Золотые пески Шейсары. Трилогия (СИ) - Лайм Сильвия

– Тебе нравится… – шепнул Торриен пошло, жарко.

Она не видела, но чувствовала в этот момент на его лице страстную темную улыбку.

Он прижался к ней сильнее, давая почувствовать обнаженными бедрами его твердость, запертую в штанах.

– Нет, я… – прошептала она судорожно. Тихие всхлипы, вырывающиеся из ее груди, стали чаще. Руки цеплялись за поручни, то и дело срываясь, пальцы сжимались и расслаблялись независимо от желания девушки.

Она уже не контролировала свое тело.

– Нет? – удивленно и с легкой усмешкой переспросил он, тут же замедлив движения рукой.

Тихий, но такой многозначительный вздох сорвался с ее губ, заставив Торриена еще шире улыбнуться.

– Не нравится, значит, – продолжал шептать он, прикусив ее за шею.

И остатками расплавленных мозгов Иллиана вдруг осознала, что он задевает ее кожу увеличившимися клыками.

Сердце грозило вырваться из груди. Она уже не понимала, чего хочет и чего на самом деле боится. Кровь пульсировала в висках, шумела. Между ног так сильно ныло, требуя продолжения, настойчиво умоляя закончить начатое, что Иллиана чувствовала себя сбитой с толку.

Она злилась, нервничала, боялась. И жутко, просто нестерпимо желала мужчину, стоявшего за ее спиной.

В эту секунду Торриен освободил ее грудь и опустил руку вниз. Иллиана услышала, как звякнула пряжка его ремня, а через миг к ней прижалась разгоряченная мужская плоть.

Иллиана выдохнула.

Ощущение этой близости заставило сердце подскочить к горлу, бешено забившись в судорогах… страха?

Предвкушения?..

Она одновременно хотела и боялась, что это произойдет. Что прямо сейчас он закончит то, что начал.

Но Торриен вдруг вновь ускорил движения пальцев между ее ног, возвращаясь в привычный ритм и выбрасывая у нее из головы эти мысли. Теперь он перемежал скольжения пальца с коротким проникновением, отчего внутри девушки словно все сильнее скручивалась пульсирующая раскаленная спираль.

Никто не делал с ней такого.

Иллиана ахнула, запоздало взглянув на незнакомца под балконом, и вся сжалась.

Ее трясло.

От страха, стыда, возбуждения, желания.

Торриен замер, почувствовав ее реакцию.

Тип под балконом резко повернулся и посмотрел в их сторону.

Иллиане вдруг захотелось разрыдаться, если мирай продолжит вытворять с ней эти ужасные вещи на чужих глазах!

И если не продолжит – тоже…

В этот момент Торриен склонился к ее уху и вдруг прошептал чрезвычайно довольным голосом:

– На балкон наложены особые чары отвода глаз. Нас никто не видит, мое сокровище.

И тут же толкнулся вперед, скользнув своими бедрами по ее.

Иллиана застонала, когда он усилил давление, вновь наращивая темп движения и рукой, и членом, который теперь так пошло и горячо двигался в ложбинке между ее ног.

Не внутри, но рядом. Дразня, но не проникая.

Одно резкое движение, второе…

В такт пальцам, по кругу затягивающим ее в водоворот какого-то неизвестного прежде исступления.

Третье, четвертое…

Торриен вдруг прижался к ней сильнее и проник пальцем еще глубже, на всю глубину, в такт толчкам.

Стон жгучего удовольствия сорвался с губ Иллианы, ослепив ее, почти испугав. Но мирай двигался, не останавливаясь, лаская будто бы со всех сторон, надавливая на самые чувствительные точки, от которых сдерживать себя дальше было просто невозможно.

И она почти кричала в голос, откинув голову назад, одновременно слыша его хриплое, прерывистое дыхание, то и дело скатывающееся на низкий стон. С каждым толчком, во время которого он терся о нее своей твердой, как камень, плотью. Он словно занимался с ней любовью, одновременно не делая этого.

Иллиана чувствовала его движения и словно ощущала внутри себя.

Не руку. Его всего.

И в какой-то миг это ослепительное сумасшествие, так нестерпимо затянувшееся по воле Торриена, наконец переполнило Иллиану до краев. Горячая пружина внизу живота взорвалась, раскручивая остро-сладкую спираль, разливаясь удовольствием по крови. По венам. Проникая в каждый миллиметр тела.

