Яна Тихая - Возрождение императрицы
— Маркус, я надеюсь, ты в полной мере отдаешь себе отчет в безрассудности и сумасбродности своих действий. У Милолики есть реальные причины и основания, не идти к тебе на встречу, а тогда…
На этом месте советник замолчал. Я так же не спешил продолжать его фразу, ведь в действительности будущее нельзя предугадать. Ведь вся наша жизнь как сложная мозаика, собирающаяся из тысячи различных кусочков наших и чужих решений, и только в конце мы сможем узреть и оценить получившийся узор.
— Герион, твои подозрения исходят от наихудшего.
— Если все наши шаги, лишь приближают точку не возврата, а поступки все ближе толкают в пропасть, трудно игнорировать плохое предчувствие, — обжигая мою спину взглядом ровно произнес советник.
С последним словом вампира я резко развернулся, пристально всматриваясь в холодные глаза. Сейчас в них блестел не опыт, не вековая мудрость, а страх в ожидании неминуемого. Вампир как любой зверь, как хороший хищник, остро ощущал Грань, за которой будет лишь пустота и сумрак.
— Никогда не замечал в тебе склонности к скептицизму. Где же твоя беспечность и беззаботность?
— Разбилась сегодня утром о довольно внушительную хрустальную вазу, — возвращаясь в привычно нахальное состояние, ответил вампир. — Думаю, возвращение принцессы обойдется дорого для моего морального и физического здоровья.
Я не удержался от довольного смешка. Настроение и отношение Милолики конечно меня не радовало, но, то, что принцесса до сих пор находилась в замке, и не делала попыток, к реальному побегу внушало надежду.
— А ты предпочел, чтобы она, забившись в угол, утопала в истерике? Моя девочка повзрослела и думаю, в конечном итоге она оправдает возложенные на нее надежды, — спокойно прокомментировал я.
— Не разделяю твоего оптимизма. Как ты сам заметил, она сильно изменилась за прошедшее десятилетие. И могу сказать тебе с полной уверенностью она явно, что-то задумала, и не факт, что это придется нам по вкусу, — не отступал от своего мнения вампир.
— Не будь циником, — слишком беспечно отмахнулся я от слов советника. — Милолика, конечно обиженна, напугана. За последние сутки с ней случилась слишком многое, что в корне изменило ее прежний жизненный уклад, который она с таким трудом самостоятельно воздвигла. Но я уверен, что разум и долг возьмут верх над чувствами. Не забывай, ее воспитывали как принцессу, будущую императрицу. Она последняя в роду Хозяек Преисподней, на ее плечах огромный груз ответственности. И я убежден, что свой путь она пройдет достойно.
Вампиру ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть и покориться чужой воли.
— Воля Ваша, — учтиво поклонился, явно несогласный советник. — Слушаю Ваших приказаний.
— Следи. Не на шаг от нее не отходи, — твердо проговорил я каждое слово. — Но постарайся лишний раз не вызывать недовольство принцессы, а то боюсь сегодняшняя ваза тебе покажется серпантином…
Вампир недовольно хмыкнул выпрямляясь. В его взгляде ясно читалось недовольство и раздраженность. Я четко понимал претензии лорда вампиров. Кому понравиться быть в няньках у упрямой принцессы? Но больше никому я довериться не мог…
— Герион, еще ничего не решено, — вновь поворачиваясь в сторону отвесных гор, произнес я. — Прислушайся к совету: Не думай о плохом. То, что должно случится и без наших предсказаний произойдет.
Секунда и я почувствовал, как советник медленно растворился в пространстве, верно и преданно отправившись исполнять приказ.
А я не выдержал… Не прислушавшись к голосу разума, который упорно твердил, что не стоит давить и навязываться, я потянулся к связи. Тут же золотой цветок на груди медленно начал нагреваться, даря родное тепло и не с чем несравнимое спокойствие. Через мгновение вернулся отзвук. Лика сейчас находилась в одиночестве в дальней части замкового парка. Вокруг принцессы были лишь верные стражи, но они, слушаясь приказа, прибывали на значительном расстоянии, не тревожа ее свои пристальным вниманием.
И снова я не внял предупреждением рассудка. Мгновение и портал открылся в парке, в нескольких метрах за спиной Милолики.
— И я тебя рад видеть, — ловя в сантиметре от сердца острый клинок, как можно спокойней постарался произнести я.
«А ты что хотел объятья и поцелуи. И не надейся! Потерянное доверие стоит еще заслужить», — мысленно отыгрался рассудок.
Лика стояла в простом тренировочном костюме. За время, проведенное в оттачивании боевых навыков, туго заплетенная коса растрепалась. И серебристые волосы свободными завитками спускались по напряженной спине. Ярко зеленные глаза горели огнем. В них отражалась злость, сметание и нерешительность. Казалось, девушка до сих пор не верит в происходящее, считая творящиеся плодом грубой шутки. На столе рядом с принцессой лежал десяток тренировочных кинжалов, видимо в метание, сего смертоносного оружия была увлечена девушка.
«Слишком тяжелые и большие, для столь тонкого создания как Милолика. Слишком острые и опасные для моего Ангела», — разглядывая творение лучших кузнецов, подумал я.
— Ты знаешь, — я ловко покрутил острым клинком. — Что подобная выходка, может быть расценена, как покушение на жизнь государя? — язвительно поинтересовался я, ожидая ответа.
— А ты сначала им стань, — быстро нашлась с ответом Лика. — И кстати, смелости хватит привести приговор в силу?
А вот такого разворота сюжета, я уже не ожидал. Оказывается, за время нашей разлуки, Милолика не только закалила характер, но и отрастила множество острых зубов.
«Хорошо. Решила сыграть по-плохому? Я не откажу в столь интригующем желании»- мысленно подумал я, в мгновение, преодолевая разделяющее нас пространство.
Секунда и я грозной тенью навис, над хрупкой фигуркой закрывая ее от всего мира. Наши тела практически соприкасаются. Я потерял счет секундам, которые мы простояли, молча, не шелохнувшись. Как не странно Лика не отвела взгляд, продолжая упрямо испытывать мое самообладание. И должен признать, я проиграл в чистую…
— Ответь мне почему ты еще здесь? Почему не предпринимаешь попытки к побегу?
Она молчала. А мои пальцы медленно провели по тонкому ситцу белой рубашки от маленького плеча до самых пальчиков. Я чувствовал, как сильная дрожь сковала все тело девушки, как сердце трепетало будто мотылек, зажатый в крепком кулаке.
— Не нужно слов, — прошептал я в самое ушко. — Просто признайся себе.
Я практически не дышал. Мой внутренний зверь рвался наружу, сознание практически отключилось. Повинуясь порыву, я устремился вперед, крепко прижимая к себе самое дорогое и священное, надежно заключая в свои объятия. Ее вкус, ее запах как живительная сила наполняла все мое естество.
