Падающая звезда (СИ) - Блонд Любовь

— Спасибо. Мне намного лучше. Куда мы летим?

— Никуда, мы пока дрейфуем за пределами Альянса.

— Зачем?

— Для безопасности.

— Мы в опасности?

— Безусловно.

— Почему? В смысле, какая опасность нам грозит?

— Самая разная.

От односложных ответов и переводчика в ухе у Алины начала болеть голова. Совсем не хотелось искать скрытый смысл его слов на голодный желудок, поэтому она безмятежно ответила:

— Ну и ладно. У вас есть что-нибудь из еды? Умираю от голода.

Инопланетянин велел следовать за ним и повел странными коридорами и скрытыми в стенах дверьми на другой конец корабля. Пока они шли, преодолевая коридор за коридором, Алина пыталась представить размеры, но сбилась где-то после седьмой комнаты. Иногда в коридорах или в залах были небольшие иллюминаторы в стенах, за которыми сгущался черный космос. Из-за яркого освещения звезд практически не было видно, но она-то знала что они там.

Наконец они оказались в зале с мебелью. Ровно по центру круглой комнаты стоял круглый стол и вокруг него полукруглые кресла, рассчитанные на рост загадочного инопланетянина. Он вполне комфортно сел за стол, в то время как Алине пришлось карабкаться, чтобы занять свободное место.

Не успела она сесть, как из ниоткуда появился симпатичный белоснежный робот с большим подносом в щупальцах. Он ловко поставил в центр стола поднос и разложил перед девушкой прямоугольные тарелки со странными столовыми приборами.

— Сейчас день или ночь? — Поинтересовалась Алина, чтобы понимать завтрак сейчас или ужин.

— Не совсем уместно для космоса. Здесь нет дня и ночи.

— Вы наверняка живете по правилам своей планеты. А на ней скорее всего есть день и ночь.

— Есть. А на вашей планете?

— Конечно. Четыре времени суток: утро, день, вечер и ночь.

— У нас два — светлое и темное время. Но каждая планета вправе выбирать удобный для себя учет.

— Мне рассказывали, что ваши лиинцы стараются все унифицировать. Видимо у них не очень хорошо получается.

— Не всё. Мы даем абсолютную свободу в выборе. Любая раса может пользоваться любым удобным ей способом подсчета времени и расстояний, своим языком и традициями. Но для удобства общения между разными расами мы предлагаем использовать общий язык и общие меры.

— Так это вы лиинцы? — Чуть не поперхнулась Алина. — Простите, не хотела вас обидеть.

— Я ни сколько не обижен. — Инопланетянин протянул овальную тарелку с чем-то зеленым, похожим на водоросли. — Попробуйте, это не должно вам навредить. К сожалению, у нас пока нет данных о том, какая пища для вас предпочтительней.

— Все что угодно, но только не глисадианские сопли.

— На Глисаде специфическая еда. — Инопланетянин едва заметно кивнул.

— Вы простите, но я забыла ваше имя. Я помню, вы говорили, но…

— Ничего страшного. Вы были в плохом состоянии. Мое имя Инг.

— Алина.

— Я запомнил.

— Ну так, Инг, какие у нас планы? Я знаю, что незаконно нахожусь в вашем Альянсе. У меня нет документов или разрешений. — Девушка отправила в рот зеленые водоросли и неожиданно для себя поняла, что это чертовски вкусно. — О, это вкусно!

— Хорошо, что вам понравилось. В противном случае пришлось бы нести следующее блюдо и время еды могло бы затянуться.

— А мы куда-то спешим?

— Да, вы всегда спешите, а мы стараемся успеть за вами. — Философским тоном произнес Инг.

— В каком смысле?

— Не обижайтесь, я знаю эта тема не очень приятна. Я говорил о циклах жизни. Иногда мы забываем, как скоротечна жизнь большинства рас Альянса. Вы тоже не исключение. По нашим сведениям половина цикла уже прожито, верно?

Тема действительно так себе.

— Ну, что же, я надеюсь чуть меньше половины. Но, если брать среднее значение по моей планете, то вы правы, около половины жизни я уже прожила.

— Вам не грустно от этой мысли?

— Грустно? Вы смеетесь?

