Ребенок для магиссы (СИ) - Гринберга Оксана

Затем смирилась. Махнула рукой, заявив, что если наша жизнь окончательно пойдет под откос, то они хотя бы смогут развлекать своими трюками народ на ярмарках, зарабатывая себе этим на хлеб.　

Но Эйнар лишь посмеивался.　

Принялся за фехтование - выстругал для Робина деревянный меч, пообещав, что совсем скоро тот получит настоящий, - и гонял мальчика на привалах. Причем гонял так, что мой бедный Робин засыпал в седле, а к ночи валился с ног.　

Но ведь нет же, у них еще была охота!..　

И спать Робин со мной больше не хотел. Вернее, спал он рядом, на моем плаще, но уже не прижимался ко мне худеньким тельцем, как делал в первую нашу ночь в лесу. Заявил, что уже взрослый, и каждый вечер клал рядом с собой деревянный меч и подаренный Эйнаром кинжал. Сказал, что теперь он сможет меня защитить.　

Это, конечно, порядком меня умиляло, но я продолжал втолковывать Эйнару, что его методы с Робином не подходят. В мальчике нет той крепости, которой обладали суровые горные народы, закалявшие своих детей с младенчества.　

Но затем перестала, потому что эти самые методы в отношении Робина почему-то срабатывали. Очень скоро тот научился отлично скакать на лошади, фехтовать без устали, ставить силки и метко стрелять из вырезанного Эйнаром лука. И даже с гордостью принес мне первого подстреленного тетерева, на что я выдавила из себя улыбку. Потому что разделывать добычу приходилось именно мне, а без магии это было еще тем удовольствием!　

Как и эта бесконечная готовка...　

Я пыталась разнообразить нашу еду, собирая ягоды, первые весенние грибы, душистые травы и коренья. И делала это безостановочно, потому что съедалось все, что удавалось убить, поймать или собрать, - ох уж эти мужчины!..　

Зато на одном из первых привалов Эйнар выточил для меня расческу из дерева с затейливым узором на ручке. Торжественно ее мне вручил, когда я вернулась от ручья, где стирала их одежду - от запаха мужского пота страдала я, а вовсе не они!..　

На это я его поблагодарила - великолепная расческа! - опять же, растрогавшись. Спросила, где он научился так работать по дереву, но горец привычно промолчал.　

Через какое-то время, когда я перестала задавать Эйнару вопросы о его прошлом и его клане, мы стали вполне спокойно разговаривать. Оказалось, с ним можно поговорить обо всем на свете, если только это не касалось его самого.　

Зато я оказалась настоящей болтушкой - однообразная жизнь в лесу повлияла на меня таким вот странным образом. Назвала ему свое полное имя, рассказала о своей семье, учебе и магии. Даже о королевском дворце, где я занималась с дочерью нашего монарха, тоже ему рассказала. Причем без особого сожаления, понимая, что ни в столицу, ни к своей прежней жизни мне уже не вернуться. Вместо этого меня ждала совсем другая. Вполне возможно - если мы выживем! - даже выступления на ярмарках...　

Зато вместе с сыном, который за две недели нашего пути неожиданно вытянулся и окреп, и я постоянно ловила себя на мысли, что он стал уж больно похож на Эйнара Черного Волка. Нет, дело было не в том, что Робин старательно копировал его манеру речи и походку.　

Мне показалось, что изменилась даже его внешность.　

Сперва волосы у мальчика были светлыми, а глаза темными. Теперь он внезапно потемнел, а его глаза посветлели, став такого же оттенка, как у Эйнара. А были еще и скулы, и острый подбородок - все, все изменилось!..　

Похоже, я медленно сходила с ума.　

Но затем я решила, что да, наверное, я просто-напросто схожу с ума. Во всем виновата эта бесконечная вереница одинаковых дней и бескрайний лес, в котором даже люди, которые меня окружали - горец и мой приемный сын, - начинали казаться мне на одно лицо.　

С другой стороны, Робин мог бы стать похожим и на меня. Почему бы и нет, я ведь тоже с ним занималась?!　

Мы повторили счет и выучили буквы, которые он не знал. Правда, книг у нас не было, поэтому я рисовала алфавит палочкой на земле, а Робин ответственно за мной повторял.　

