Невеста наоборот. Синдром первого свидания (СИ) - Лесневская Вероника

Напряжение съедает меня изнутри, но я сохраняю внешнюю невозмутимость. Сижу ровно, будто вросла в кошмарно неудобный, твердый стул, и гипнотизирую взглядом Вилена. Пропускаю мимо ушей все, что он вещает по теме занятия, и мысленно считаю секунды, усердно складывая их в минуты.

Не успеваю порадоваться окончанию пары, как сердце и разум захлестывает паника, погружая в свои зыбучие пески. Сопротивляться бессмысленно, но и сдаваться нельзя.

Киваю Крис, чтобы та уходила без меня, и игнорирую ее обиженное бурчание. Чувствую, как от нервов ноет в висках, но продолжаю сидеть неподвижно и буравить глазами Вилена. Он то и дело перехватывает мои взгляды, и я замечаю на его лице настороженность и неподдельный интерес. Странный коктейль, впрочем, как и сам мужчина.

Мимо снуют одногруппники, но их для меня сейчас не существует.

Есть только я и он.

Остальное словно происходит за стеклом, в параллельном мире, до которого мне нет дела. Впившись пальцами в край стола, терпеливо жду, пока мы с Виленом останемся наедине.

Когда это, наконец, происходит и дверь аудитории захлопывается за последним студентом, я поднимаюсь и уверенно направляюсь навстречу своей судьбе… Или своему разочарованию…

Чем ближе подхожу к Вилену, тем меньше решимости остается во мне, словно она мелкими песчинками высыпается по пути. И под конец я чувствую себя опустошенной, поэтому не могу предпринять ничего, кроме как застыть напротив родного-чужого мужчины и посмотреть ему в глаза.

Хрупкая зрительная связь не придает мне сил, а наоборот, забирает их жалкие остатки. Слова застревают в горле, а дыхание сбивается…

- Есть ко мне вопросы, Ангелина? – Вилен первым разрывает неловкую тишину, говорит официально, по-преподавательски… И лучше бы он вовсе молчал.

Мое полное имя в его устах звучит как ругательство. Я ничего не успеваю сказать, а он уже возводит между нами стену.

- Спасибо, хоть не по отчеству, - хмыкаю обиженно.

- Если нужно, могу и по отчеству. Мне не сложно, - парирует он, но лицо его остается серьезным.

- Ты изменился, - шепчу с придыханием.

- Ты тоже, - отвечает холодно.

И мы оба умолкаем, как по команде. Просто смотрим друг на друга.

Он словно скала, непробиваемая, с крутыми склонами и острыми выступами: не подобраться. А я будто ручей: пытаюсь найти путь в грот, но разбиваюсь о каменную глыбу.

Не знаю, сколько времени мы стоим так, но кажется, что проходит целая вечность.

И я решаюсь на отчаянный шаг.

Все или ничего.

Только так я смогу получить ответ на главный вопрос: нужна ли еще ему или все осталось в Таиланде.

Приближаюсь к Вилену вплотную, несмело касаюсь ладонью его щеки. Наблюдаю, как он почему-то хмурится, но все же поднимаюсь на носочки и тянусь своими губами к его.

Целую и…

Ничего…

Вилен просто стоит каменным истуканом и не собирается отвечать. Ледяной, равнодушный. И смотрит на меня так… укоризненно, словно я маленький нашкодивший котенок.

- Прости, - рвано выдыхаю в его сомкнутые губы. – Попробовать стоило, - обреченно добавляю.

Значит, все кончено.

Но стыда за содеянное нет, ни капли. Зато я знаю наверняка, что бороться больше не за что.

Убираю ладонь от покрытой легкой щетиной щеки и отстраняюсь...

Глаза Вилена вдруг сужаются и темнеют, а его рука неожиданно обхватывает мой затылок, сжимая волосы в кулак. 

Грубый рывок – и мои губы буквально впечатываются в горячие мужские, приоткрываясь со стоном и впуская его алчущий язык. Этот поцелуй не похож ни на один из наших прежних. Если в Таиланде Вилен был нежен со мной и будто приручал, то сейчас он буквально пожирает меня, жадно и яростно. 

Три дня вместе и почти два месяца порознь – слишком невыносимые сроки для нас…

Цепкая хватка на моей талии, четкое, резкое движение – и мои ноги отрываются от пола. Парю будто в невесомости, обвивая руками шею Вилена, ныряя пальчиками в его жесткие волосы и со всей отдачей отвечая на поцелуи.

