Неправильный инквизитор, ведьма и сын старосты - Екатерина Сергеевна Бакулина
Гус только с пониманием ухмылялся, зараза такая.
- Когда ты со старостой уехала, - сказал он мне. – Марийка в город пошла. Где еще искать помощь? Камешек принесла. Ты ведь видела? Только я по таким камешкам плохо ходить умею, и вообще… дело там темное. Я подумал, что раз ты рядом, то надо сначала тебя найти, и потом вместе, как в старые времена, на дело.
Мне его огреть чем-нибудь захотелось, честное слово.
- А как же филистийцы твои? Они одумались и тебя больше не зовут?
- Зовут, - как-то холодно сказал он. – Я передумал.
- Почему?
- Просто передумал, и все, - сказал он. – Решил, что ты права, мне там не место.
И вроде так спокойно и ровно сказал, и никаких его эмоция я толком увидеть не могла, ни сожалений, ни обиды, если его обманули там… но как-то вдруг не по себе стало. И даже то, что от меня закрывается – недобрый знак. Со стороны не скажешь, но я его три года знаю.
- Что не так, Гус?
- Все так. С чего ты взяла?
С того…
- А с чего ты взял, - сказала я, - что я захочу снова с тобой дело иметь? Ты меня бросил, как только тебя деньгами поманили, а сейчас передумал? И что, хочешь сказать, я должна сделать вид, что ничего не было? Что все по-старому? А мне и без тебя хорошо было, отлично справлялась!
И для пущего эффекта я Коена за руку взяла, ближе к нему подвинулась, даже бедром прижалась. Коен напрягся, но дергаться не стал. Даже осторожно обнял меня за талию. Типа – все, занята девушка. Только на Марийку покосился… Но тут у него, может быть, свои резоны…
- Я тебе работу предлагаю, а не постель. – Гус безразлично плечами пожал. Слишком безразлично, чтобы я ему поверила. – Мать Марийки, Аделина, за спасение мужа сотню золотых предлагает. Это щедро. Так вот пополам? От тебя только найти требуется, дальше я сам.
- Ты и без меня найдешь, - фыркнула я.
- Найду, - согласился Гус. – Но проверенный напарник в таком деле не помешает.
- Нет. – Чем больше я на Гуса смотрела, тем меньше это нравилось. – Мне это дело не по душе. Там Темный замешан, и кто знает, что еще. Я в это не полезу.
Гус-то уже все для себя решил, это его дело. А мне пока жизнь дорога. Я свои силы оцениваю трезво.
- Да, я круг недочерченный видел. - Гус вздохнул. – Понимаю…
- Пожалуйста! – вдруг подала голос Марийка. Я почти забыла про нее. А она вперед шагнула и так еще на Гуса глянула, словно он… да не важно, что он. – Пожалуйста, помоги нам, - и бровки домиком скорбно сложила. – Отец с Тодором давно в эти игры играл, вот и заигрались. А больше нам с матерью помочь некому, все отворачиваются. Если бы только найти…
Коен у меня над ухом снова засопел, хмуро и решительно, как он умеет. Меня отпустил.
- Эль права, - неожиданно выдал он. – Это и мое дело тоже. Нельзя мне сбегать. Если я чем-то смогу помочь, то помогу.
Гус только скривился.
- Ты не поможешь. Какой от тебя толк? Только тварям на корм пойдешь.
- А хоть бы и на корм, - сквозь зубы согласился Коен.
* * *
Глядя на то, как привычно и обстоятельно Гус ощипывает пойманную перепелку, как засыпает крупу в котелок, помешивает… я понимала вдруг, как мне этого не хватало.
Нет, дело не в перепелках, не в завтраке, я и сама все умею. Дело, скорее, в размеренности и уверенности… хоть в сегодняшнем дне. С Гусом всегда спокойно. И даже при том, что ругались мы постоянно, и всякую дурь он творил, но, случись что, в Гусе я уверена.
И даже не случись… Просто… когда я еще только пытаюсь проснуться, а Гус уже разжигает огонь, он рано встает… Зато я могу сидеть дежурить по полночи, если вокруг неспокойно, потому что всегда лучше чувствую чужаков.
В необходимой капле стабильности дело. Я просыпаюсь, а он кашу варит.
Между прочим, у Гуса и котелок с собой, и ложки, и теплое одеяло, он запасливый.
Гусу ничего не нужно объяснять. Он все знает сам: и про меня, и про себя, и про все наши дела и про все другие, которые вокруг творятся.
Все роли давно расписаны, все привычно.
Даже если случайные люди пытаются эти роли поломать.
- А давай помогу? - говорит Марийка. – Я готовить умею, давай...
Улыбается чуть смущенно, неуверенно.
Когда Гус на ее глазах морковку чистит, ей это покоя не дает. Она ведь правильная деревенская девушка. И на меня осторожно поглядывает, словно говоря: что ж я сижу-то, когда мужчина творит такое?
- Я сам, - строго говорит Гус. – Сядь куда-нибудь, отдохни. Нам сегодня еще идти долго.
- Но я… - Марийка мнется неуверенно.
- Сядь, - говорю я. – У него там магия, лучше не мешать. А то собьешь чего-нибудь, и каша подгорит.
- Не подгорит, - фыркает Гус. – Это у тебя все вечно подгорает, потому что терпения нет. А у меня и без магии отлично варится.
Костер чуть потрескивает, не дымит, Гус хорошо умеет жечь огонь без дыма. И все же, без магии там не обходится.
И пахнет так вкусно, что у меня слюнки текут.
- Как ты нас нашел? – спросила я.
Гус плечами пожал.
- Думаешь, мне сложно тебя найти?
Не сложно. Ему никаких камешков не надо, он и так чувствует. Выслеживать таких как я в Ордене учат первым делом. А из него хороший ловчий был… Мне от Гуса не сбежать.
Марийка устала страдать, наконец, села с Гусом рядом.
Ей ведь тоже рядом с ним спокойнее и понятнее. Сколько она с ним? Дня три? Что он ей такого наговорил, что она теперь так на него смотрит? Почти с благоговением.
Было в Гусе что-то, что всегда притягивало женщин. Даром что выглядел как сорокалетний хмурый мужик, даром что белесый шрам через бровь по щеке, легкая седина на висках, волосы коротко стриженные, ежиком топорщатся, и щетина на подбородке топорщится тоже. Юношеской броской красоты в нем ни на грош… И только глаза выдают.
Гус даже ходить научился иначе, иначе двигаться… Только благородная кровь все равно на глаза лезет. Есть что-то, что получаешь с молоком матери, и от этого не
