Юлия Шолох - Железное сердце
Она подошла ближе, чисто чтобы рассмотреть плакат и понять, зачем его вешать вверх ногами. Что это вообще значит? Какой в этом смысл?
Мда… если смысл и был, то он был неуловим.
А в общем-то, почему и не зайти в гости? Помнится, Бостон так настаивал, что даже краснел от усердия!
Люба с предвкушением усмехнулась, протянула руку и толкнула дверь — та оказалась не заперта.
Инстинктивно нащупала выключатель. Свет вспыхнул резко, но оказался очень мягким, голубоватым. Стоявшую напротив входа кровать окружали странные бесформенные кучи, разновидность молодежных кресел, на которых можно валяться в какой угодно позе. Сама кровать была не застелена, с одного краю свисало скомканное одеяло, а поверху было кое-как наброшено покрывало стального цвета.
Большая плазменная панель висела на стене слева и отражала окно без штор. Вместо карниза над окном висели только коричневые жалюзи, сейчас поднятые вверх и одна из створок была слегка приоткрыта. Сильно пахло мокрым асфальтом.
Все остальное казалось безликим — мебель мутного свинцового цвета, жутко стильная и совершено бездушная. Разве что вокруг компьютерного монитора свалка мелочей: дисков, перепутанных наушников разной величины, какие-то книги, скомканные рекламные листовки, вся эта ерунда, которую требуется постоянно держать под рукой и которая становится нужна, только если потерять терпение и спрятать ее с глаз подальше, чтобы не мешалась.
Увидев компьютер, Люба не сдержалась — ведь он сам хотел? — думала, жадно окидывая взглядом спрятанный под столом системный блок. Бойся, как говорится своих желаний, потому что они на самом деле могут исполниться. Мудрец какой-то древний сказал. Не зря, не зря сказал… Именно об этом случае!
Подойдя к компьютеру, Люба щелкнула мышкой и он тут же заработал и загудел.
Люба удобно устроилась в компьютерном кресле и не почувствовав ни малейшего угрызения совести, приготовилась залезть в чужое личное пространство. Рабочим фоном у Бостона стояла фотография моря… того самого, которое за два месяца Люба уже неплохо изучила.
— И что тут у нас?
За следующие пятнадцать минут она отметилась везде, где смогла. Первым делом нашла коллекцию взрослых фильмов (конечно, никто не сомневался, что они найдутся) и тут же их потерла. Какие-то экселевские таблицы из папки 'Важное' переименовала и перебросила наугад в другое место; на папку с материалами для диплома поставила пароль, без которого ее не открыть. Поколебавшись, в почту лезть все же не стала, а вот папка 'Фотки'… Множество Эсфилей и Игорей, в разнообразных нарядах, украшениях, интерьерах. И все они были сняты в течение последних трех лет. Ни одной более ранней фотографии не было. Ни одной представительницы слабого пола, кроме Эсфиль, тоже не нашлось.
Не может быть, упрямо думала Люба, почему-то пребывая в уверенности, что Бостон коллекционирует изображения всех своих подружек (причем точно в голом виде) и с болезненной настойчивостью желая их немедленно найти.
Если уж он позволяет себе лезть в ее жизнь…
Жаль, но социальные сети показали полное отсутствие знакомства как с Бостоном, так и с Данилецкими. Некоторое время Люба сидела смирно, пытаясь понять, не забыла ли чего.
Шаги она расслышала, когда дверь уже распахнулась.
— Ой, — стоявший на пороге молодой человек глупо улыбнулся. Его тут же подтолкнули в спину и следом в комнату ввалились еще двое незнакомцев.
Люба мгновенно вскочила (тело отреагировало быстрее мысленного приказа) и попыталась отступить, но только уперлась ягодицами в крышку стола. Кто это такие?
— Смотрите, тут девушка, — протянул один из зашедших следом парней, коротко стриженный, в наглухо застегнутой кожаной куртке.
— Девушка, вы кто? — поинтересовался второй, очень похожий на большинство местных — высокий, гибкий и кареглазый.
— Судя по тому, что она в комнате Бостона… — глубокомысленно изрек третий.
Пришельцы неожиданно стали подступать ближе, окружая стол и настороженно прижавшуюся к нему Любу.
— Он не говорил, что его ждут…
— Забавно.
— Забыть про девушку? — хмыкнул третий.
Любе вдруг стало не по себе. Поймать ее на порче чужого имущества (пусть речь и о хранящейся в компе информации) они, конечно, не успели, да и не походило, что они собираются сделать что-нибудь плохое, но слишком оценивающие взгляды и довольно откровенные комментарии заставили насторожиться и даже испугаться. Однако почему-то не получалось уверенно встать на ноги, оттолкнуть незнакомцев с дороги и выйти из комнаты туда, где Эсфиль, которая не даст в обиду.
— Какая молчаливая.
— И блондинка.
— И фигурка ничего.
— Просто мечта…
Их голоса обволакивали и пьяный гул в голове выуживал в массе слов угрожающие ноты, которых там изначально быть не могло.
Но слишком долго Люба приучала себя к мысли, что все хреново.
— Эй…
Она подняла голову на голос, который непонятным образом перекрыл все остальные голоса, хотя произнес всего пару звуков. У порога стоял Бостон — расслабленный и спокойный, руки в карманах джинсов, расстегнутая куртка усыпана каплями воды, волосы отливают зеленью больше, чем обычно. Он стоял довольно далеко, но под его внимательным взглядом с Любиным зрением произошел оптический обман — на одну короткую секунду расстояние между ними сократилось почти полностью. Но всего на секунду.
— Как же ты так, про девушку забыл? — поцокал языком один из парней. — Нехорошо… она тут ждет, понимаешь ли…
— Идите вниз, — перебил Бостон, не отводя глаз от Любиного лица и только отступив шаг в сторону, давая дорогу.
Как ни странно, незнакомцы моментально послушались.
— Ты надолго? — спросил последний, задерживаясь на пороге.
— Идите. Где бар, холодильник и фильмы, вы знаете, как из дома выйти — тоже.
Как только гость скорчил недовольную мину и исчез за захлопнувшейся дверью, Люба, несмотря на пьяный туман в голове вдруг очень четко поняла, что находится в комнате Бостона один на один с ее хозяином. Причем она пришла сюда сама, добровольно. Причем тогда, когда на этом никто не настаивал!
Люба невольно вздрогнула.
Бостон стянул куртку, поочередно дергая плечами и бросил ее прямо на кровать, хотя куртка была мокрая от дождя. Потом медленно подошел ближе, даже не подошел, а скорее перетек, переместился. А потом освещение как-то само собой потускнело и стало совсем слабым, окунув комнату в мягкий и уютный полумрак.
Вот теперь все выпитое с радостью о себе напомнило, ноги слабели и подкашивались, так что Люба оперлась на стол руками.