Еще мне очень хотелось позаниматься с ним магией и узнать, что он уже умеет, но я понимала, что сейчас еще слишком рано. Нельзя, пока мы не доедем до гор.　

...И мы до них доехали.　

Они появились на седьмой день пути. Вот так, вынырнули из туманной рассветной дымки, замерев серыми громадами над кронами бесконечного леса, и не исчезали, как бы долго я на них ни смотрела. Стояли себе и стояли, а стоило солнцу разогнать утреннее марево, так еще и засияли белоснежными вершинами, казалось, намертво приколоченные к горизонту.　

И ничего не изменилось - ни на этот, ни на следующий день, ни даже еще через один. Горы все так же были далеко, призрачными великанами маяча на границе видимости. Но затем камней стало значительно больше, а лес заметно поредел, и я наконец-таки поняла, что мы приближаемся.　

Это порядком добавило мне оптимизма. Зато на горца близость к родине почему-то произвела противоположное действие. Черный Волк с каждым днем становился все мрачнее и молчаливее, хотя казалось, что это физически невозможно. Все так же смотрел на меня непроницаемым взглядом, пока однажды не удержался и не выразил неудовольствие из-за моей нерасторопности.　

Словно хотел побыстрее доехать до дома, но при этом переживал, как его там встретят.　

- Я тебе не жена, - заявила ему, потому что нисколько не копалась. - Так что держи свой приказной тон при себе.　

Возможно, утренние сборы заняли у меня чуть больше времени, чем обычно, но только потому, что Робин вчера во время их ночной охоты повредил себе руку, а я встала на рассвете и долго искала нужные травы, чтобы сделать ему примочку. Но это вовсе не повод, за который можно было меня упрекнуть!　

На это Эйнар лишь усмехнулся, а я добавила яда в голос, потому что настроение он мне порядком испортил.　

- И знаешь, как бы ты ни старался скрыть, я все равно узнаю, что ты там прячешь! - и выразительно покосилась на седельную сумку возле его бедра, потому что они с Робином уже дожидалось меня в седлах.　

Я уже знала, что в той самой сумке хранился так дорогой сердцу каждого горца плед в цвета его клана.　

Услышав мои слова, Эйнар вскинул бровь.　

- Ты можешь узнать об этом в любой момент, Элиз! - заявил мне. - Лишь намекни, и сразу же все будет!　

На это я засобиралась ему намекнуть, куда бы ему пойти со своими пошлыми намеками. Но вместо этого решила не связываться - вот еще!.. Хмыкнула себе под нос и взлетела на лошадь - десять дней в пути и меня превратили в заядлую всадницу.　

Затем я снова ехала и думала о том, что между нами ничего не было и не будет, на что бы Эйнар там ни намекал. Да и вообще, почему он на что-то намекал?! С его стороны я не заметила к себе особого интереса. Были лишь его слова рядом с горящей гостиницей в Халхольме, когда Эйнар пообещал, что у меня будет ребенок - от него! - затем редкие взгляды на привалах, из-за которых кровь приливала к моим щекам.　

А еще новенькая расческа и то, как он обо мне заботился. Приносил мягкие ветки и листья, устраивая для меня ложе на ночь, укрывал своим плащом - другим, не в цвета его клана, - вырезал самые нежные куски дичи и не позволял караулить по ночам или же ставить защиту на лагерь, потому что все делал сам.　

И я, признаюсь, порядком к этому привыкла. К его заботе и к тому, что нас в мире всего лишь трое - он, Робин и я. Ну еще и лес, куда уж без этого чертового леса?..　

Правда, вскоре добавились еще и горы, а затем, когда мы все же выехали на дорогу - потому что этот самый лес уперся в серый бок высоченной скалы, - появились люди, от которых я порядком отвыкла. А еще через час, стоило нам углубиться по дороге, ведущей через горную долину, как мы столкнулись с первым патрулем.　

Нет, не так - сначала я почувствовала вибрации магических меток и сказала об этом Черному Волку. Заявила, что если мы проедем мимо пограничных столбов на въезде в долину, то нас обязательно обнаружат. Правда, я могу спокойно убрать чужие метки и сделать это незаметно, но для этого мне придется воспользоваться магией.