Девять бусин на красной нити (СИ) - Питкевич Александра "Samum"

От дремы я очнулась только когда кошки замедлили свой бег. Чуть впереди виднелось поселение, огороженное высоким частоколом. Мы подъезжали к нему с другой стороны, и сейчас, при ярком свете, были видны тропы и следы, как лучи солнца, расходящиеся вокруг.

Гудред вырвался вперед, что-то громко крикнув. В ответ на зов, ворота начали медленно открываться. Оба аса сбавили скорость совсем немного, практически ворвавшись на территорию деревни. Из-под лап в разные стороны отскакивали женщины, недобро поминая нас вслед. Одна хозяйка даже выронила из рук кувшин, залив мощеную булыжником улицу чем-то белым.

– Рерик Дьярвинсон! Гудред, Хель тебя побери! – вопли и крики неслись со всех сторон, совершенно не трогая асов. Не видя реакции мужчин, не могла сказать, насколько такое поведение было намеренным, но это все же немного не вязалось со знакомым мне поведением рыжеволосого.

Мы затормозили только у самых ступеней двухэтажного дома, где я встречалась с Дьярви в первый вечер.

– Идем, – не дав мне самой даже подняться, Рерик едва ли не выдернул из меховых покрывал, поставив на ноги. От резких движений даже плащ слетел на камни. Рассердившись на такую фамильярность, вызвала тень крыла, отбивая руку аса темным, едва заметным потоком. Тень тут же исчезла, словно лишь померещилась, но пораженный ас отступил на шаг, подозрительно оглядывая меня.

– Не трогай,– сон позволил вернуть часть силы, а нестерпимое желание умыться и надеть чистое делало раздражительной.

Поджав губы, недовольно блестя глазами, Рерик чуть отступил в сторону, делая приглашающий жест.

Атмосфера в зале совсем переменилась. Ни радостных голосов, ни веселья. Дьярви сидел в своем кресле перед очагом, постукивая пальцами по резному подлокотнику. Трое молодых асов что-то обсуждали шепотом у дальней стены. Столы были пустыми, женщин в зале не было. По углам клубились и копошились черные, густые тени, такие плотные и непроницаемые, что казалось, могут проглотить. Вся картина навевала тоску и желание скривиться.

– Отец! – громкий голос Рерика прямо над ухом. Недовольно фыркнув, отступила от аса, опасаясь оглохнуть, в придачу ко всем своим неприятностям. Дьярви поднял голубые, светящиеся глаза. Лицо старшего божества выглядело сейчас иначе. На коже появились глубокие морщины, резко выделяющиеся сиянием глаз. Черты лица стали грубее, четче. Сейчас едва ли можно было усомниться, что перед тобой не человек. От него в стороны расходились такие волны силы, что мне в первый момент стало даже трудно дышать, пока не сообразила, как отсечь их воздействие.

– Натсуми Караса Тенгу, – низкий, глубокий голос, от силы которого завибрировали стены, – ты решила вернуться в мой дом?

Те асы, что стояли у стены, резко обернулись. Стали видны ссадины и синяки на лицах. Кто-то весьма основательно приложил мужчин. И, кажется, я вполне догадываюсь, кто это мог быть.

– Мы обсудили не все моменты, так что да. Мне показалось уместным посетить вас еще раз.

– Я рад, – вибрация постепенно стихала, но голос все еще внушал опасение и заставлял трепетать внутренности. – Было бы несколько обидно, реши твой клан вырезать мой род.

– Чтобы избавиться от меня, нужно чуть больше, чем одна неудачная охота.

Мы помолчали, глядя друг на друга. У Дьярви явно были вопросы, но ас ждал моего решения, относясь с большим почтением и пониманием, чем его сыновья.

– Будешь отдыхать?

– Нет. Для начала мне нужно умыться и сменить одежду.

Ас кивнул. Свечение почти пропало из глаз, вернув лицу прежний вид.

– Хильд! – зеленоглазая девушка появилась через несколько мгновений. В темноте, все еще сидящей в углах, ее черты тоже были искажены. Ни легкого веселья ни озорства. Девица выглядела едва ли не более опасной, чем ее могучий отец. Волосы смотрелись темнее, а на лице блуждала полуулыбка, напоминающая оскал. Сейчас от ее ног в стороны расходились клубы зеленого тумана, словно осьминожьи щупальца, пытаясь ухватить кого-нибудь. Асы, к которым подбирались клубы тумана, отступили в сторону, явно не рискуя преграждать путь девушке.