Отрывистый, страстный стон сорвался с ее губ последний и самый громкий раз, и через несколько мгновений они оба замерли.

Иллиана не сразу поняла, что все это время Торриен касался одной рукой ее лица, а распахнутыми губами прикусывал за щеку, шею, подбородок. Словно выхватывая стоны, выпивая их.

Его глаза были открыты, на губах играла улыбка.

А еще ее спина была влажной, давая понять, что ему было так же хорошо, как и ей.

Змеиных клыков видно не было, и девушка уже была готова поверить, что их и не было вовсе. Только странный будоражащий страх, смешанный с непонятным любопытством, застыл где-то в груди.

После того как мирай отпустил ее, попутно помогая привести себя в порядок, они снова сели за стол. Торриен улыбался, разглядывая девушку хитрым, чуть прищуренным взглядом и наливая ей в бокал вино.

А Иллиана краснела, не зная, куда себя деть. Никогда с ней не происходило ничего подобного, и как себя вести после этого, она понятия не имела.

Кроме того, страсть отступила, и теперь в голове неприятно пульсировала острая и нервирующая мысль: «А отпустит ли он ее домой?»

И если нет, то, может, стоит прямо сейчас уйти в туалет и оттуда сбежать?..

Девушка открыла рот, приготовившись задать вопрос, но правильные слова не шли на ум. В итоге она набрала в легкие побольше воздуха и выпалила:

– Что будет дальше, Торриен?

Мужчина в это время обновил вино в их бокалах и подал один ей.

– Дальше? – приподнял бровь он, но его золотые глаза стали чуть холоднее и резче, чем обычно.

Он прекрасно понимал, о чем она говорит, но почему-то делал вид, что нет.

– Ну… – глотнула она пару раз для храбрости. Все, что Иллиана выпила прежде, уже успело окончательно выветриться из головы. И немудрено – после таких-то физических нагрузок…

Иллиана покраснела, когда эта мысль окончательно оформилась. Встряхнула головой, попытавшись прикрыть смущение на щеках распущенными волнами волос.

– Ты заберешь меня?

Торриен молчаливо смотрел на нее тяжелым пронзительным взглядом гораздо дольше, чем нужно было для ответа. Тишина затянулась.

В это время Иллиана с удовольствием сгрызла бы себе все ногти от волнения, если бы не боялась шевельнуться.

От слов мирая зависело слишком многое.

– Нет, – ответил он наконец, казалось, чуть холоднее, чем обычно.

Внутри девушки словно лопнула ржавая пружина напряжения. Мгновенно стало спокойнее, только нечто тоскливое шевельнулось где-то под желудком.

Поставив бокал на стол, Торриен достал из кармана небольшой мешочек с монетами, вынул из него двадцать золотых аспидов и бросил на стол.

Брови Иллианы едва не взлетели вверх спугнутыми птицами. Такую сумму зарабатывал весь ее скромный бизнес почти за месяц. Только в течение этого срока еще нужно было покупать на что-то еду, лекарства матери и содержать дом.

Девушка постаралась ничем более не показать своего удивления.

– Хочешь чего-нибудь еще? – спросил мирай.

Иллиана покачала головой.

– Тогда, думаю, нам пора.

С этими словами он встал и, протянув ей руку, повел прочь с балкона.

Вокруг все было так же, как и прежде. Каменная лестница, снежный мрамор, приглушенные лампы, отбрасывающие красивые тени… Вот только Торриен теперь казался девушке таким же бесчувственным, как каменные стены вокруг. И от этого было почему-то очень грустно.

Но разве это не к лучшему? Он оставит ее, и они никогда больше не увидятся…

Иллиана еле слышно вздохнула, когда они выходили из дверей ресторана. Торриен бросил на нее странный взгляд, но ничего не сказал.

Привратник у дверей пожелал им «сладчайшей ночи» и низко поклонился. А девушка в очередной раз распахнула глаза, с легким восхищением разглядывая его огромный змеиный хвост.

Как только они вышли, к дверям подъехал паланкин. Открывая перед девушкой штору, Торриен спросил, вновь оказавшись к ней гораздо ближе, чем положено приличиями: