Переплести судьбу (СИ) - Гусина Дарья

— Ага, твой, как же, — я фыркнула, немного смущенно (как-то я по-другому представляла общение с… как их там в книгах у нас называют… Сияющими, Высокородными?). — Если бы не Гута, ты бы так и засох на столе у мага.

— Тем более, — ничуть не смутился Танни. — И не Гута, а ты. Ты спасла меня и отпустила на волю. Я твой должник. Охотно за тебя отомщу.

— Знаешь, — сказала я, помявшись, — я не против, если ты его как-нибудь выведешь из строя, но не более. Король Брун… не так уж он и покушался… понимаешь, я же не знаю, что ты с ним сделаешь. Вдруг что-то кровавое.

— А разве бывает некровавая месть? — удивился альв.

— Вот-вот. Самосуд? Я против. Нужно улики собрать… и вообще, это будет громкое, политическое дело. Вашему Лесу это нужно?

— Ты говоришь, как мой опекун, — скривился Танни. — Я жалею, что родился не в свое время и не застал ту блистательную эпоху, когда альвы убивали без суда и следствия за один только брошенных на их женщин неподобающий взгляд.

— Их женщин? — уточнила я.

— Идем, — вздохнул Танни.

Я подошла к окну, спрятав Жезл в складки накидки. Альв уже стоял на подоконнике. Внизу бы… мост, очень далекий и очень… каменный. Схватившись за протянутую руку, я встала на подоконник.

— Шагнем вместе, — предупредил Танни. И вкрадчиво поинтересовался: — Боишься?

Я оглянулась назад, на уютно освещенную камином комнату. Услышала, как повернулся в замке ключ. Можно остаться. Кричать, звать на помощь? Почему мне кажется, что никто не услышит, а если услышит, не вмешается? Отдать себя в руки короля? Это рабство, даже если мне клетку золотую обеспечат, в чем я очень сомневаюсь, учитывая слова Бруна о подменышах и чаровницах.

— Ну? — спросил Танни.

Я кивнула. Закусив губу, шагнула вместе с ним в налетевший порыв лесного ветерка…

… и встала на что-то мягкое, похожее на ковер. Снова поток зеленых травинок под ногами, ноги проваливаются по щиколотку, но мы стоим. Пронеся нас вдоль моста и опустив на его камни, травяной ковер рассеялся. На мосту нас ждала Гута. Фейри испуганно смотрела мне за спину. Я обернулась. Быстро же нас заметили. А может, почувствовали лесную ворожбу. По мосту стремительной походкой двигался эр Абеней. Ладони его синхронно рассекали воздух, он вертел кистями рук в запястьях, наматывая на них тонкие розовые нити.

— Бежим! — закричала Гута.

— Спасайтесь! Я его задержу! — с пафосом воскликнул Танни. — Дай же мне Жезл, прекрасная Илэль!

Да ради бога! Бери, только не дай магу нас догнать! Я вернула альву артефакт. Эр Абеней подходил все ближе. Гута кивнула и, схватив меня за руку, кинулась к Скале.

— Ваше Высочество! — крикнул нам в спину Инквизитор. — Уже покидаете нас? Так я и думал. Я весь вечер ждал, когда же вы решитесь на что-нибудь серьезное!

— Гута! — проорала я на бегу. — Танни с ним справится? С таким опытным магом?!

— Справится! — продолжая тянуть меня за собой, бросила через плечо Гута. — Танни — ученик Повелителя! И Жезл его знает.

Я не выдержала и обернулась. И вырвала руку у Гуты. Маг Абеней шагал по воздуху. Вернее, по зеленой «тропе» из травы. Тропа изгибалась, поднималась над мостом и обрывалась за перилами. Танни ленивым движением Жезла управлял травяным мостиком. Глаза эра Абенея были открыты. Инквизитор пытался сопротивляться, но лишь подергивал руками и плечами, на его лице читался ужас — он осознавал, что происходит, но не мог противостоять ворожбе. Каждый шаг приближал мага к краю травяной тропы и каменного моста. Когда Инквизитор прошел над перилами, Танни слегка потряс рукой. И засмеялся: вместе с движением артефакта завибрировала дорога из травы, эр Абеней с вскриком закачался. Это еще больше развеселило Танни. Альв кокетливо крутнул Жезлом, и Инквизитор упал на живот, все еще оставаясь на тропе. Его пальцы впивались в травяной ковер, но руки проваливались в пустоту. Поворот Жезла — и эр Абеней потерял опору и рухнул вниз. Ему удалось ухватиться за край моста, он начал подтягиваться, цепляясь за каменные стойки. Танни нахмурился и поднял Жезл повыше. Травяной мост превратился в змею, и зеленый монстр атаковал борющегося за жизнь мужчину.

