Прийти, увидеть, покорить (СИ) - Блесс Эйвери
— Госпожа! — парень сжавшись, сильнее обнял огромный кувшин, почти с него ростом, со страхом в глазах следя за мной. — Что вы делаете?
— Помочь хотела. Тебе же тяжело. Давай сюда эту штуку.
— Нет! — Ману опять резко дернулся, отворачиваясь от меня. Из-за чего в очередной раз расплескал содержимое кувшина. В этот раз уже на себя.
— Ника, не надо, — Дарха слегка дотронулась до моего плеча, отвлекая мое внимание на себя, благодаря чему молодой человек, облегченно выдохнув, прошел на середину палатки. — Лучше раздевайтесь и садитесь в снаан.
Теперь я знала как называется их переносная ванная. Вот только что значит раздевайся? Нет, я не стеснялась своего тела, но как понять то, что мне всегда говорят прятать лицо, чтобы его никто не увидел, а перед Ману предлагают раздеться полностью. Или я опять что-то не так поняла? Что-то я запуталась в их правилах. Недолго думая решила уточнить этот момент.
— А как же этот? — кивнув на парня, я сняла накидку, после чего принялась за комбинезон, искоса поглядывая на Ману. Последний, хоть и старался казаться бесстрастным, но от меня не укрылся его заинтересованный взгляд пробегающий по мне из-под опущенных ресниц.
— А что с ним не так? — Дарха окинула внимательным взглядом молодого человека.
— Это ничего что я при нем раздеваюсь? — и вот я уже стою в одном белья, а Ману не скрывая своего восхищения вперемежку со страхом и любопытством, уже открыто рассматривает меня. Внимание такого красавчика, тешило мое самолюбие. Не так часто это происходило. Точнее — никогда такого не было.
Молодая женщина сначала непонимающе посмотрела на меня, а потом весело рассмеялась. Это первый раз когда я слышала ее смех. Он был очень красивый и задорный. Не удержавшись, улыбнулась в ответ.
— Ника он хейджада и приставлен к нам чтобы помогать и присматривать за нами. Он не мужчина.
— Не мужчина? — я еще раз внимательным взглядом прошлась по фигуре Ману. Он точно не девушка. Они меня что, разыгрывают? Нахмурившись, я вопросительно посмотрела на Дарху, в ожидании продолжения. А она, повернувшись к молодому человеку, приказала.
— Покажи ей.
Опустив голову, парень быстро скинул с себя намотанное на него воздушное одеяние. Несмотря на то, что он явно стеснялся, ослушаться приказа Ману не посмел. Я с удовольствием начала осматривать его стройную фигуру. Даже удивительно, что при такой хрупкой комплекции он смог донести тяжелый кувшин полный воды.
Мой взгляд опускался все ниже и ниже, пока не остановился… а где? Последнее, по-видимому, я спросила вслух.
— Я был еще совсем ребенком, когда на наше селение напали. Всех мужчин убили, а детей и женщин продали в рабство. Меня, как и большинство мальчиков, сразу же оскопили.
— Но как? Зачем? — от шока и возмущения после услышанного и увиденного я не смогла нормально озвучить все те вопросы, что у меня проносились вихрем в голове. Как можно так поступить с человеком? С мужчиной? С ребенком? Как при этом он выжил? Ему же отрезали все, почти под ноль. Даже на Земле нет технологий, чтобы полностью восстановить удаленные ему части тела. Точнее восстановить бы получилось, вот только детей у такого мужчины все равно не было бы.
— Ножом. Чтобы я мог прислуживать женщинам и при этом не мог посягать на их честь, — отвечая сквозь стиснутые зубы, Ману стал быстро облачился в свое одеяние.
— Извини.
— Вы-то тут причем? Это же не ваших рук дело. Да и мне грех гневаться на богов. Так бы я всю жизнь работал в полях с утра до ночи, зарабатывая на тарелку еды для себя и своей семьи, и еще под вопросом дожил бы до своих лет или умер с голоду. Сейчас же я служу господину Надкари и живу в таких условиях, о которых раньше не мог бы и мечтать. Я хорошо одет и всегда сыт. У меня есть постоянная не очень тяжелая работа и крыша над головой. При этом не я, а мой господин заботится о моей безопасности. Моя же задача ему преданно служить.
