Ещё не сорваны погоны... (СИ) - Ветер Морвейн "Lady Morvein"

ГЛАВА 12

Исгерд стояла на мостике своего фрегата и невидящим взглядом смотрела на убегавший в бесконечность океан звёзд.

До Кадраса, который Реган назвал в качестве основной базы повстанцев, оставалось лёту около двух часов.

«Нужно было отправить флот, — думала она – Страже уже хватало кораблей, чтобы выжечь подобную систему дотла. – Не нужно было лететь самой».

Но Исгерд не могла остановиться. Её терзало чувство, что только так, побывав на месте, она сможет понять, правду сказал Реган, или нет.

«Ролан фон Крауз».

Все три дня, ушедшие на подготовку операции, это имя не давало ей уснуть.

Одно за другим всплывали в памяти события последних месяцев. Противостояние с неведомым пилотом у борта «Ветра звёзд», затем на Астере… Ловкий ход, позволивший повстанцам увести у неё из-под носа все ценности, хранившиеся на планете. И последующие столкновения с «Дредноутом».

«Он не водит большие корабли, — поправляла Исгерд сама себя, и тут же сама себе отвечала: — Прошло три года. Всё может быть».

И, тем не менее, поверить в то, что ей на самом деле противостоит Крауз, казалось невозможным.

«Ролан», — тут же уточняла она.

При воспоминании об их недолгом знакомстве, при звуках этого имени по сердцу разливалось тепло. И тут же Исгерд одёргивала себя.

«Я хочу видеть их смерть», — приказ Хельги звенел в ушах.

Хельга с самой аварии сама на себя была не похожа. Исгерд никак не думала, что очередное покушение может так подействовать на неё. А если вспомнить то, как сияли её глаза ещё пару дней назад, когда Консул в последний раз выходила на связь со своей яхты, то и вовсе складывалось чувство, что она что-то скрывает.

Однако делиться переживаниями Эклунд никогда не любила, и тем более ничего не желала объяснять сейчас. Она стала угрюмой и молчаливой. После выхода из больницы целыми днями сидела на своей веранде, глядя на океан. Поглаживала кончиками пальцев чашку с чаем, но толком не пила. С ней стало бесполезно заговаривать о делах — казалось, Хельге на всё наплевать. Единственная тема, которую она готова была поддержать — это повстанцы и тот момент, когда их истребят.

Одним словом, об оспаривании приказа нечего было и говорить.

Исгерд потерла лоб и в который раз попыталась сосредоточиться на экранах — которые, впрочем, продолжали показывать всё ту же звёздную гладь.

— Капитан, мы приближаемся к границам системы. Приготовить орудия?

— Да, — глухо ответила Исгерд.

«Хорошо, что Брант всё знает без меня, — вертелось в голове, однако Исгерд понимала, что приказ сбросить бомбы должна будет отдать именно она — и никто другой. – А если… если он там?..»

И сердце сжимала боль. Исгерд тут же напоминала себе, что это война.

— Выходим на орбиту.

Сердце гулко стучало, и бой его отдавался в висках. Кадрас почти полностью затягивал полог смога, за которым едва заметно проступали стальные конструкции городов. Этот мир не вызывал и тени симпатии. Но свинцовая завеса заставляла Исгерд гадать о том, что находится за ней.

— Истребители противника выходят на перехват.

— Огонь из малых орудий.

Исгерд стояла неподвижно и смотрела, как взрываются в черноте неба стальные искорки кораблей. До сих пор эта картина не вызывала у неё и тени чувств, а теперь она вздрагивала после каждой вспышки, не в силах отделаться от мысли о том, что это мог быть он.

«Уймись», — тут же исправлялась она, но успокоиться всё равно не могла.

Исгерд облизнула губы и, коснувшись панели управления, включила внешнюю связь:

— Говорит капитан «Ветра Звезд»… — она закашлялась, а потом решительно произнесла: — Говорит Исгерд Ларссон. Противнику. Вам предоставляется возможность сдаться. Если ваши командиры согласятся вести переговоры, я гарантирую всем задержанным приемлемые условия содержания.

Несколько секунд в эфире царила тишина, а затем голос, показавшийся Исгерд смутно знакомым, произнёс:

— Симидзу уже предали свою честь один раз. Больше мы не сдадимся никогда.