Секунду спустя я уже сижу прямо на преподавательском столе, а мой непредсказуемый мужчина устраивается напротив. Прижимает меня к себе так сильно, будто только что поймал на попытке побега и боится отпустить…

Одна его ладонь ползет по моему бедру вверх, обжигая кожу сквозь тонкий капрон колгот, забираясь под узкую, строгую юбку. Вторая уже вовсю блуждает под теплой ангоровой кофтой, исследует талию и живот, заставляя меня вздрагивать, поднимается к груди.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Нескромно, нагло, неправильно… Но от этого только сильнее разгорается желание…

Мои руки на его широких плечах, мощной шее, мускулистом торсе, под пиджаком – всюду…

Вилен оставляет мои губы, но лишь для того, чтобы покрыть жадными поцелуями щеки, скулы, подбородок, а потом переключиться на ушко, чуть прикусить мочку и двинуться вниз к шее.

Запрокидываю голову назад и на мгновение приоткрываю глаза.

Безумие…

- Виле-ен, остановись, - постанываю на выдохе и впиваюсь ногтями в его мышцы. – Мы же в университете, - последний аргумент, на котором мои силы на сопротивление иссякают.

Но на Вилена эти слова действуют как ледяной душ. Хорошо, хоть в ком-то из нас еще живы воля и рассудок. Мужчина отпускает меня и делает пару широких шагов назад.

Останавливается, пряча руки в карманы брюк. Дышит тяжело, испепеляет меня замутненным страстью взглядом. Но в его глазах нет ни намека на нежность. Он будто злится на меня.

Судорожно всхлипнув, соскальзываю со стола и поспешно поправляю одежду. Пытаюсь привести в порядок растрепанные Виленом волосы, но оставляю свои тщетные попытки, а вместо этого обхватываю себя руками. Ощущаю волны дрожи, прокатывающиеся по телу.

И молчу, сжимая припухшие, пылающие после поцелуев губы… Если заговорю, срывающийся голос выдаст меня с головой.

- А ты больше не та скромница, какой казалась, - хрипло выдает Вилен. - И как часто ты набрасываешься на мужчин с поцелуями?

Эти слова больно бьют, осколками врезаются в душу. Мои глаза начинает щипать от обиды, но я запрещаю себе плакать при нем.

- Ты вернулся, чтобы издеваться надо мной? – произношу медленно.

И да, голос-предатель все-таки срывается.

- Нет, - отрезает Вилен и невозмутимо принимается собирать свои вещи. – Я приехал в Россию, чтобы взяться за ум, найти престижную работу…

Он специально повторяет мои слова, сказанные ему в Таиланде. Мои упреки… 

Вот только полюбила я именно того бесшабашного и безответственного наглеца, каким он был. А этот «костюм ходячий» я не узнаю…

- …и жениться, - заканчивает Вилен, не глядя на меня.

Сердце останавливается, из легких вышибает весь воздух, а вместе с ним и последнюю надежду вернуть любимого. Сама виновата – потеряла…

- Ты женишься? – жалобно сиплю я, и мне самой противен звук моего голоса. – Когда?

- Планировал через пару месяцев, - обводит меня долгим, но пустым взглядом, - максимум, полгода, но…

- Поздравляю, - выдавливаю из себя, не позволяя ему закончить фразу, и резко направляюсь к выходу.

- А ты все-таки послушалась Изольду Генриховну и сошлась со Львом? – не выдержав, бросает мне вслед Вилен.

- При чем тут мама? – хмыкаю, оглядываясь на полпути. – Я сама так решила, - зачем-то вру. - Мы со Львом сблизились после Таиланда.

- Насколько сблизились? – медведем рычит Вилен.

Какое ему дело? Приехал жениться, так пусть за невестой своей следит! 

Злость и ревность парализуют разум, отключая его, а меня саму превращая в бесчувственную стерву.

- Настолько, что я выхожу за него замуж, а после Нового года мы переезжаем в Канаду, - выпаливаю на одном дыхании, но при этом не смотрю на Вилена: лгать ему в лицо не хватает наглости.

Не дожидаясь ответной реплики, быстро шагаю прочь. Слышу какой-то грохот позади, но не оборачиваюсь. Мне больше нет никакого дела до эмоций чужого мужчины…