Тени прошлого (СИ) - Квилинская Амалия

— Ешь, или я применю Империо. И если меня арестуют за подобные действия, то во всех последующих событиях будешь виновата ты одна.

Мне достался печальный и укоризненный взгляд, но я был непреклонен. С тихим вздохом девчонка начала ковыряться в тарелке.

— Давай быстрее. Мы и так потратили много времени, а успеть нужно ещё много чего. — Даже для меня самого эти казенные, рубленые фразы прозвучали чересчур резко. Кое-как, стараясь сгладить ситуацию, продолжил. — Ты же достаточно разумный человек и не могла не осознавать, что вероятность того, что твоя мать всё ещё жива крайне мала. Особенно, учитывая ее болезнь.

Она понуро кивнула.

— Да… Я просто надеялась. Врачи давали неплохие прогнозы. После двух лет лечения она начала идти на поправку… — Металлическая ложка звонко стукнула по краю тарелки. — Я уже думала о том, что десять лет — это действительно большой срок и за это время могло произойти все что угодно, но… Я никак не ожидала, что она погибла практически в тот самый день, когда меня прокляли… Ее нет вот уже больше десяти лет, а я узнаю об этом только сейчас. Убийца ее не найден, и даже неизвестно толком кто он или они… А я… Я ее даже не похоронила и не знаю где ее могила…

Ее маленькие кулачки с силой сжались, а в глазах появился нехороший блеск. Очень знакомый блеск. Мне же едва удалось сдержать кислую гримасу. И как я мог позабыть о такой немаловажной вещи? Вот снова-таки все существенные проколы случаются из-за женских истерик.

— Об этом говорить пока рано. Нужно поднять сводки новостей за тот период. Возможно виновник уже давным-давно за решеткой. — Я говорил и сам не верил в свои слова. Уж больно часто видел "справедливый" суд в исполнении этого сборища древних ископаемых. Но приободрить и хоть как-то успокоить Элиз было необходимо. — К тому же, узнать где похоронена твоя мать не так трудно. Когда мы вернёмся, я сразу пошлю запрос в Мунго и министерство.

Чтобы хоть как-то разрядить обстановку выложил свой последний козырь.

— Вот держи. Это теперь твое. — На стол легла отданная Вайсом коробка с номером и именем Лайзы Долохов.

Некоторое время Элиз гипнотизировала ее, а затем, закусив губу, скинула крышку подрагивающей рукой. Те вещи, что находились в стандартной больничной упаковке, для постороннего человека не могли представлять особой ценности. Неудивительно, что на них никто не покусился даже спустя столько лет хранения. Несколько старых колдографий, какие-то записи и неумелые рисунки, пачка перевязанных лентой писем, брелок с Биг-Беном на связке ключей, набор для рукоделия и старый журнал мод. Помимо прочего нашлась также короткая старая палочка. Вот и все что осталось на память родной дочери. Негусто, но мне в свое время, перепало ещё меньше. Про этот факт я умолчал — все же достаточно сомнительное утешение, как ни посмотри.

Элиз методично и в каком-то полутрансе перебирала вещи. Мне даже показалось, что она снова расплачется. Но потом она решительно и тщательно упаковала все назад.

— Знаю, мы планировали ещё посещение Оливандера, но я очень прошу вас. Помогите мне вернуть одну мамину вещь!

— Это затянется надолго? — Я демонстративно нахмурился, хотя был готов пойти на любое ее предложение, лишь бы сейчас девчонка хоть немного отвлеклась и развеялась эта мрачная атмосфера.

— Не думаю. За час должны справиться. — Сказала она нерешительно, что-то прикидывая в уме.

— Тогда доедай и пойдем.

Элиз быстро заработала ложкой и уже через пять минут мы покидали кафе чтобы трансгрессировать на противоположную оконечность Лондона.

4.

Это был промышленный район. Жилых домов здесь было мало. Располагались они далеко друг от друга. В остальном встречались многоэтажки, но между ними были разбросаны мелкие частные дома. Они утопали в мусоре и безнадежно смотрели на мир грязными зарешеченными окнами.

Пешеходы здесь были редкостью. Основная их часть приходилась на рабочих окружающих заводов. Они отчужденными и безмолвными серыми тенями следовали по проложенной нити маршрута. Утром и вечером. Сначала на работу, потом с нее. Унылая и тривиальная картина. Из-под покореженного старого асфальта тут и там выбивались пожухлые сорняки, а кое-где целые молодые деревья. Серые и оранжевые кирпичные стены с облупившейся штукатуркой добавляли картине запустения и забытости последние штрихи.

От этого пейзажа у меня невольно что-то кольнуло в груди. Уж больно этот район напоминал мне тот другой, с которым было связано столько зазря прожитых лет. Возможно, их единила эта мрачная обречённость тяжелобольного старика, доживающего последние дни?

Я взглянул на Элиз. Как странно. Оказывается, у нас есть кое-что общее помимо увлечения зельями и отцов-недоумков. Но она всегда выглядела так чисто и опрятно, даже стильно. Никто никогда не мог и подумать, что она выходец из неблагонадежных районов. И выговор у нее правильный. Воспитание, снова-таки, на уровне. Как она этого достигла, проживая всю свою осознанную жизнь в столь третьесортном обществе? В этом вопросе мне самому послышались отзвуки зависти. Недостойное чувство по отношению к ребенку.

Элиз не заметила моего взгляда и уверенно продолжала идти по улице, не отвлекаясь на рассматривания окружающих "красот" и заигрывание местной шпаны. Я прикинул наше местоположение относительно карты Лондона. Так и есть. Сейчас мы находились в пяти кварталах от магазинчика миссис Фраи.

— Думаю, дом уже перешёл в собственность министерства или его снесли. А может он до сих пор стоит под чарами, мне все равно. — Неожиданно заговорила молчавшая всю дорогу девушка. — Все что там было для меня не важно. Но на платной парковке недалеко от него мама оставила свою любимую машину. Cadillac Coupe de Ville 1959 года. Нужно забрать его. Я не оставлю мамину Ламми одну.

— Что? Ты хочешь забрать машину? Магловскую в придачу? — Мой голос звучал тихо и вкрадчиво. Обычно это действо имело угнетающее действие. Но Элиз только немного устыдилась и сделала виноватой лицо:

— Я знаю, что прошу о многом, но пожалуйста! Это единственная вещь, кроме этой маленькой коробки, которая мне осталась в память о маме!

Ее глаза снова начали наполняться слезами. И вот как это у девчонок получается так просто? Почему только ее слезы оказывают на меня такое действие? Сколько раз на моих занятиях школьники рыдали навзрыд, причем не только девчонки? И ни разу это не тронуло мое сердце, вызывая только глухое раздражение и омерзение. А тут вдруг размяк. Уже после минуты созерцания умоляющего взгляда я мысленно сдался, но решил доиграть до конца:

— И как же ты себе это представляешь?

Ученица тут же прекратила изображать самого лучшего нищего в Британии и задумалась. У меня, правда, осталось впечатление, что меня сейчас провели как незадолго до этого госпожу Фраю. Но, странное дело, я совсем не обиделся, как это бывало раньше в схожих случаях. Даже немного порадовался, что так просто удалось переключить Элиз на какое-то другое занятие. Старею что-ли? Скоро отращу бороду и буду крестить всех «моими мальчиками» с благостной улыбкой идиота, как Дамблдор? Гадость какая…

— Ну, с парковки машину точно эвакуировали за неуплату. Нам только нужно выяснить на какую штраф-стоянку отвозят такие машины. А потом, немного волшебства и дело в шляпе.

Я непроизвольно хмыкнул.

— Если судить с твоих слов, то все в этой жизни очень просто.

— Да нет, я так не скажу. Просто я не хочу ее усложнять раньше времени. А вот когда мы узнаем все вводные, тогда можно и поломать голову. — Она сосредоточенно кивнула, глядя себе под ноги

Разумный аргумент, как ни крути. Но я всё равно сомневался в успехе нашего предприятия.

Тем временем мы подошли к означенной стоянке. Точнее сказать пустырю, на котором покоились дряхлые железные тела нескольких колымаг. Из крошечной будки охранника раздавался богатырский храп, явно указывая на крайнюю занятость местного служащего.

— Эй, уважаемый, просыпаетесь! Мы деньги принесли. — Элиз громко стукнула носком новых сапожек в хлипкую дверцу. Та отозвалась обиженным металлическим скрипом, но тембр храпа не изменило даже упоминание вознаграждения. Отодвинув растерявшуюся девушку, я приоткрыл дверь. На меня тут же пахнула смесь убойного перегара и давно не мытого тела. Не хотелось бы, чтобы девчонка любовалась на людей подобного типа, но тут уж ничего не поделаешь. И что-то подсказывало, что она в своей недолгой жизни видела и не такое. Особенно с таким отцом как Антон Долохов.