Истинная легкого поведения (СИ) - Белых Любовь

— Что происходит? — едва сдерживая себя спросил я, закрывая проход вглубь дома. Еще не хватало, чтобы он побежал за ней следом.

— Она сумасшедшая, Сергей. Я клянусь, я не сделал и ни сказал ничего плохого.

— Но ты ее услышал? Путь сюда тебе отныне закрыт. — мной двигали абсолютно незнакомые инстинкты. — Всего доброго, товарищи! Хорошей вам дороги! — даже пришлось подтолкнуть Бэнджамина и Марка за двери, чтобы потом ее громко захлопнуть.

Чувства были странными. Они гнали меня наверх. Удостовериться, утешить и защитить свою пару. Мозг же, с холодным рассудком, твердил, что не стоит вмешиваться. Отсюда она никуда не денется. Да и стоит ли так беспокоиться о какой-то шлюхе…

"Не ровен час, я схлопочу раздвоение личности. А я и так делю сознание со своим Волком. Мне еще влюбленного идиота в голове не хватало… " — это было последней мыслью о ней, перед тем, как я полностью погрузился в детские проблемы: колики, памперсы, купания и тд.

Ненавижу! Тварь! А как же хорошо сохранился! Больше 40 вообще не дашь на вид! Ублюдок! Из-за него вся наша жизнь пошла под откос: сначала исчез отец, потом мать спиваться начала, я, погрязшая в вечных поисках лишних десяти рублей! Тварина!!! Не могу больше! Не могу! Мало я ему врезала! Надо было по черепушке дать молотком каким, а не пощечину!!!

Выдохнула я последние капли злости только с надвигающимися сумерками. Живот возмущенно заурчал, оповещая, что неплохо было бы подкрепиться. Я его прекрасно понимала, есть хотелось. А вот выходить из комнаты и бродить по дому нет.

Но поборов свой страх и нежелание пересекаться с обитателями этого дома, я все таки спустилась вниз, и бесшумными шагами прокралась на кухню.

Со стола так никто и не удосужился убрать. Нагроможденные тарелки и блюдца тесно соседствовали так же, как и утром. Было темновато, но тратить время на поиски выключателя я не хотела. Из окна прекрасно виден чертов лес, а света из него вполне хватает, чтобы различить что примерно где. Поколебавшись немного, я подвинула к себе творожную запеканку и рядом лежащую ложку…

Зависла… И вот кто с нее ел? Боровшись между приличием и брезгливостью, брезгливость одержала верх. Отодвинув подальше ложку, я примерялась к запеканке и отщипнула пальцами кусочек. Точнее, я хотела всего кусочек, но внизу она расслоилась и у меня в руке оказалась, если не половина, то вся четверть точно.

— Да и хрен с ним… — прошептала я, сунув в рот большой кусок.

— Приятного аппетита.

Остатки запеканки, которые не поместились в рот, шмякнулись на пол, с характерным "л-ля-яп", а то, что я успела прожевать застряло в горле.

— Вы кушайте, кушайте. Я просто люблю закат, вот и ужинаю в сумерках. Вам включить свет? — присмотревшись получше, я заметила тень в дальнем конце стола от окна. Тень говорила тепло и заботливо, а ее голос, словно отеческий, сквозил заботой.

Громко сглотнув, мне удалось протолкнуть запеканку дальше и прошептать:

— Спасибо. — кашлянув пару раз, я продолжила, — Я пойду уже, я так, перекусить забегала… — и попятилась к выходу.

Свет вспыхнул неожиданно. Зажмурившись на какое-то время, я открыла глаза и дала им привыкнуть к освещению. Тень оказалась мужчиной из подвала, который все время находился рядом с Сергеем. Приятный мужчина на первый взгляд. Это странно, но седина ему придавала особый шарм, не старя, а добавляя статуса. Хотя, кто этих оборотней знает… Сколько им лет на самом деле? Вот будет смеху, если триста!

— Составьте мне компанию. Признаться, я давно не общался с… людьми. — приглашающий жест рукой к столу вышел естественным и искренним. Недолго думая, кивнула и присела на ближайший стул. Заграбастала запеканку поближе.

— Так вы человек? — спросила я, а сама вспомнила об упавшем куске. — А чем можно убрать с пола? У меня тут немного до рта не долетело…

Нет, я не чистюля. Мне от чего-то стало жалко того, кто тут убирает. Дом большой, работы навалом. Сергей не производил впечатление любителя взмахнуть веником или тряпкой.

— Абсолютно верно. — мужчина вскочил, вышел, и через минуту вернулся с веником, совком, ведром и тряпкой.