— Даже в мыслях не было смеяться.

— Ну хорошо. — Алина отложила странную вилку, больше похожую на миниатюрные вилы, и решила блеснуть перед инопланетянином своей жизненной философией: — Наша, как вы говорите, скоротечная жизнь — самое прекрасное, чем могла наградить природа.

— Простите, я не совсем понимаю. Что такое “природа”?

— Ну… космос, вселенная. То, что создало нас всех.

Инг положительно кивнул.

— Ну так вот. За нашу короткую жизнь мы должны очень много всего успеть: вырасти, научиться, влюбиться, разбить сердце себе или кому-то другому, потом найти ту или того единственного, оставить потомство, работать, мечтать, творить, смеяться и грустить. Столько всего за такой ничтожно маленький отрезок времени.

— Как и многие расы. — Согласился Инг. — Но есть у вас что-то, что выделяет вас среди остальных?

— Мы на нашей планете считаем каждого человека уникальной личностью, но так же мы знаем, что для того, чтобы сделать что-то большое, что-то великое, одного человека порой недостаточно. И мы собираемся в группы, большие и маленькие, и каждая группа творит что-то свое — большое и маленькое. И вот так мы годами и столетиями идем своим путем. И знаете, Инг, я не знаю сколько еще времени нам потребуется для того, чтобы достичь ваших технологий, — Алина обвела взглядом помещение вокруг себя, намекая на корабль, — но мы придем к ним рано или поздно. Меня уже не будет. Возможно даже вас не будет. Но мы однажды прилетим к вам и поздороваемся. Обещаю.

— Ваши технологии уже позволяют передвигаться в космосе на большие расстояния?

— Пока не особо. Но у нас есть Международная Космическая Станция. На орбите… Маленькая… Но есть.

— И вы сами прошли весь путь? Это замечательно.

— Думаю, что сами. Мы не самая гениальная раса во вселенной, но мы учимся. Мы совершаем ошибки снова и снова, но и учимся. Иногда у нас рождаются люди, которые меняют весь мир. И очень часто они не столько одаренные ученые или создатели. Они гениальные мечтатели.

— Значит, мы с вами очень похожи, Алина. Мечтатели есть и у нас.

— И о чем вы мечтаете, Инг?

Глаза собеседника едва заметно потемнели.

— Это так важно?

— Я мечтаю о двух вещах: либо вернутся домой, к своим родным и близким, либо изучить весь ваш Альянс, побывать на каждой планете.

— Мне очень жаль вас расстраивать, но оба варианта не имеют права на жизнь.

— Почему?

— Мы так и не смогли определить местоположение вашей планеты, хотя приложили к этому много усилий. Мы нашли корабль, на котором вас перевозили, но к великому сожалению, никаких координат в базе нет. Мы так же не нашли выживших. Есть предположение, что навигационная система корабля была неисправна изначально, поэтому он совершенно случайно оказался в вашей системе, заметил сигналы вашей планеты и сделал то, что делают такие корабли и команды — забрал вас и ваших людей либо для питания, если ресурсы на исходе, либо для дальнейшей продажи в качестве рабов. Мы это не поддерживаем, но не можем контролировать все перемещения.

— Послушайте, но я знаю, как выглядит моя система. Может, если в ваши супер умные базы ввести уникальные характеристики, то вы сможете найти мой дом?

— Какие именно характеристики вам известны?

Действительно, а что маленькая землянка знает о своей родной солнечной системе?

— Нуу… у нас официально девять планет вращается вокруг солнца. Меркурий, Венера… Или Венера и Меркурий. Да неважно, короче, две маленькие планеты, потом наша, потом еще одна красная. А, а еще между красной и нашей… нет, вру, за красной планетой большое поле астероидов, камней. Возможно раньше там была еще одна планета. Потом идут большие планеты. Одна очень большая, газовый гигант, вторая очень красивая — у нее кольцо вокруг планеты, она тоже большая. Потом, по-моему, еще одна большая планета. Ну а дальше помельче. Вот как-то так. Это поможет?

Впервые в жизни она увидела смеющегося инопланетянина. И чем искренне был его смех, тем меньше было шансов найти нужную солнечную систему среди миллиардов подобных.