Мой любимый деградант - Лидия Орлова
Тимир отошел подальше от скулящего Вэдра. К нему подошел брат, Лион Найт, и попросил его успокоиться.
- Я спокоен. – Вытирая свои ладони друг о друга, ответил Тимир. – Похоже, что я взволнован?
- Тогда зачем ты напал на Кона?
- Я его наказал, так как он того заслуживает. – В этот момент распахнулась дверь, и вошел куратор седьмого курса, магистр Вайол.
Он был вынужден отменить лекцию, и собрать адептов в кабинете ректора.
Адепт Тимир Найт утверждал, что не потерял терпение, как обычно. Был спокоен, оценил вероятность исхода дуэли с Коном Вэрдом, возможное вмешательство сокурсников и работников академии, и решил, что разногласие с Вэдром нужно разрешить на месте. А то, что староста группы не оценил опасность и не отразил ее – всецело его вина. Адепт же Кон Вэдр за собой вины не помнил.
Расследование, проведенное проректором и его сотрудниками показало, что адепт Кон Вэдр превысил возможное давление на татуированную им адептку. Из-за чего третьекурсница Сафира Чарх оказалась на грани истощения и сейчас на три дна освобождена от занятий. Далее выяснилось, адепт Вэрд распространял порочащие лживые слухи про эту адептку и своего сокурсника Тимира Найта.
К концу четвертой пары расследование было завершено, его итоги озвучены в кабинете ректора Мартазана, названы виновники и вынесено наказание.
Все магистры, присутствовавшие на разбирательстве, стали на сторону адепта Найта, что никогда раньше не случалось. И адепта Найта не исключили из Академии, от занятий не отстранили, только в воспитательных целях назначили отработку - шестнадцать часов работ на кухне.
За недостойное поведение адепт Вэдр был на неделю отстранен от занятий. А два дня, после того как ему окажет необходимую помощь целитель, он должен провести в карцере. Но из Академии не исключили и его.
Хотя своей основной цели Тимир Найт не достиг, ректор не нашел повода заставить адепта Вэдра снять тату, но исходом разбирательства он был доволен. И сейчас шел в комнату к Сафире с подносом еды, лично собранной для него Ясаман, главным поваром Академии.
- Передай Сафирочке, что я очень за нее переживаю, и всегда буду присылать ее любимые кушанья. – Просила «зеленая великанша» передать его единственной подопечной. И Тимир Найт нес поднос, прикрытый белоснежной кружевной салфеткой, но все же источающий невероятные ароматы на огромном расстоянии, и был почти счастлив.
19. Пальцы имеют значение.
Я уже третий день не посещала занятий, но занималась каждый день с Сафой и Тимом. Учиться под присмотром Сафы было нервно, шумно и больно. Она меня не кусала, но от ее криков начинала болеть голова.
А заниматься с Тимом было очень легко. Во всех отношениях. От его присутствия в моей комнате на душе наступала легкость. Объяснял он все доступно и просто. Понимать его было легко. Шутил он легко, смеяться с ним было легко . У меня даже появилась уверенность, что вся моя жизнь рядом с ним прошла бы легко. Рядом с ним я парила, даже когда возникали неприятные ситуации, а они бывали нередко из-за взращенных в Тиме его семьей, окружением и всем обществом комплексов.
- Не закрывай лицо, - накрывая своей ладонью, уже поднятую им руку сказала я. – Я же повторяла много раз, мне нравится твоя улыбка. И ямочки твои тоже нравятся. Не надо их закрывать.
Только что смеявшийся Тим резко стал серьезным, даже пасмурным и отрицательно покачал головой. Мы сидели на табуретках, вторую Тимир достал у завхоза, за моим столом и разбирали каналы, потоки и сдерживающие импульсы магии в артефакторике.
- Просто выполни мою просьбу и не скрывай от меня свою улыбку. - Повторно попросила я.
- Это дефект. – Упрямо произнес он. – Он не может нравиться.
- А мне нравится.
Он снова покачал головой, как бы не доверяя услышанному…
- Ты же не говоришь, что мое тату - признак слабости и глупости. Напоминание о пьяной вечеринке. Не упрекаешь, что я могу из-за нее провалить практику, подвести тебя.
- Не говорю, потому что тату подчинения, не твоя вина, тебя застали врасплох.
- А ты, когда родился, сам, назло своим родителям, выбрал себе такую улыбку и рост? – Логично спросила я.
Он, усмехнувшись, отвернулся к окну.
- Тим ты сильный, самый сильный человек, раз смог противостоять семье, обществу. Вопреки всему поступить в Академию и стать магом десятой ступени. Почему ты в себе сомневаешься? Почему не веришь, когда говорю, что ты мне нравишься.
Тимир повернулся ко мне и сказал, проведя ладонью по щеке.
- Дефекты на лице и рост, и неуменье держать себя в руках – это не все мои недостатки. Семья скрывала от посторонних все остальное, что удавалось скрыть.
Ну, значит, не такая гнилая у него семья. Наверно, стоит за него порадоваться.
- И, если бы ты знала обо всем, уже не говорила бы о своей симпатии.
- Расскажи, я просто хочу убедиться, что твои тайные недостатки такие же надуманные, как уже известные мне, и они меня точно не испугают.
Не знаю, какие могут быть у него недостатки, что даже его не вызывающая симпатии семья, решила их скрывать.
- Я с детства …врал. – Во время его паузы я уже успела представить его лысым, покрытым страшными язвами, разоряющим птичьи гнезда, поджигающим ночью занавески в спальне. А он, оказывается, ребенком врал.
- Все дети лгут. Это нормально. – сказала я.
- Нет, я не про обычную детскую фантазию. Когда все понимают, что малыш пытается избежать наказания. Я