Но ты несвободен и всегда будешь одинок. Последнее я не произносила вслух. В голосе парня и так чувствовалась греч потери и усугублять ее своими словами я не собиралась. Поэтому полностью раздевшись опустилась в снаан. Дарха также скинула свою одежду и отрицательно покачав головой пресекая мою попытки ополоснуться самостоятельно, принялась обтирать меня смывая пот и пыль с моего тела, а Ману помогал ей поливая сверху из чаши.
Спустя несколько минут я уже сидела на полу у столика, завернутая в яркую ткань закрепленную на груди и утоляла голод фруктами, а хейджада помогал ополоснуться матери Камала. По-хорошему, мне не помешало бы простирнуть мою одежду, тем более что в сундуке оказалась несколько кусков ткани служившие здесь платьями называемыми мандум-нерьядхум, но в таком наряде с непривычки неудобно ходить, того и глядишь свалиться, про то, чтобы бегать ночью по лесу, вообще, молчу.
Закончив с Дархой Ману принес нам рагу из тушеных овощей и несколько кусочков жаренного на костре мяса. А еще плоскую лепешку. Несмотря на большое количество пряностей и специй, еда оказалось довольно вкусной. Когда мы закончили ужинать, на улице окончательно стемнело. Лежа на подушках, я прислушиваясь к звукам раздающимся снаружи шатра и ждала когда большинство народа в лагере отправится спать. Именно тогда я попросилась у хейджада, расположившегося на ночь на выходе из палатки, проводить меня в туалет. Мне надо было еще раз проверить расположение постов и дозорных. Я еще днем отметила для себя, где именно расположилась стража и воины, но ночью могло что-то поменяться и будет лучше, если я это замечу сейчас, а не во время попытки побега, когда уже будет поздно что-либо предпринять.
Посты остались на тех же местах что и днем. Расположены они были так чтобы защищать лагерь от внешней угрозы, а не для того, чтобы препятствовать кому-либо покинуть его. Что меня неимоверно радовало. В центре стоянки народа уже почти не было. У костров сидело всего несколько воинов тихо переговаривающихся между собой. Думаю, часа через два можно будет собираться в путь.
Снаружи стало совсем тихо. Больше неслышно было даже тихой болтовни воинов у костра. Уже давно все кто не на дежурстве разошлись по своим палаткам. Поднявшись, я тенью проскользнула ко входу в наш шатер где мирно спал Ману. Надеюсь он не будет на меня слишком долго обижаться, но свидетели побега мне не нужны. В отличие от его одежды. В сундуке все платья и были мало того что неудобные, так еще и светлых ярких цветов. Убегать в таком все равно что махать флагам, сообщая всем преследователям: вот мы, берите нас тепленькими.
Одного точного удара хватило чтобы парнишка отключился не успев даже проснуться. Утром у него будет довольно сильно болеть голова, но что уж поделаешь.
Бесшумно раздев хейджада, на всякий случай запеленала его в одну из тряпок найденных в сундуке, еще и заткнув кляпом рот. Шум раньше времени мне не нужен. Хотелось бы иметь фору побольше, чем пару часов которые он будет лежать без сознания. Перетащив парня на подушки где мне, вроде как, нужно было спать, тихо подошла к Дархе и зажав ей рот рукой разбудила. У меня нет желания привлечь внимание воина оставшегося сторожить нас снаружи посторонним шумом. Женщина моментально задергалась у меня в руках.
— Тише, это я, — Дарха услышав мой шепот, тут же притихла. Отпустив ее, всунула ей в руки одежду Ману и все так же тихо приказала. — Переодевайся.
— Мне нельзя ничего носить кроме белого вдовьего одеяния.
— В белом тебя сразу же заметят. Поэтому или ты переодеваешься, или я ухожу без тебя.
Кивнув головой что поняла меня, молодая женщина стала быстро скидывать свою одежду. Я же принялась на ее ложе из подушек мастерить обманку для глаз, на случай если кто-то заглянет неожиданно к нам в гости. Не хотелось бы, чтобы незваный гость поднял тревогу из-за нашей пропажи.
— Ника…
— Тш-ш-ш. Все потом.
Не дав Дархе договорить, я потянула ее к противоположной от входа стенке палатки. Радуясь тому, что никто не додумался меня обыскать, достала отцовский подарок и тут же разрезала им ткань, отделяющую нас от свободы.
