услышала, что тут ходят, глянула через дыру в заборе и вас узнала, и господина Северина, и господина мага, и господина полковника. И пришла.
- Ты скажи лучше, отчего никто из вас магической связью нас не позвал? – спросил подошедший Асканио.
- Так не выходит же, - покаянно вздохнула девушка. – Даже у Женевьевы Ивановны не выходит, а у меня и подавно.
- Ты на маркизу не смотри, смотри только на себя! У вас разные силы, и выходит у вас тоже разное, - вздохнул Асканио.
- Потом поговорите, - проворчал Анри. – Всем приготовиться!
Замолкли, собрались, насторожились. Анри подошёл к дверям, взялся за ручку – всё верно, заперто. Постучал – в доме затихли. Ещё раз постучал.
- А нас здешняя бешеная баба заперла, - проговорил кто-то из-за двери заплетающимся языком.
- А может это она и пришла? Ты в окошко-то глянь! На улице не жарко, чай, не лето, побегала, помёрзла да вернулась! Мы ей сейчас устроим!
Анри понял, что как раз готов сам всем всё устроить. Что надо и что не надо.
Он взломал магический запор – несложно, если знать, как, и шагнул в дом. Прошёл через крохотную прихожую, зашёл в большой зал – где уже и отлеживались после боя, и праздновали, и просто говорили не раз. Знакомую залу превратили в свинарник – ну, сами и уберут потом. Если убедят, что их нужно оставить в живых. Впрочем, если они маркизу не трогали – то можно просто выпороть. А сначала мордой в снег, чтобы протрезвели.
Всё верно, шестеро – четверо сидят за столом на лавке, что-то выпивают, и что-то подъедают. Двое стояли у окна, и обернулись – кажется, не ожидали. Выпили прилично – движения заторможенные. А один ещё и весь поцарапанный с лица – коты маркизы его драли, что ли? За дело, наверное.
- Ты кто? – уставился на Анри поцарапанный.
- Анри де Монтадор, командующий крепостью от имени франкийского короля. Этот дом – собственность франкийской короны, что вы здесь делаете?
- Чего? – второй, очевидно, не понимал.
Тем хуже для него.
- Взять, всех, - Анри, не оглядываясь, прошёл к столу, за которым сидели оставшиеся.
Надо же, ещё у двоих отметины от котов – на руках и на лице. А где сами коты? Анри надеялся, что спрятались и не пострадали.
- Чо пришёл? – поднял от миски с крошками хлеба и недоеденным огурцом голову самый, наверное, драный. – И ты кто ваще?
Анри оглядел вошедших своих – вытаскивали из-за стола, встряхивали. Буяны пытались возражать, но это маркизе можно возразить, если первый раз в жизни её видишь и не знаешь, что она может не только словом приложить, а ещё и кипятком, и ещё чем-нибудь, наверное. А солдатам его величества Луи возражать бесполезно, к тому же, они совершенно трезвы. Надо будет распорядиться, чтоб Марсо выдал выпить всем участникам экспедиции – как вернёмся.
- Кто главный?
Главного не находилось.
- Может спросить у госпожи Мелании? Она, наверное, знает? – подсказал Жак.
Хорошая идея!
- Госпожа Мелания, загляните к нам, пожалуйста, - и когда девушка вошла, раскрасневшаяся с мороза, то Анри спросил её: - Не подскажете, кто именно творил непотребства и что они делали?
- Да вроде приставали к Женевьеве Ивановне и к Дарёне, надо Дарёну спросить. Я мигом её позову!
Шустрая дева и впрямь обернулась быстро – привела вдову тёмной твари, а с ней пришёл, видимо, тот сосед, который приютил дам маркизы во время беспорядка.
- Подскажите, госпожа, кто сегодня буянил? – и так напугал маркизу, что она шла пешком в гору три часа?
- Вот он, его Герасимом зовут, - показала женщина на того драного, что стоял у окна и первым поинтересовался, кто есть Анри.
- Что делал?
- Так приставал, - женщина с мудрёным именем не глядела на Анри, она глядела на пол и говорила. – Требовал перин пуховых, еды, выпить, и чтоб барыня его к себе в покой пустила. А барыня им так спокойно – нет, не пущу, если уймётесь, то еды сварим и дадим, а нет – так и нет. А потом она велела мне уйти, я и ушла.
- И ничего не видела, - прогнусавил ещё один драный
- Я всё видела и слышала, - в дом вбежала камеристка маркизы и быстро заговорила по-франкийски. – Госпожа маркиза была на кухне, а я у себя. Вот этот, - она показала на мужика, которого звали… как звали?
Господи, когда же Анри запомнит, как их всех тут зовут?
- Он стал приставать к госпоже Женевьев. Говорить – мол, зима долгая, и он готов здесь остаться, с ней в её доме. Она с ним говорила строго, но вежливо, но он не понял, тогда она его заколдовала как-то, чтоб за нами с другом своим не пошёл, и мы с ней убежали. Она отправила меня к Ульяне, но той не было дома. А потом – я пошла к Пелагее, и тот её сын, что дома сидит, определённо знал, что к чему. Смеялся и говорил, что госпожу Женевьев пора проучить, вот её и проучат. А то она много воли взяла, и Меланью от них забрала, и ещё чем-то там ему не угодила. Только он не знал, что она за вами пошла, я ему не сказала. А мы с Пелагеей, Софьей и мальчиками слушали, что происходит, вот и услышали, что здесь кто-то ходит по двору, и много.
- Где тот её сын? – спросил Анри.
- Так дома сидит. Тоже напился, как эти вот. И ещё с ним его приятель, сосед.
- Жак, сходи-ка к госпоже Пелагее и забери от неё этих двух… этих двух. И приведи сюда.
- Они буйные и страшные! – сказала камеристка маркизы, Мари.
Просто Мари, счастье-то какое.
- Слышь, да, они сейчас тут на своём языке набалакают с три короба, а нам потом не отмоешься, да? – спросил один из арестованных.
- Точно, зашевелился второй.
- Если не трогал маркизу – жив