Я это все быстренько отобрала и спустя еще минуту от моего позора не осталось ни пятнышка. Благо, линолеум.

— Расскажите мне, что-нибудь. Откуда вы? — заинтриговано спросил мужчина, кивнув на кофейник. Я тоже кивнула, разрешая налить мне кофе.

— Не знаю даже, что вам может быть интересно. Я из Москвы.

— Москва! — мечтательно пропел мой собеседник. — Она так же прекрасна, как и десять лет назад?

— Ээ-эм… — стушевалась я.

— Наверное. — я задумалась на минутку. — Хотя, знаете, я ее десять лет назад и не видела, а видела бы — не запомнила. — улыбнувшись, я принялась за запеканку с черным кофе, и как бы невзначай спросила:

— А вы, что же, десять лет Москву не видели… потому что в этой глуши просидели?

Мужчина грустно улыбнулся, и пожав плечами спрятался за чашкой.

— Таков мой выбор. Вы не подумайте, я не узник или пленник. Нет. Это малая цена, которую я готов был заплатить за возвращение своей дочери. — немного погодя Виктор, как представился мужчина, поведал мне весьма странную и любопытную историю.

Я все еще пребывала в прострации после услышанного. У Виктора имеется двенадцатилетняя дочь, которая живет с матерью в Москве УЖЕ ПЯТЬ ЛЕТ! А Виктор… без вести пропавший, и столько же не видел свою семью… Это факты. Основные события мне показались до жути подозрительными. Малышка Леночка в возрасте семи лет была похищена орудующим по области педофилом. Ее выкрали со двора, сняв с качелей, в паре десятков метров от матери и увезли в неизвестном направлении. Всё списали на педофила, Виктор с этим мнением не только солидарен, но и рьяно доказывал, что Сергей вырвал девочку из рук похитителя детей и вернул семье. Дальнейшая судьба этого человека неизвестна, а вот Виктор… Виктор расплачивается за вмешательство оборотня до сих пор.

Скептицизм, эгоизм, снобизм… Не знаю, что из этого, мешали мне поверить в услышанную историю. Особенно услышав, что Виктор непризнанный гений медицины.

Вот помогла я человеку, хорошо. Зачем мне он закопался рядом пять лет? А как же альтруизм, благотворительность, безвозмездная доброта?

Мутная история однозначно.

Стоило отдать Виктору должное… Хоть я и старалась не встречаться с ним взглядом, но его вспыхнувшая похоть была дважды подавлена его же интеллигентностью. Признаться честно, это восхищало.

— Мне тяжело представить, что вы пережили. — сделав последний глоток кофе, заключила я. — Если бы исчез мой брат или кто-то из сестер… Я, наверное, и не жила бы толком. Но, простите мне мою бестактность, ваша жена… Не думаете же вы, что ей легко? А дочь? Неужели Сергей настолько бесчувственный, что не понимает того, что обрек двух женщин на страдания?

— Я еще хуже, чем бесчувственный!

Да что за дом такой!!! Один в тени сидит, кофейничает, другой со спины подкрадывается. Я так поседею.

Откуда-то раздался механический неприятный звук. Смутно похожий на детский крик. Виктор тут же подскочил со стула и, кивнув мне, быстрым шагом вышел из кухни, извлекая из кармана розовую штуковину. Звук тут же стих. Вместе с ним навалилась гнетущая тишина, в которой я явственно чувствовала бурящий затылок тяжелый взгляд и слышала громкое дыхание. Атмосфера была напряженной. Оборачиваться мне не хотелось. И я решила его игнорировать угостившись еще и чизкейком.

Выдох.

— Мне можно кофе? — более спокойное раздалось мне по-прежнему в спину. Меня это от чего-то взбесило.

— Доктор вышел. Спроси у него, можно ли тебе кофе.

— Ты невозможная… — стул слева заскрипев отодвинулся, и на него плюхнулся уставший Сергей, зашуршал внизу пакетами. Я скосила взгляд на известный логотип супермаркета на пакетах и удивленно замерла. Это что за пачки? Детское питание?

Говорят по покупкам можно многое сказать о человеке. Врут. Ну или я определенно неопределенная личность. Мои покупки порой: это и последний день диеты, и всякая всячина, словно ко мне рота солдат пожаловала, и порой доширак, вкус детства и ностальгии… Словом в моих покупках не то что черт ногу сломит, я сама в них ломаю голову, где были мои мозги в супермаркете, что столько всего разного и непонятного пособираю, еще и для себя одной.