Джулия Кеннер - Испорченная

Я пожала плечами, стараясь выглядеть скучающей и не показать свою взволнованность.

— Ничего. Честно. Я очень сильно заболела. Все выходные прошли одним пятном, ничего не помню. Я с трудом ела, только спала, но теперь я абсолютно здорова. Я устала, дядя Иган. Мы закончили?

— Потерянный уик-энд, ха?

Я сжала губы и кивнула.

Он прищурил глаза.

—У тебя опять был взгляд в прошлое?

—Что? — Я сглотнула, надеясь, что шок на моем лице не отразился.

— Последний раз у тебя было видение, когда ты была ребенком, еще перед смертью твоей матери. Если ты опять начала видеть, ты должна кому-то рассказать. Не старайся справиться с этим в одиночку.

— Не буду,— ответила я.— У меня нет видений.

Но мои мысли метались. Наверное, видения Алисы вернулись, и Дьякон об этом знал. Но она держала факт возвращения видений в тайне от своей семьи. Почему? И рассказала ли Алиса Дьякону? Или он сам обо всем догадался? Вполне возможно, что это произошло, когда Алиса проникла в его мысли.

У меня не было ответа ни на один из этих вопросов, так что я вернулась к старой модели поведения. Отрицанию.

—Я ничего не видела,— сказала я, встречаясь взглядом с Иганом.— Я клянусь. Если что-то случиться, я тебе точно скажу.

На секунду мне показалось, что он собирается спорить. Но он в ответ лишь коротко кивнул.

— Тогда почему ты все еще торчишь тут? Вперед. Я собираюсь пойти наверх и расслабиться,— сказал он, имея в виду свою квартиру над пабом.— Иди домой. И завтра не опаздывай.

— Обещаю.— Я поспешила к двери, с огромным желанием наконец-то выбраться отсюда, Даже если мне придется пройти пять кварталов, что бы словить такси.

Я пошла, греясь в кожаной красной Алисиной куртке, которую я еле нашла среди розового безумия, творящегося в шкафу. Я внимательно осматривалась, вглядываясь в тени, потому что теперь я знала, что может таиться в темноте.

Бархатистая тьма, казалось, мерцала по мере моего движения, и я представляла дюжину желтых глаз следящих за мной, замерших в ожидании. Я ускорила шаг, звук моих шагов разносился над тротуаром. Мое воображение рисовало гоблинов сотканных из тумана, выползающих из канализации, камнем падающих вниз на спинах стервятников. Они шли за мной, а я была не готова. Господи помоги, я не готова.

Вдали такси повернуло на улицу и я сошла с тротуара, сигналя водителю. Я стояла там, мечтая, что бы таксист меня заметил, чувствуя себя голой и беззащитной, как будто сам дьявол наблюдал за мной из темноты.

К счастью, такси затормозило, и я забралась внутрь, создавая вокруг себя иллюзию безопасности.

На самом же деле я никогда снова не буду в безопасности.

ГЛАВА 9

Машина остановилась перед домом Алисы, но я не вышла. Там была новая жизнь. Новое имя, новые друзья, и новые правила, которые надо соблюдать.

По правде говоря, я никогда не была сильна в следующем правиле.

— Мисс?

— Извините,— сказала я, скользнув от двери, обратно на середину сиденья.— Мне нужно… я имею в виду, вы можете подвезти меня до Флэтс?

Он повернулся на своем сиденье и, нахмурился, старик с кожей цвета чая с ромашкой.

— Я заплачу,— заверила я его, потом выпалила знакомый адрес.— Когда доедем до дома,— добавила я зачем то.

Он наморщил лоб, прежде чем повернулся к рулю и включил счетчик. Город сам по себе к Бостону присоединил Борхарст — местные называли его «Кабан» — который находится на южной окраине Бостона в области метро.

Флэтс находился на северо-востоке с низкой арендной платой недалеко от судоходных каналов. Промышленный, наполненный «синими воротничками», абсолютно лишенными обаяния. В течение дня, монотонность унылых фасадов нарушалась всплесками размытых цветов — в прачечной развешивались для просушки детские игрушки, треснутые и брошенные цветы в горшках, пробирающиеся к солнцу. Ночью, вся территория была однотонной. Я села в такси, и наблюдала за черно-белом пятном.

Поездка была в значительной степени монотонной, и в десять пятнадцать в понедельник вечером движение было свободным. Я прислонилась к обивке, стараясь не обращать внимания на ад и проклятие засевшей занозы в моей ноге. В конце концов, я не нарушила обещания не ездить в Флэтс, верно? Все о чем я говорила было то, что я не буду говорить Роуз, что произошло со мной.

Я ни разу не сказала, что даже не взгляну на нее.

— Сюда,— сказала я, наклоняясь вперед, указав на следующий выход с шоссе.— Потом налево и направо на свет.— Я указывала дорогу и такси неслось по темным улицам к жалкому району, который был моим домом в течение многих лет.— Все спокойно,— сказала я, когда мои глаза посмотрели на серые двери, прикрывающие невзрачный дом.

Когда-то давно серый был отделан ярко-синим, и двор был переполнен цветами. Но это было давно, когда моя мать была еще жива. Теперь двор за забором был пыльным. Две урны стояли, как часовые, один по обе стороны крыльца, переполненные бутылками из-под виски и банками пива. Единственный плантатор — теперь ржавый и сломанный — стоял тут как доказательства того, что жители не пытались вдохнуть жизнь в мрачный двор.

Я ухаживала за лилиями и пыльными розовыми розами сама. Не типичная плата для контейнерного сада, но я не стремилась к эстетике. Растения были моими и моей сестры, и Роза могла смотреть за ними даже тогда, когда меня не было дома. Это то, что напомнит нам обоим, что даже если я была далеко, мы всегда будем вместе.

Я не могла предложить доказательств больше. По крайней мере, у меня была уверенность, что я закончила с Лукасом Джонсоном, и это меня успокаивало. Но у Роуз, моей сестры, ничего не было.

Я расплатилась с водителем и вышла из машины, потом, стояла на тротуаре, пока он не уехал. В доме было темно, и я не была уверена, что намеревалась сделать. Моя гордыня и решительность отступили, оставив меня наедине с чувством вины.

— Ну хватит, Лил,— прошептала я.

Затем я сделала глубокий вдох, открыла ворота и двинулась к двери. Почти в одиннадцать, вокруг было тихо. Поздно, но не достаточно, чтобы я ушла, особенно потому, что увидела отсвет и тени от телевизора, играющие за матовым стеклом входной двери.

Я подняла руку, глубоко вздохнула, и постучала четыре раза в дверь. Нет смысла звонить в звонок — он был сломан много лет назад.

Сначала я ничего не услышала. Потом кто-то пересек телевизор, временно интерьер дома и крыльцо погрузились в темноту. Я вздрогнула, мою кожу покалывало, когда развернулась спиной к улице, и я была уверена, что за мной наблюдают. Ничего не выскочило из темноты и жуткие золотистые глаза не смотрели из-за кустов. Если кто-то ждал там, чтобы затащить меня вниз, в ад, по крайней мере, он был достаточно вежлив, чтобы позволить мне закончить свое дело.