— Хватит! — прокричала я, возвращаясь. — Оставь его, бежим!

— Ну уж нет! — громогласно, с торжеством ответил альв. — Пусть сдохнет! Это ведь он участвовал в суде над твоим отцом, сестра?

— Да! — крикнула в ответ Гута. — Неважно! Брось его! Сюда идут.

У башни действительно метались люди с факелами.

— Как скажете! — ухмыльнулся Танни. — Сейчас сброшу.

Он поднял руку вверх и повертел артефактом. Змей с удвоенной скоростью рванулся к Инквизитору, ударив того травяными клыками. Но я была уже возле перил, помогая Инквизитору половчее ухватиться за опору. Змей отступил, трава, кружащаяся в воздухе, лезла мне в глаза, мешая видеть.

— Отойди, Илэль! Я не могу прицелиться! — завопил Танни.

— Нет! Он слабеет, не видишь? Он сейчас сорвется!

— И пусть! Вот… дура!

— Беги, Илэль! — пронзительно закричала служанка.

— Нет! Гута, помоги!

Фейри с отчаянием оглянулась на Скалу и подбежала ко мне. Вдвоем мы помогли эру Абенею перелезть через перила. Инквизитор, кажется, уже мало что понимал, лишь хрипел. Ряса на его спине потемнела от крови.

— Они близко! Зачем, госпожа? — исступленно повторяла Гута.

— Не так… Не такой ценой.

Отчаянно вскрикнув, Гута… провалилась сквозь камень. Чуть подальше вскочил на голову травяного змея и исчез под мостом Танни. Меня окружили люди с факелами. Эр Абеней стонал у моих ног, царапая пальцами каменные плиты. Я тоже села. Не судьба мне сегодня сбежать. На заборе мочало — начинай сначала.

… Все та же комната в башне. Остывший ужин на колченогом столике. Камин, видимо, горит уже за счет магии — дрова превратились в пепел, но на них играет бодрое пламя, дающее тепло и свет. Здесь, в этом мире, много бытовой магии, она считается примитивной с точки зрения магов, но сложной для простого люда, чаще всего это удел таких мальчишек-учеников, как Гвельс. Серьезной магией занимаются только мужчины, женщинам позволено проявлять ее лишь в вышивании, вязании, плетении кружев, ткацких работах. Считается, что любая девочка из родовитой семьи рождается с каким-то количеством волшебства. У кого-то его чуть больше, у кого-то чуть меньше. В семье принцессы Илэль женщины всегда отличались магическими талантами, мама вышивала отцу защитные узоры кожаным шнуром поверх доспехов, искалывая пальцы в кровь. Ничего, часто повторяла она, кровь любящей женщины — лучшая защита. Это память Илэль, думала я, уныло глядя на огонь. Еще немного, и я забуду свой мир, свою прошлую жизнь. Или не успею… забыть.

Веки слипались, я боролась со сном, поглядывая на стражника у дверей. Под рясой на груди — очертания доспехов. Это явно люди эра Абенея, значит, мне пока не нужно опасаться визита короля. Я задремала…

… — Но как же так, — всхлип, — ведь ей стало лучше!

— Состояние ухудшилось. Вы должны подписать кое-какие документы, — знакомый голос молодого врача. — Прямо и налево.

— Да…да… конечно… — мамин плач удаляется.

Молчание. Я одна в палате? Нет. Тот же приятный мужской голос:

— И что? Столько боролась, а сейчас сдашься?

Я вздрогнула и проснулась. В комнату вошел эр Абеней. Сел в кресло у камина, поморщился, было заметно, что рана на спине причиняет ему боль. На Инквизиторе красовалась свежая ряса, но лицо и кисти рук были покрыты синяками и ссадинами. Я сжалась в своем кресле.

Инквизитор молчал, глядя на огонь. На его руке трепетала светящаяся розовая нить. Такой же нитью было «заткано» открытое окно. В книгах говорилось, что подобная магия очень энергоемка. Эр Абеней проследил за моим взглядом и негромко сказал:

— При Филеасе такие вещи тут были привычными, а вот его сын… я с трудом могу назвать его коллегой. Будь в замке нормальная магическая защита, сегодняшний… инцидент не произошел бы. Да, Ваше Высочество. Я следил и за королем Бруном. Он ведь пытался меня подкупить. Меня! — Инквизитор негромко засмеялся.