Пройдя через весь зал, Хильд присела у кресла отца, положив ладони на его руку.

– Да, отец? – я видела, как голубоватая кожа Дьярви медленно чернеет там, где соприкасалась с пальцами Хильд. Должно быть, это больно, но ас смотрел на дочь с улыбкой и нежностью, не обращая внимание на то, как она вытягивает из него силы.

– Помоги Натсуми. Ей нужна одежда и ванна. Потом покажешь ей девичью спальню.

– Может, позвать Виги? – девица с сомнением перевела на меня свои зеленые глаза, казавшиеся в раза два больше, чем обычно. – Мне не стоит…

– Ты не сможешь навредить, – видя, как чернота поднимается от пальцев Дьярви к запястью, я поняла. Проблема Хильд, кажется, была чем-то похожа на мою. В этом мире ее сила оказалась словно вывернутой на изнанку, коверкая способности так, что они приносили только боль. И ей и родне. Видя все это, я была почти уверена, что мои врожденные особенности тенгу смогут сберечь. Без особого труда.

Глаза Хиль удивленно, с любопытством блеснули. Девушка встала, отпустив руку отца. Дьярви на мгновение прикрыл глаза, только этим позволив себе выразить боль. Чернота, заполнившая руку, тут же стала медленно бледнеть.

– Правда? – неверие, удивление, надежда. Глядя в глаза Хиль, я словно смотрела на искаженное отражение себя. Судьбы были разнее, но невозможность жить просто и на равных с другими, делали сходство очевидным. Для меня.

– Натсуми, она…– Рерирк попытался меня остановить, протянув руку между нами, но опоздал на мгновение. Наши пальцы соприкоснулись. По коже пробежали легкие мурашки и темная рябь. Мгновение – и все пропало. Хильд, словно не веря, ухватилась за ладонь двумя руками, переворачивая миниатюрную, по сравнению с ее, кисть в разные стороны.

– Но как так? – Надежда, восторг, неверие.

– Как сказал один мой знакомый: старые правила не обязаны действовать в новых местах. В данном случае, с новыми существами. Я не подчиняюсь законам этого мира, в отличие от твоей силы.

– И это значит?

– Что твое место может быть не здесь.

– Идем, ты мне все расскажешь, – крепче ухватив меня за руку, словно боясь потерять это ощущение, Хильд, переставшая во все стороны рассылать зеленый ядовитый туман, потянула куда-то в дальнюю часть дома. Что ж, не уверена, возможно ли решить ее проблему полностью, но если она не опасна для меня, то может здесь все же есть то, что нужно мне.

Глава 13

Тепло и парно. От запаха хвои хорошо дышалось и словно меньше болело тело. Стянув одежду, с облегчением потерла плечи. Даже кожа гудела от этих жестких, непривычных тканей. Раздевшись, наконец смогла рассмотреть себя при нормальном свете. На ноге и руке, под снятыми повязками, появились тонкие, красные полоски шрамов, обрамленные пожелтевшими синяками. Примерно такие же буро-желтые пятна были на ребрах и бедре. Определенно, если бы не лечение Хакона, ссадины доставили бы мне куда больше неприятностей.

В дверь сильно и резко постучали. Хильд обещала вернуться с чистой одеждой.

– Входи, – зеленоглазая богиня прищелкнула языком, бросив быстрый взгляд на мои ссадины. На лавку у стены легла стопка одежды и пара полотенец. Сгребя грязное в корзину, богиня снова обернулась.

– Не слабо тебя потрепало. У меня есть мазь, которая лечит. Принести?

– Не стоит. Уже почти все прошло, – взяв брусок ароматного мыла из рук Хильд, с удовольствием втянула запах вереска и чего-то еще, свежего и льдистого.– Из чего оно?

– Белый мох из Альвхейма. Можешь волосы этим тоже промыть, – девушка топталась у дверей, не решаясь уходить, но и не зная, как остаться.

– Садись, спрашивай, – ступив за невысокую перегородку, я опрокинула на себя ведро теплой воды, висящее на стене.

– Расскажешь мне про себя? Что у тебя за шрам через все тело, почему волосы такие? И что значит «старые правила» для тебя? – голос девицы немного дрожал от волнения. Было сразу ясно, что спрашивает она не из праздного любопытства.