Игра на выбывание - Свободина Виктория
Мы погрузились в тревожное молчание.
Нога Стефании выглядит очень плохо. Видимо, демоническая регенерация работает только при наличии магии. Я надеюсь, что нас найдут и спасут, но почему-то уверенность Стефы в обратном вводит в уныние. Не хотелось бы здесь умереть от голода и холода.
Чувство времени в этой темноте постепенно пропадает. Секунды тянутся как часы. Тишина давит. Безотрывно смотрю на полоску света наверху, отмечая, что она становится все темнее и темнее. Наступает ночь.
— Знаешь, обо мне ведь многое говорят, — вдруг произносит Стефания. — Подозревают в ужасных вещах…
— Да я не верю… — хотела было я заверить подругу, но Стефа перебила.
— Это правда. Точнее, почти правда. Мой отец… делал очень плохие вещи. За маской благопристойного, ответственного нарифе скрывалось чудовище. Он стал таким не сразу. Это началось после смерти мамы. Чтобы забыться, папа стал посещать развлекательные заведения, приводить в дом разных женщин, пить. Шли годы. Папа давно забыл о своих детях, но тут вдруг стал уделять мне больше внимания. А в один из дней… думаю, он мало что понимал, поскольку был пьян. Он называл меня именем мамы. Я… моя вторая демоническая сущность только формировалась. На какое-то время я потеряла разум и контроль, и наружу вырвался демон. Я убила всех. Отца, братьев, младшую сестру, прислугу. И знаешь, что? Было закрытое расследование, и меня оправдали. Сказали, что это сделала не я, а демон. Меня спровоцировали, неокрепшая психика… А ведь на самом деле я этого хотела. Хотела убить именно его и сделала это практически сознательно. Но я не хотела, чтобы кто-то еще умер!
Крепко-крепко обняла мелко трясущуюся Стефу. Девушка спрятала лицо у меня на плече. По моим щекам безостановочно текут слезы. Мне так больно за Стефанию. Ее горе ощущаю как свое. Такая сильная и одновременно слабая нарифе. Ведь ее равнодушие — это тоже только маска.
— После того, что случилось, со мной никто больше нормально не говорил — общественности стало известно мало, но слухи пошли. Я долгое время пребывала в каком-то вакууме. Я стала бояться общения с окружающими и тоже стремилась ограничить свои контакты с людьми. Спасением для меня стали книги. Я думала, в академии будет так же, как дома, но появилась ты. Ты думаешь, это я тебе помогаю? Нет, это я держусь за тебя. Ты другая и на все смотришь под иным углом. Я знаю, ты не испытываешь такого же восхищения из-за моего титула, силы, денег, власти, потому что не осознаешь всего масштаба, в отличие от остальных. К тому же не чувствуешь опасности пребывания рядом с нарифе. Ты стала для меня проводником в обычную жизнь. Мне уже не так страшно идти с кем-то на контакт. И… я была рада с тобой познакомиться. Жаль, что все так заканчивается.
— Стеф, еще ничего не заканчивается! Надо верить и надеяться на спасение!
— Ника… впрочем, ладно. Я тоже буду верить.
— Вот так-то лучше! — покрепче прижала к себе Стефу.
Вновь потянулись томительные минуты ожидания.
Светильник вскоре погас, а наверху наступила ночь. Мы со Стефой и Гувом сидим в кромешной тьме. Тролль особо не волнуется. Уже через несколько минут мы с соседкой можем наслаждаться громогласным храпом великана. Нет, пожалуй, Гув все-таки не идеальный мужчина — бессонные ночи рядом с таким кавалером обеспечены, но, увы, не по приятной причине.
Нам со Стефанией не спится. Мы прижались к теплому, плохо пахнущему боку тролля и сидим в обнимку, чтобы сохранить тепло. Термоартефакты тоже перестали работать, и холод пробирает до костей.
Мы больше не разговариваем, и каждая думает о своем. Я вот решила, что, если спасусь, больше не буду играть в троллинг. Хватает в моей жизни экстрима и так.
Как же Тамик без меня? Скучает, наверное. С подарком Лана я так сдружилась, и спиться мне хорошо, только если это мохнатое чудо под боком. Сейчас бы Тамик очень пригодился, чтобы послать кому-нибудь сообщение о помощи. Но моя зверушка точно бы не прошла контроль перед игрой, и не только бы изъяли Тамика, но и меня наверняка прямиком отправили на допрос к Нешу.