Новая информация упала в сознание Исгерд, заставив вздрогнуть, но пока слишком мало сказала ей.

— Огонь не прекращаем? — уточнил Брант.

— Не прекращаем, – отозвалась Исгерд.

Серые птички истребителей все так же взрывались одна за другой. Не потребовалось даже выпускать против них собственные корабли.

«Ветер Звёзд» завис над планетой, больше не пытавшейся обороняться.

Брант ждал.

«Не для того я строила этот фрегат», — подумала Исгерд.

— Сбросить снаряды, — приказала она и закрыла глаза, чтобы не видеть, как расцветают на поверхности планеты оранжевые цветы.

Исгерд не удержалась. Когда бомбёжка окончилась, сама спустилась на планету вместе с десантом. Шла по обгоревшим улицам между разрушенных взрывами домов, как будто надеялась найти здесь того, кто – как она считала – умер много лет назад. Найти живым…

Но надежды, конечно же, были тщетны. Среди обуглившихся остовов домов не осталось живых. Лишь изредка вдалеке слышался чей-то стон из-под обломков.

— Что делать с выжившими? — тихо спросил Брант, приближаясь к Исгерд.

Она перевела взгляд на помощника. Ей невыносимо хотелось спросить, неужели ему всё равно?

«Не этого я хотела», — звенело в голове, но голос, как будто бы принадлежавший вовсе не ей, равнодушно ответил Бранту:

— Забрать с собой. Они ещё послужат… на благо Гесории.

Что-то дрогнуло в лице Бранта, но он лишь щёлкнул каблуками, давая понять, что выполнит приказ.

«Что-то пошло не так… только что?»

Исгерд не переставала бродить по опустевшим улицам, пока не вышла к заброшенному причалу, над которым гигантской гирляндой нависла в небе спираль Ветров.

Медленно поднялась по лестнице, ведущей на пирс, чтобы оглядеть окружающее пространство с высоты. Споткнулась и опустила глаза, чтобы рассмотреть, что попало ей под ноги.

«Пуговица».

Сама не зная – зачем, Исгерд потянулась поднять бесполезный предмет и замерла, увидев выгравированный на ней герб Дома Краузов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Исгерд сглотнула. Сердце забилось с такой скоростью, что едва не выпрыгнуло из ушей. Она подняла пуговицу и сжала в пальцах до боли. Металл обуглился, но сделанный хорошим мастером рисунок оставался виден даже теперь.

«На свете десятки Краузов», — убеждала себя Исгерд, но сердце не желало успокаиваться, и разум то и дело подбрасывал одну и ту же мысль, в которую Исгерд верить отказывалась.

Вернувшись на корабль, Исгерд заперлась в каюте на весь вечер, приказав Бранту взять мостик на себя. Она составила для Эклунд короткий и сухой отчёт — говорить с ней лично Исгерд не имела никакого желания, да и не могла. Она поставила тихую музыку давно забытого вальса и долго сидела неподвижно, глядя перед собой, пока тишину комнаты не прорезал звонок.

— Волфганг, — устало вздохнув, Исгерд нажала на приём.

Лицо Волфганга, вопреки обыкновению, не несло на себе печати высокомерия.

— О тебе сообщали в новостях, — сказал он.

— Да? — толком не вслушиваясь в его слова, уточнила Исгерд. — Лично обо мне?

— Да.

Исгерд молчала, не понимая, чего Волфганг добивается от неё. В первый момент, увидев выражение его лица, Исгерд подумала было, что сейчас услышит какую-то сочувственную ерунду, которая всё равно не сможет помочь, но вместо этого Волфганг произнёс:

— Я хочу, чтобы ты знала, что я не одобряю этого. Среди Рейнхардтов никогда не было убийц.

Исгерд подняла взгляд к потолку, предчувствуя, что супруг сейчас разразится очередной лекцией.

— Волфганг, отвали. Не хочу сейчас слышать никого.

Она собралась было дать отбой, но не успела, потому что фраза Волфганга заставила её замереть неподвижно.

— Я подаю на развод, — сказал тот.

Исгерд недоумённо смотрела на него.

— Что думает по этому поводу твой отец? — спросила она после долгого молчания.