Нора Робертс - Смуглая ведьма
— Я дома, Мать. Мы дома. — Она рукой вытерла с лица слезы и прочла: «Сорка. Смуглая Ведьма».
Слова на камне сочились кровью.
Я тебя жду.
Это не был голос ее матери, это был его голос. После всего, что было сделано, после всех усилий и жертв — он выжил.
Она это знала. Они все это знали. И разве не это явилось причиной ее появления здесь, наряду с желанием почтить могилу матери?
— Тебе придется подождать еще. Ты будешь ждать день, месяц, тысячу лет, но тебе никогда не заполучить то, чего ты жаждешь.
Ты явилась одна, при свете звезд. Ты ищешь любви. Я ее тебе дам.
— Я не одна. — Она крутнула головой. Капюшон откинулся, и ее блестящие волосы сверкнули на свету. — Я никогда не бываю одна.
Туман закружился, взвился вверх, стал расползаться, и из него выросла мужская фигура. Вернее, фигура того, что некогда было мужчиной.
Ей приходилось сталкиваться с ним раньше, еще ребенком. Но теперь в ее арсенале кое-что получше камней.
«Он всего лишь тень, — подумала она. — Тень, проникающая в сны и заслоняющая свет».
Какая хорошенькая! Настоящая зрелая женщина — бери и срывай! Все еще кидаешься камнями?
Хотя она неотрывно смотрела ему в глаза, она заметила, как засверкал красный камень у него на шее.
— Кидаюсь так же метко, как всегда.
Он рассмеялся и придвинулся ближе. Она уловила его запах с оттенком серы. Только сговор с дьяволом мог дать ему силы существовать дальше.
Мамочки нет, за юбки не спрячешься. Я ее победил, забрал ее жизнь, а силу ее прибрал к своим рукам.
— Ты лжешь. Думаешь, мы не видим? Думаешь, не знаем? — Его амулет пульсировал красным светом — это его сердце, подумалось ей. Самая его сердцевина, вся его сила здесь. Она решила, что отберет его любой ценой. — Она одним своим поцелуем тебя сожгла. И я тоже на тебе отметилась. Ты до сих пор носишь эту отметину.
Девушка подняла руки, направив пальцы в его сторону, и знак на его плече вспыхнул ярче огня.
Колдун вскрикнул, а она кинулась вперед и схватила камень у него на шее. Но он резко бросился на нее и оставил глубокие царапины на ее руке внезапно выросшими у него когтями.
Будь проклята ты и весь ваш род! Я раздавлю вас в кулаке и выжму по капле в серебряный кубок. А потом выпью.
— Мой род отправит тебя в ад! — Она выбросила вперед окровавленную руку, посылая через нее свою энергию.
Но туман исчез, и ее рука всего лишь рассекла воздух. Красный камень еще ритмично померцал, а потом тоже исчез.
— Мой род отправит тебя в ад, — повторила она.
Во сне ей виделось, как он неотрывно смотрит на нее, прямо в глаза. Прямо в душу.
— Это касается не меня и случится не в этом месте и не в этом времени. Это касается тебя и произойдет в твое время. Запомни!
Поглаживая раненую руку, она кликнула коня.
Села верхом, еще раз оглянулась на камень, на цветы, на дом, который когда-то был ее домом.
— Клянусь именем любви, мы не подведем, даже если на это уйдет тысяча поколений. — Она поднесла руку к животу, который выдавался пока еще маленьким бугорком. — Новое поколение уже на подходе.
Она поскакала назад, через лес, к замку, где сейчас жила ее семья.
Проснулась Айона, вся дрожа. В правой руке пульсировала боль, и выключатель она нащупала левой. При свете лампы она разглядела свежие порезы и кровь. Вскрикнув от ужаса, она вскочила и кинулась в ванную, на ходу хватая полотенце.
Не успела она перевязать рану, как та стала меняться. Айона с благоговейным ужасом смотрела, как затягиваются раны и высыхает кровь, как утихает боль. В считаные секунды от ран не осталось и следа.
«Сон, — подумала она. — Но нет, какой же сон? Видение? В котором она была зрителем, а кто-то — участником».
Но она чувствовала боль — и гнев, и горе. Чувствовала силу — небывалую, неведомую.
Силу Тейган?
Айона подняла взор и вгляделась в себя в зеркало, одновременно вызывая в памяти образы из сновидения. Несомненно, это было ее лицо… или нет? Ее телосложение, ее кожа и цвет волос.
«Но не ее голос, — подумала она. — О, даже не ее язык, хотя каждое слово было понятно. Наверное, древнегалльский».
Она слишком мало знает, ей предстоит еще много учиться. Например, надо научиться понимать, каким образом вышло, что она оказалась вовлечена в события многовековой давности, да еще так явственно, что чувствовала неподдельную боль.
Наклонившись над раковиной, она плеснула в лицо холодной водой и посмотрела на часы. Еще нет и четырех утра, а сна ни в одном глазу. Со временем ее внутренние часы перестроятся, а пока придется смириться. Может быть, почитать до рассвета?
Айона вернулась в спальню и приподняла с тумбочки поднос с чаем. И на прелестных белых салфетках увидела три красных пятнышка. Три капли крови. Ее крови, поняла девушка.
Во сне — назови его хоть видением, хоть приключением — ей не только было больно. Она еще и поранилась до крови.
Что это за сила, которая смогла погрузить ее в такой сон, где ее рана кровоточила кровью далекого предка?
Она оставила поднос на месте, села на край кровати и потерла руками шею.
А если бы эти когти добрались до нее, порвали ей яремную вену? Она что же, умерла бы тогда? Может ли сновидение убить?
Нет, решила Айона, сейчас не до книг. Ей нужны ответы, и она знает, у кого они есть.
К шести часам, заправившись кофе, девушка снова зашагала мимо фонтанов, клумб и зеленых газонов — в лесную чащу. Дорожка сужалась, и яркий сегодняшний свет все более мягкими и бледными каплями струился сквозь густые кроны деревьев. Сегодня она заметила таблички, указывающие направление к школе подготовки ловчих птиц и к конюшне.
Она пообещала себе, что сегодня же побывает в обоих местах, после чего совершит прогулку в Конг. И стопка книг по магии ее не отвлечет.
Ночной сон не отпускал ее, она то и дело ловила себя на том, что проверяет, не остались ли на руке следы когтей.
Неожиданно ее внимание привлек долгий, пронзительный крик, шедший откуда-то сверху. Она задрала голову к небу. На фоне бледно-голубого неба кружил сокол, он описал красивую коричнево-бронзовую дугу, после чего устремился вниз. Она готова была поклясться, что, когда птица спускалась сквозь ветви деревьев, ее крылья пели, как ветер. Сокол опустился на сук прямо над ее головой.
— Боже мой, какой ты красавец!
Хищник уставился на нее немигающим золотым глазом и чинно сложил крылья. Корону, наверное, дома оставил, со смехом подумала Айона.
Она неспешно вынула из заднего кармана телефон и, не дыша, включила режим съемки.