Периодически, несмотря на отсутствие магии, пытаюсь вновь и вновь призвать к себе Тамика, но безрезультатно.
Поспать немного удалось только под утро: сказались усталость, напряжение, ну и Гув наконец отчего-то перестал храпеть.
После скудного завтрака ожидание продолжилось. Я уже ничего не пытаюсь предпринять — в полной темноте пытаться вылезли глупо. Магия перекрыта. Что делать, не представляю. Вообще, эта темнота невероятно удручает и нервирует. Если выберусь, у меня, помимо пауков, наверняка появиться новая боязнь — темноты. В этом случае становиться темным магом явно не стоит.
Когда полоска над головой вновь начала темнеть, я поняла, что истерика близка, и только спокойная и держащая себя в руках Стефа удерживала меня от этого. Девушке, с ее поврежденной ногой, приходится хуже, чем мне, но ведь ничего, терпит.
А вот когда наверху совсем темная полоска света, на которую я теперь смотрю неотрывно, вдруг на какое-то время вспыхнула белым светом, я подскочила с места и стала орать:
— Мы здесь! Эй, мы здесь! Помогите! Пожалуйста! Помогите!
Вряд ли меня отсюда слышно. По щекам водопадом текут крупные слезы. Я все равно буду кричать, пока не охрипну.
Какое-то время ничего не происходит. В моей душе и безумная надежда, и отчаяние. Если сейчас нас не найдут, то это конец.
Но вот темнота сверху начинает рассеиваться. К нам в расщелину начинает медленно опускаться белый, с яркими серебристыми искрами, клубящийся туман. Такое впечатление, что этот туман будто внимательно ощупывает стены в расщелине, не упуская ни одного камешка.
Наконец туман спускается к нам. Мои ноги отрываются от земли. Белые клубы сгущаются вокруг моего тела, и я словно парю в облаке, поднимаясь. Рядом тревожно ворчит Гув, я говорю ему ласковые успокаивающие слова, а Стефу крепко держу за руку — девушка парит рядом со мной, и я вижу, как она искренне и широко улыбается. А вот я беззвучно плачу.
На поверхности облако опускает меня прямо в руки хорошо знакомого мне мужчины и рассеивается. Сейчас я просто до безумия рада увидеть Неша.
Поцелуй получился сам собой. Я сама потянулась к своему спасителю и жарко поцеловала, вкладывая в прикосновение всю свою благодарность и радость.
Неш с готовностью мне ответил, перехватывая инициативу и целуя не менее требовательно и страстно. Правда, сам же и прервал поцелуй, тяжело при этом дыша.
— Так, Ветрова, я все понимаю, но не стоит всем знать о наших отношениях.
Наших отношениях? У нас отношения? Когда это у нас отношения начались?
Оглядываюсь. А ведь вокруг полно людей. Стефу нежно обнимает нарифе Вальди и что-то тихо говорит ей на ушко. Народу полно, развита кипучая деятельность. Устанавливаются палатки, маги проводят на земле какие-то исследования, на меня и магистра даже никто особо не смотрит — все заняты делом.
— Как вы нас нашли? — дернулась, попытавшись слезть с рук преподавателя, но безуспешно.
Неш понес меня в сторону палаток. Я стала быстро согреваться — на поверхности исправно работают термоартефакты, да и преподаватель такой горячий, словно печка. Или это не преподаватель горячий, а я?
Потрогала свой лоб — горячий. Нахождение в холодном подземелье в полураздетом состоянии даром, видимо, не прошло. Заболела.
В итоге принес меня учитель к лекарям, которые, после недолгого обследования, напичкали меня разными восстанавливающими настойками, посоветовав пару дней не пользоваться магией, чтобы дать силовым каналам восстановиться.
В итоге я оказалась в уютном шатре, с чашкой горячего ароматного чая в руках и укутанная магистром Нешем по самые уши сразу несколькими одеялами. И мне так хорошо, и все кажется правильным и естественным.
— Ваше исчезновение во время сражения заметили не сразу. Все внимание было приковано к знамени и его владельцу. Только позже, когда битва закончилась…
— А кто победил, кстати?
— Победителя назвать трудно, но ваша команда свое знамя отстояла и даже отбила чужое.
